День выезда в Монголию за репатриантами был назначен на 5 июля 1993 года. Вернулись мы почти через месяц. Из Алгинского района, где я тогда жил, выехало 10 «КамАЗов», примерно столько же из каждого района нашей области. По дороге туда и обратно нам не раз встречались колонны большегрузных машин, едущие в Монголию со всех концов Казахстана.
До конечного пункта — аула, находившегося за сотню километров от районного центра, города Баян-Ульге — мы ехали почти неделю. За это время преодолели почти пять с половиной тысяч километров. Дорога проходила через Павлодар, Алтайский, Горно-Алтайский края, останавливались редко.
Поселок, куда нас, алгинцев, направили на погрузку, напоминал казахский аул прошлого века. Стояло десяток юрт, паслись стада, играли босоногие ребятишки. Встретили нас радушно, гостеприимство было главной чертой этнических казахов, проживающих на землях Монголии. Они принципиально не грузили машины, пока мы не обошли все юрты, не отведали в каждой из них мяса. На этот «обход» ушло дней пять.
Мужчины и женщины были в основном среднего возраста, молодежи было немного (юноши и девушки или обучались в престижных вузах соседних стран, или «челночили», неплохо при этом зарабатывая), зато детей в семьях насчитывалось от семи до одиннадцати. На слуху остались необычные имена мальчиков — Гагарин, Солдат.
За каждым дастарханом к чаю подавали всевозможные лакомства, приготовленные только из молока: иримшик, сарысу, брынзу, сыр, курт, плюс горячие бауырсаки. Чай они заваривали в большом чайнике, добавляя в него молоко. И несмотря на то, что чайник был обычный, с носиком, наливали почему-то поварешкой, сняв крышку. Мало того, привычный для нас напиток был соленым — хозяйки добавляли в него соль. Чтобы лучше утолить жажду, как объяснили нам. Были у них и припрятанные сладости — сахар и конфеты. Ими угощали только самых дорогих гостей. Бесбармак подавали на огромных деревянных блюдах без лепешек, картофеля и лука — только мясо на костях, оно затем разрезалось, и по казахским обычаям (которые, к слову, тут знали и чтили от мала до велика) кости раздавались присутствующим. Мясо в каждом доме было жирное, свежее, а на дорогу они взяли вкусно просоленные и по-особому обвяленные куски (по-другому его в летнюю жару без холодильника не сохранить).
Многочисленный скот пасся на буйных, зеленых лугах, трава была невысокая, но сочная. В каждой семье имелось более 50 голов крупного рогатого скота и несчитанное количество откормленных коз и овец. Но вывозить животных они не имели права, поэтому коровы и овцы в спешном порядке отдавались за бесценок или попросту раздавались родственникам.
В один «КамАЗ» помещалось добро трех семей, у меня был прицеп, так что я смог загрузить вещи пяти хозяев.
Что интересно, уже тогда, 16 лет назад, когда мы и не знали о такой технике, у них возле каждой юрты стояли компактные электростанции фирм «Хонда», «Ямаха». У многих были видеокамеры, фотоаппараты. Ни столбов, ни электричества в монгольской степи, а в каждом доме (то есть юрте) стояли музыкальный центр, видеомагнитофон, телевизор. По большим праздникам заводилась электростанция и техника начинала работать. Все это, как и сладости, и качественная недорогая одежда, беспрепятственно привозилось из Китая, граница с которым находилась в пятидесяти километрах от аула.
На обратном пути моим пассажиром был Мухит, он к тому времени уже жил в Казахстане, теперь приехал за сыновьями. Язык «монгольских» казахов отличался от нашего. Мой попутчик, отлично владевший монгольским, ни слова не знал по-русски. Читая по слогам вывески магазинов, кафе, мимо которых мы проезжали, спрашивал: «Как это переводится?»
Запомнилось небольшое происшествие. Наша колонна заночевала в Костанайской области. Мухит, ему тогда было лет 48-50, обычно спал мало и чутко. Слышим, ночью посторонние парни требуют у Мухита какие-то ключи. Оказалось, наш «монголец» посреди ночи проснулся от шума и криков. Он увидел, как поодаль несколько мужчин избивают одного парня. Недолго думая, подошел к «легковушке», на которой приехали «ночные визитеры», вытащил ключ и преспокойно вернулся к колонне. Кто-то из избивающих заметил это и мужчины пошли за Мухитом. Он не отдал ключ, пока костанайцы не пообещали больше не бить лежащего.
Мы стояли плотной кучкой в темноте, готовые вступиться за Мухита и слушали, как мужчины просили: «Отдайте ключи, вам что за дело, у нас свои разборки». И гневный ответ на чистом казахском: «Вы называете себя мужчинами, носите брюки и позволяете себе втроем нападать на одного! Где ваша честь, где ваша совесть?»
