Анатолий Червонный стоял у истоков производства мебели в нашем городе. В 16 лет он начал работать в промысловой артели, но его настоящая трудовая жизнь началась намного раньше. Свой первый заработок он принес маме, когда ему было всего 8 лет.
Детство с веничком в руках
Детство, как вспоминает Анатолий Савельевич, безоблачным и счастливым не было. Мама после развода с мужем осталась с дочерью и двухлетним сыном на руках, зарабатывала копейки.
Поэтому в военные годы, когда ему было 8 лет, а его сверстники пропадали на речке, радуясь летним каникулам, он бегал с веником и совочком по городу, старательно собирая в мешочек семена карагача, вяза, клена. Затем бежал с собранным «урожаем» в городскую организацию «Лесопитомник», которая занималась выращиванием саженцев. Там семена тщательно взвешивались, и мальчик получал на руки заработанные честным и нелегким трудом деньги, которые с гордостью нес маме. Осенью приходила пора собирать урожай с огородов той же организации. Анатолий собирал картофель, лук, морковь, капусту, брался за любую работу, чтобы матери было легче.
— Мое детство закончилось очень рано, прошло оно с веником в руках и на огородах, — шутит ветеран, вспоминая те годы.
В 1951 году ему пришлось оставить учебу. Он завербовался в геологическую экспедицию и с партией сезонных рабочих уехал в степь. Работа была тяжелая, большую часть «геологов» составляли недавно освободившиеся из тюрем уголовники. Он жил и работал среди тех, для кого человеческая жизнь иногда стоила не дороже тарелки супа. Осенью Анатолий вернулся домой, и больше всех этому радовалась мама. Через несколько дней после возвращения ему исполнилось 16 лет. Об учебе не думал, надо было зарабатывать на жизнь.
В начале июня 1952 года устроился на работу в промысловую артель «Передовик». Здесь занимались изготовлением мебели. Начинать пришлось с азов. Наставником ученика стал ссыльный немец Мартын Эберц, который по возрасту был ненамного старше своего подопечного. Учитель, несмотря на молодой возраст, был строг и сумел внушить 16-летнему юноше основные заповеди.
— Я до сих пор пунктуален, педантичен, чистоплотен и аккуратен, — замечает Анатолий Савельевич с улыбкой. — Это школа Мартына Генриховича: он прочно вбил в меня лучшие немецкие качества.
В артели трудилось около 60 человек, а ее председателем был известный в городе фронтовик Тимофей Тушканов. Это был человек громадных размеров, обладающий в равной степени необузданным нравом и кипучей энергией. Анатолий на первых порах сгибал на самодельном станке сталистую проволоку для матрацев, другие занимались изготовлением дверей, оконных рам, посылочных ящиков. Из дубовых или березовых клепок артельщики-бондари собирали бочки для солений, вина и рыбы. С особой старательностью деревянных дел мастера делали известные многим советским поколениям пузатые пружинные диваны с мягкой спинкой и откидными валиками по бокам. Эта мебель отличалась добротным качеством и невероятной прочностью. Из фанеры и пиломатериалов изготавливались такие же прочные шкафы. Потом в малярном цехе эти шедевры ручного творчества искусно красили под дуб и орех.
— Сейчас вся мебель собирается дома, потому что перевозки в собранном виде она просто не выдержит, — делает неожиданный вывод старый артельщик. — Все же делается на один раз! Выглядит все красиво и дорого, а качество не то.
Отслужив в рядах Советской Армии, вернулся в родной коллектив. Вскоре женился на актюбинской девушке, которую полюбил всем сердцем и живет с ней в счастливом браке уже более 40 лет.
В 1960 году артель расширилась и стала большим производственным предприятием — Актюбинской мебельной фабрикой. Не имеющий даже полного среднего образования, бывший артельщик в 1975 году возглавил обойный цех. По советским временам это был почти нонсенс. Тогда руководители среднего звена утверждались партийными органами района, к тому же он был беспартийным.
За почти 40 лет работы на фабрике он удостоился многочисленных грамот, был награжден медалью «За трудовую доблесть». Вне производства не мыслил себя. Просыпался в 5 часов, бежал на первый маршрутный автобус, чтобы успеть до начала рабочего дня открыть двери цеха, пересчитать оставшиеся материалы, наметить фронт работ на день. Уходил с фабрики самым последним: выключал освещение цеха и закрывал на ключ массивные деревянные двери-ворота.
Все это рухнуло в 1999 году, когда фабрика, не способная работать в новых условиях, обанкротилась и остановилась. Червонный мог спокойно жить на неплохую и честно заслуженную пенсию, но когда один из предпринимателей задумал открыть мебельный цех, ветеран согласился его поддержать.
Один из многих
Цех находился в подвале недостроенного здания, а новоиспеченный бизнесмен совершенно не разбирался в производстве мебели. Это была пора, когда любая вещь расхватывалась на ура, и предприимчивый человек спешил на этом заработать. Рентабельность нового производства, благодаря усилиям Анатолия Савельевича, достигла 25 процентов. Хозяин, что называется, «греб деньги лопатой», о чем опытный мебельщик, профессионально сделавший соответствующие подсчеты, доложил хозяину и попросил увеличить зарплату работникам.
— Денег нет и не будет, — ответил жестко хозяин, не дослушав доводы своего работника.
Это длилось недолго. В страну хлынул поток дешевой мебели из-за рубежа, и своеобразный «трест», не имевший даже намека на конкурентоспособность, лопнул. Анатолий Савельевич остался без работы, но теперь уже никуда не стремился устроиться.
Знания 80-летнего профессионала востребованы: просьбы о консультациях ему поступают регулярно. Он один из немногих в городе, кто с первого взгляда может определить породу дерева, страну-изготовителя мебели и ее качество.
…Несколько лет назад на месте когда-то большой мебельной фабрики некоторое время работал единственный уцелевший цех по производству мебели. Случайно оказавшись здесь, он с удивлением увидел на стене родного цеха свой черно-белый фотопортрет, бережно убранный в узорную деревянную рамку.
— Кто это и почему эта фотография здесь висит? — удивленно спросил он у женщины, проходившей мимо.
— Не знаю, — ответила та, улыбнувшись. — Но старые работники рассказывали нам, что это бывший руководитель цеха, один из тех мастеров, которые начинали мебельное дело в нашем городе. Этот человек для нас — легенда.
Он тогда промолчал. Признаться незнакомому человеку, что на фотографии запечатлен он, только много десятилетий назад, ему было как-то неловко.
— Когда-то для меня образцом для подражания стали люди, прошедшие все круги ада, но каким-то чудом сохранившие чистую душу и искреннюю любовь к людям, — признается мастер. — Это были настоящие люди, которых по праву можно назвать легендой. А кто я? Меня когда-то считали мастером деревянных дел, и для меня это самое почетное звание. Я жил просто и честно. Старался быть справедливым и добрым к людям, которыми руководил, не крал, не лукавил и не делал того, что считал неправильным и постыдным. Но так жили многие из нашего поколения. Так, я уверен, живет большинство людей и сейчас. И я — всего лишь один из многих.
Санат РАШ
