Наша область, расположенная на стыке Европы и Азии, имеет полторы тысячи километров границы с Россией. Несмотря на дружеские отношения с соседом, границу надо охранять. Если не от военной агрессии, то хотя бы от нелегальных мигрантов и экономической контрабанды. Чтобы узнать, каково это стоять на страже государства, круглосуточно охраняя наши рубежи, корреспондент «АВ» отправился на границу.
Информация для «чайников»
Я еду в служебном автомобиле УАЗ вместе с заместителем командира в/ч № 2030, майором Нурланом Темиргалиевым в сторону российской границы. Нам предстоит путь длиной около ста километров по разбитой дороге, и майор по ходу дела знакомит меня с некоторыми особенностями профессии. Среди прочих они заключаются в том, что границу охраняют военнослужащие только на контрактной основе. Это значит, что на границу приходят люди зрелые, серьезные, владеющие навыками службы в рядах казахстанской армии и определенной профессией. В общем, случайных людей здесь нет.
Пограничная комендатура «Алимбет», как сообщил майор, занимает бывшее здание СПТУ, и помещений здесь хватает и для личного состава, который заступает на дежурство, и для хозяйственных нужд. Имеются столовая, спальные комнаты для пришедших из наряда групп и необходимые служебные помещения. Несколько десятков пограничников-контрактников живут в селе Алимбет с семьями.
Заработная плата контрактников намного выше, чем месячный заработок тех, кто работает в городе, и это не случайно. Выходящего на охрану границы воина не должна беспокоить мысль, как прокормить свою семью и продержаться до очередной получки.
— Бывшая застава «Алимбет», единственная на настоящее время в Казахстане, получившая статус комендатуры. Поэтому и участок границы, которую она контролирует, намного длиннее, чем в других районах, — отмечает Нурлан Сергеевич. — Около 200 километров границы, более 80 из которых составляют реки и горная местность, находятся под круглосуточным наблюдением.
Граница представляет из себя полосу шириной в сто метров по обе стороны от линии раздела между странами. Полоса называется карантинной. Она охраняется особо тщательно. Способов, кроме визуального, много, но эти сведения носят секретный характер и разглашению не подлежат. Как заверил майор, каждый метр границы находится под неусыпным наблюдением.
Перед полосой находится пограничная зона шириной 25 километров. Она охватывает приграничные села, пастбища, посевные земли. Все люди, передвигающиеся по этому участку, должны иметь при себе удостоверения личности. В противном случае они тут же задерживаются, препровождаются в районные органы внутренних дел до полного выяснения личности.
Граница Казахстана обозначена специальными пограничными столбами, имеющими порядковый номер и расположенными друг от друга на расстоянии видимости.
— Это информация для тех, кто вообще ничего не знает о том, что из себя представляет наша граница, информация для «чайников», — шутит майор.
Кот по имени Шпион
Через полтора часа мы прибываем на место. Это село Алимбет, находящееся в двух десятках километрах от России. Здесь и расположена пограничная комендатура с аналогичным названием.
Первым из ее обитателей меня встретил вальяжный черный кот. Он сидел на мониторе компьютера в дежурной комнате и с некоторым подозрением поглядывал на меня.
— Это наш Шпион, — представил кота 35-летний комендант, подполковник Ербол Тусупбеков, который стал моим гидом по расположению подразделения.
— Около года назад пришел к нам ночью неизвестно откуда, но ухоженный и сытый, будто только что из дома вышел, — объяснил Ербол Кадылбекович. – Мы выясняли: он не из села, поэтому и дали ему кличку Шпион.
Кот ее вполне оправдывал. Он упорно следовал за мной в некотором отдалении, следя за моими передвижениями по помещениям, а когда я выходил во двор, то невольно ловил пристальный взгляд его желтых глаз сквозь стекло окна.
первый опыт лейтенанта
Командир комендатуры Ербол Тусупбеков родом из города Зайсан Восточно-Казахстанской области и служит на границе около полутора десятка лет. В 1998 году он поступил в военный институт КНБ в Алматы. Желание служить на границе имел с детства.
— Мой дядя в свое время служил на границе, — поделился Ербол Кадылбекович. — Я с детства ездил с ним по заставам, знал быт и службу пограничников. А с 2014 года несу службу здесь. Живем с семьей в селе, жена работает воспитателем в детском садике, дочь учится в школе.
О том, какую профессиональную школу прошел руководитель комендатуры, очень ярко говорит случай из жизни молодого лейтенанта Тусупбекова. В 2002 году выпускник военного института получил назначение в Курчумский пограничный отряд на должность заместителя командира заставы. Там Ербол прослужил 5 лет. Бывало всякое, но больше всего запомнился ему первый выход в боевое охранение.
Возглавив группу из четырех бойцов, молодой лейтенант вышел в горы. Дорогу до скрытого пограничного пункта, расположенного в одном из горных ущелий, должен был показать один из бойцов, который уже там бывал ранее. Ехали на конях, груженных снаряжением, рацией, продуктами, мешками с овсом для лошадей. Снег был глубокий, по грудь лошадям. Когда уже начинало смеркаться, остановились на развилке двух троп, ведущих вниз.