Это был мудрый, спокойный человек, проживший долгую жизнь на чужбине. Он принял решение вернуться домой, на землю предков. За ним последовали и сыновья. Думается, привыкнуть к нашему быту, к нашей реальности им поначалу было нелегко. Они поселились в одном из поселков Алгинского района, наверно, и по сей день живут там. Интересно было бы сейчас встретиться с ними, поговорить, узнать, как им живется… Но, как всегда, некогда — дела, работа…
Марат Н.
Теплый прием
В декабре 2000 года нам пришло известие о том, что из Ирана прибывают восемь семей оралманов и их надо принять и разместить в Пригородном. Предупредили, что репатриантов надо обеспечить теплой одеждой, потому как они едут налегке из жарких мест.
Время трудное — у акимата нет средств. Мы обратились к односельчанам, объяснили им ситуацию и попросили помочь кто чем может. Люди нас буквально завалили одеждой и обувью. Один из кабинетов в акимате отвели только под собранные вещи.
В день их приезда поехали встречать в аэропорт. Наши гости действительно были легко одеты. Мы провели их в автобус и они выбрали себе подходящую одежду. Вечером организовали в столовой сельхозколледжа ужин, поближе познакомились. С недельку они проходили адаптацию в общежитии колледжа, где мы их разместили. За это время подобрали им квартиры, которые были выкуплены через отдел миграции. На средства городского бюджета купили каждой семье по корове, закрепили семьи за магазинами, где на первых порах им бесплатно выдавали продукты.
Взрослых устроили в Пригородном, на сельхозпредприятие. Работать пошли только мужчины, однако продержались они там недолго — ушли на базар. Кто чем зарабатывал, большинство трудились грузчиками. Один из них стал заниматься коммерцией: скупал шерсть и шкуры, обменивал на разные товары и в конце концов поднялся на ноги и первым уехал в Туркестан — в теплые края, где они приспособлены жить. Позже еще три семьи последовали за ним. Из того потока в Благодарном сельском округе осталась лишь одна семья. Она сегодня живет наравне с другими сельчанами.
Наши «иранцы» оказались неграмотными, поэтому мы закрепили за детьми учителя Мариям Бугенбаеву. Это было действительно трудное время. В стране разразился жестокий экономический кризис, но наша молодая республика, несмотря на эти трудности, старалась помочь своим соотечественникам. Прошло почти два десятка лет. И, возможно, с высот нынешнего времени внимание к тогдашним оралманам покажется кому-то не совсем достойным, однако мы были искренними и делали все, что было в наших силах.
Людмила Ноль, аким Благодарного сельского округа г. Актобе
Родина их ждала
Летом 1991 года меня направили для переселения этнических казахов из Монголии. Я тогда работал заместителем начальника Кобдинского районного управления сельского хозяйства. Мне пришлось возглавить автоколонну из 17 «КамАЗов». В сопровождении инспекторов ГАИ мы двинулись в путь. Первая и последняя машины связывались друг с другом при помощи рации. В пути, конечно, случались и поломки машин. Скажу честно, огромное расстояние мы преодолели без особых проблем благодаря профессионализму наших водителей. Путь в Монголию занял 5 суток, в обратном направлении — 9 суток. Еще неделю мы находились в самой стране.
Мы прибыли в Баян-Ульгейский район. Что нас удивило, так это то, что кроме Баян-Ульге «монгольские» казахи живут в районе Хобда. Их предки некогда приехали сюда из Кокшетауской, Павлодарской и Семипалатинской областей.
В Кобдинский район должны были прибыть 75 семей. Мы ездили по аулам и грузили вещи людей. В тот момент в Монголии находилось около двухсот казахстанских грузовиков: за репатриантами приезжали и из других областей.
По приезде в Казахстан мы расселили оралманов по аульным округам. Кто-то предпочел жить в Сарбулаке, кто-то в Бегалы, а некоторые остались в райцентре. Первое время мы помогали материально. Им не только выделили бесплатное жилье, но помогли завести подсобное хозяйство. Тогда в районе было много крепких хозяйств, они выделили главам семей, если не ошибаюсь, по 10 тысяч рублей, а остальным членам семей по 5 тысяч. Некоторые полностью снабдили репатриантов мебелью и бытовой техникой. Малыши пошли в садик, детей постарше определили в школы. Взрослых трудоустроили по специальности. Конечно, в основном, они были скотоводами, но встречались и люди с высшим образованием. Например, одна женщина обладала редкой специальностью — электромеханик по печатным оборудованиям. Ее устроили в местную типографию.
Полагаю, что на исторической родине наши соотечественники адаптировались быстро и устроились неплохо. Их дети получили достойное образование и теперь зовутся гражданами Казахстана.
Кстати, через пару месяцев после нашего визита в Монголию из Кобдинского района в эту страну выехало еще пять «КамАЗов». Репатрианты, убедившись, что Родина их действительно ждет, поехали за оставшимися родственниками.
Мухтар ДЖУМАГАЗИЕВ, аким Каргалинского района