— Куда сворачиваем? – спросил проводника Ербол.
— Точно не помню, но, кажется, направо или налево, — с удивлением услышал он ответ.
— Ты что, ненормальный?! – взвился Ербол. – Не помнишь, в какой стороне пост и вызвался в проводники?!
— Налево надо идти, кажется, — пролепетал испуганный солдат.
Группа начала двухкилометровый спуск в ущелье и через пару часов была внизу, но там, кроме ровного глубокого снега и изреженной сосновой рощи, ничего не было. Избушки, где они должны были согреться, расположившись на ночь, они здесь не нашли. Делать нечего, расчистили снег, разбили палатку, разожгли костер, поужинали и, выставив боевое дежурство, развернули спальные мешки и легли спать.
На следующий день пришлось столкнуться с еще одним испытанием. Оказалось, что спускаться в ущелье намного легче, чем подниматься. Кони садились на крутом склоне и не могли встать. Они попытались связаться с заставой, но маломощные рации не брали сигнал.
Ербол, выросший в горах и знавший что надо делать, приказал солдатам вырезать лопатами в снегу выступы-ступени, а сам, собрав сухостой, стал растапливать на костре в ведре снег и поливать получившуюся лестницу водой.
Они работали двое суток. Ночевать спускались в ущелье, в палатку. На третий день начали подъем. Ледяные ступени оказались ненадежными. Проходили только первые две лошади, под остальными двумя ледяная корка проваливалась. Их пришлось на арканах буквально тащить вверх. К концу третьего дня совершенно выдохшиеся кони и люди поднялись на вершину. А еще через некоторое время они были на заставе, где молодой лейтенант, невзирая на звания и должности, высказал командиру все, что за эти дни накипело.
— Я ему высказал прямо, не выбирая выражений, все что думаю о методах его руководства и о нем самом, — вспоминает с улыбкой подполковник. – Надо отдать должное, командир заставы выслушал меня молча, дав выплеснуть весь свой гнев. А потом похвалил за находчивость, проявленную в критической ситуации.
Граница – дело тонкое
В распоряжении пограничников, как рассказал о своем хозяйстве командир, кроме военных вездеходов на гусеничном ходу, имеется автотранспорт высокой проходимости — снегоходы. В снежную зиму наряды патрулируют границу на лыжах. Рельеф участка извилистый и местами труднопроходимый. Это создает не только определенные трудности для пограничников, но и большой соблазн для тех, кто хочет пересечь границу нелегально.
— Вообще, было бы неплохо иметь свой конный отряд, но это очень хлопотное дело, — поделился комендант. – Поэтому справляемся и без лошадей. Каждый боец знает участок как свои пять пальцев и ориентируется на маршруте даже с завязанными глазами. Это результат не только опыта, но и каждодневных тренировок на стенде, детального обсуждения маршрута перед выходом на дежурство.
Через пару часов ознакомления со службой, сытного обеда и тщательной инструкции мне выдают теплое обмундирование, в которое входят тулуп, валенки и маскхалат. Я сажусь на снегоход, сзади водителя, и мы выдвигаемся на маршрут вместе с дежурным нарядом.
— Обычно нам строго запрещено брать посторонних на границу, — предупредил меня перед тем, как дать согласие на выезд, подполковник. – Вам делаем исключение, чтобы вы наглядно увидели наших бойцов в деле.
Мы едем по снежному насту на один из пограничных постов, расположенный в трех десятках километрах от комендатуры в степи. Как я для себя выясняю в первые же минуты, езда на снегоходе не так романтична и красива, как это показывают в кино. Это бешеная тряска по снежной целине, и единственная мысль, которая приходит в голову в это время, – как бы не выпасть и не сломать себе шею. Но через сорок минут мы подъезжаем к неприметному возвышению, которое оказывается одним из немногих пограничных пунктов наблюдения и обогрева. Пока я прихожу в чувство, сопровождающий меня в этом рейде майор Темиргалиев открывает мне некоторые особенности службы.
— Поведение на границе строго регламентировано, — вполголоса сообщает он. — Здесь каждый четко знает свои обязанности и действия при различных ситуациях, вплоть до вооруженного столкновения. Маршрут движения, порядок охраны держатся в строгом секрете, задача перед дежурным нарядом ставится командиром лишь в момент выхода группы на маршрут.
Наряд оснащен самой современной аппаратурой, позволяющей моментально связаться с комендатурой на расстоянии более 250 километров. Переговоры ведутся на шифрованном языке, а непосредственно при встрече групп с проверяющим офицером только на языке жестов и при помощи определенных опознавательных знаков. Существует кодированная таблица, где, к примеру, вытянутая в сторону рука может обозначать вопрос: кто вы? И только поднятая, например, в ответ шапка говорит, что человек свой. Если жест не понят, это означает одно – перед ними нарушитель. Тогда мгновенно вступает в действие режим задержания. Наряд мгновенно рассредоточивается, прикрывая действия старшего, который в это время вступает в контакт с нарушителем.
Если маршруты нарядов пересекаются, тогда группа в обязательном порядке должна оставить на тропе свой опознавательный знак, чтобы другой патруль не принял их за следы нарушителей. В целях сохранения секретности опознавательные знаки через определенное время меняются.
О нелегалах, конокрадах и цыганах
Пока майор делится этой информацией, я успеваю рассмотреть низкое строение, вырытое в земле и полностью прикрытое сверху снегом. Это обыкновенная землянка. Внутри находится печка-буржуйка, нары, узкие окна, выходящие на внешнюю сторону границы.
— На таких постах дежурные наряды могут проводить некоторое время, чтобы обогреться, — поясняет майор. – Кроме этого, поскольку пост расположен на господствующей высоте, отсюда удобно вести скрытое наблюдение за местностью в темное время суток с помощью приборов ночного видения.
Раньше село Алимбет, как рассказал Нурлан Темиргалиев, было
своеобразным перевалочным пунктом для тех, кто вез фурами товары через Казахстан в Россию. Здесь почти в каждом доме имелся склад, откуда российские челночники забирали доставленный из Китая товар. В последние годы большой головной болью для пограничников стала нелегальная миграция. Граждане Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана весной и осенью идут через границу сплошным потоком. Среди них есть и те, кому российские миграционные службы наложили запрет на въезд. Многие из них, доехав до границы на автобусах, пытаются перейти ее по тропинкам, в обход официального поста.
— Не секрет, что почти в каждом приграничном селе есть проводники, которые за определенную плату переводят нелегалов через границу, — делится Нурлан Сергеевич.
Часто границу нарушают рыбаки и охотники, а недавно в сторону хлынул поток российских цыган из России. Это заставило пограничников предпринять усиленные меры, поскольку нежданные гости пограничную зону почему-то покидать не спешили.
— Они объезжали все приграничные села и скупали старые самовары, — рассказывает майор Темиргалиев. – Зачем они им понадобились, не знаю, но приглядывать за ними все же пришлось некоторое время внимательно.
Через полчаса майор дает команду, и наша группа опять трогается с места. Мы едем вдоль границы, визуально проверяя сохранность снежного покрова. Наконец доезжаем до глубокого оврага и останавливаемся. Один из пограничников, установив походную рацию, докладывает о том, что участок чист. А Нурлан Сергеевич рассказывает мне еще об одной проблеме, с которой приходится сталкиваться. Речь идет о конокрадстве.
— Этот вид преступлений отличается особенной подготовленностью. Просто перейти границу и украсть лошадей невозможно, нужна серьезная организация всего процесса, — делится майор. – Без местных сообщников этого не сделать. Надо отследить, сколько имеется лошадей в хозяйстве, рассчитать наиболее удобное время, пути отхода, маршрут и время пересечения границы с украденными лошадьми. Даже уведя косяк или небольшой табун, конокрады не спешат сразу перейти границу, а уводят лошадей в глубь нашей территории, понимая, что им перекроют все тропы. Только спустя некоторое время они пересекают границу, но уже далеко от места преступления.
День уже клонился к закату, когда мы возвращались в расположение комендатуры. Кажется, что дежурство прошло без происшествий, но, как выяснилось, это только показалось.
Стой, кто идет?
— На соседнем участке патруль задержал троих нарушителей, — сообщает нам подполковник Ербол Тусупбеков. – Сейчас выясняем, кто такие и как оказались в пограничной зоне.
Оказалось, задержание произошло в паре километров от нас.
Позже, уже после того, как я, накормленный горячим ужином, вы-спался и отдохнул в гостевой комнате и уже собирался в обратный путь, Ербол Кадылбекович сообщил кое-какие подробности.
— Как я и предполагал, это оказались граждане Узбекистана, — поделился комендант. — Шли по проселочной дороге в сторону России. Проводника рядом с ними не обнаружили, но сомнений в том, что он был, нет никаких. Это нетрудно определить. Нарушители одеты в легкие курточки, значит, их доставили до самой приграничной зоны на автомобиле. Без опытного проводника зимой через границу даже не всякий местный рискнет выйти, так что теперь надо искать его. Уверен, что это кто-то из местного контингента. И мы его найдем, это наша обычная работа.
Через полчаса я уже ехал обратно в город, полный впечатлений от событий прошедшего дня и рассказов о жизни на границе. В моей голове еще только созревал смутный план будущей статьи, но я уже знал, что большую часть из того, что мне стало известно, я не смогу изложить на бумаге, поскольку эта информация секретная. Единственное, о чем я мог рассказать, не выдавая особой тайны, это то, что службу на границе, даже при всей современной технической оснащенности, легкой не назовешь. А охранять рубежи нашей родины выходят самые достойные люди, для которых фраза «Защита Отечества – долг каждого гражданина» не красивые слова, а образ жизни.
О каждом из солдат, сержантов и старшин, с которыми я успел познакомиться в этот день, можно было бы написать отдельный рассказ. Эти люди заслуживают того, чтобы о них, об их профессиональном подвиге, преданности своему делу и Родине узнали все.
Санат РАШ
Фото автора
