Молодая мама Асель с удивлением всматривалась в длинный перечень
лекарств, которые педиатр выписала ее семимесячной дочке. Малышка покашливала, температуры не было, и горлышко было «спокойное». Педиатр пришла, осмотрела
ребенка, и вот он, рецепт. В пяти строчках прятались разные названия; для чего все эти лекарства, Асель не знала, а врач не объяснила.
Знакомая ситуация, не правда ли? Счастлив тот, кто сам здоров и дети не болеют. Хорошо тому, кто что-то может понять из названия или аннотации. Плохо остальным. Что им назначили, как действуют эти лекарства и не будет ли вреда больше, чем пользы — этого врачи чаще всего не рассказывают.
Конечно, в первую очередь стоит помнить о том, что врач настоящий, радеющий о здоровье пациента — не навредит. Но уже во вторую очередь вспоминаются жертвы врачебных ошибок.
Великая
сила инерции
Рецепт, о котором шел разговор выше, мы показали руководителю Лекарственного информационного центра (ЛИЦ) Татьяне Острецовой. Аугментин, свечи Виферон, Геделикс, оксолинка и фурацилин — все это было назначено грудному ребенку с сухим кашлем. Татьяну Петровну мы попросили прокомментировать, насколько обоснованы были эти назначения.
— Конечно, не видя ребенка, трудно делать выводы, — сразу предупредила она. — Но у некоторых лекарств в этом списке слабая доказательная база. А, к примеру, обрабатывать горло фурацилином, который сушит, да еще и при сухом кашле, просто не нужно. Возможно, что кашель был просто реакцией на сухой и жаркий воздух в доме.
Почему врачи часто назначают кучу лекарств, хотя не рекомендуется делать больше трех назначений (конечно, кроме тех случаев, когда больной в реанимации и его надо спасать)? Ведь чему-то же учились эти врачи в течение семи лет… «Значит, так учились», — парирует Татьяна Острецова. А потом поясняет:
— Это инерция. Отсутствие знаний о доказательной медицине. Нежелание творчески подходить к работе. Облюбовали лекарство и назначают его, как только есть возможность. Когда у меня была аптека рядом с поликлиникой, не глядя можно было сказать, какой врач дежурит: каждый всем пациентам прописывал одно и то же. Но я сама врач и всегда буду на стороне врачей. В их оправдание можно сказать одно: они страшно загружены писаниной. Им просто некогда мыслить творчески.
Таблеточный
монстр
Очень часто врачи зависят от представителей фармацевтических компаний. На практике это выглядит так: пришел человек, раздал ручки с логотипом, врачи радуются. Дальше раздаются образцы и буклеты, их с благодарностью принимают, прочитывают и начинают прописывать больным новое средство. Или того хуже: врач сам достает из ящика какое-то лекарство (чаще всего очень недешевое) и начинает «толкать» его пациенту. Это просто недопустимо, считает Татьяна Петровна. А с представителями разговор должен быть короткий. «Ручки даришь? — Спасибо. Принес то, что мне надо? Нет? До свидания». Надо избавляться от диктата производителей лекарств. Как правило, они работают не для блага больных. Производители-монстры, призванные выкачивать из больных деньги.
Врачи с удовольствием прописывают тонны лекарств, а пациенты… с удовольствием их принимают. Есть категория больных, которая все свои болячки помнит назубок и как лечиться, знает лучше самих врачей. Как правило, диагноз у этих людей — депрессия и дефицит общения. — Если бы в каждой поликлинике был кабинет психолога, очередь к участковым сократилась бы раза в три», — считает Татьяна Петровна.
Доказать,
чтобы лечить
Термин, который выше употребила Острецова — «доказательная медицина» (ДМ), то есть медицина, основанная на доказательствах. Каждому препарату, согласно правилам ДМ, присваивается код, из которого видно, к какой категории необходимости относится это лекарство и какова доказанность его эффективности. Последний параметр вычисляется путем обширных исследований и опросов. Исходя из данных ДМ, можно узнать, например, что при вирусных инфекциях необязательно назначать антибиотики. Или не надо без особых показаний применять иммуностимуляторы. В случае с сухим кашлем, говорит Татьяна Петровна, вполне могло хватить обильного теплого питья и проветривания комнаты. А такого диагноза как «дисбактериоз» в мировой практике просто уже не существует.
Отчего же тогда ставятся несуществующие диагнозы и рекламируются ненужные препараты? Ответ в предыдущей главе. «В наши страны, — объясняет Острецова, — сливают то, что уже не используется на Западе».
Когда сотрудники ЛИЦ провели семинар по доказательной медицине, на него собрались практикующие врачи и фармацевты. Несмотря на дикий холод в аудитории, медики воспринимали информацию с жадностью и интересом. А практическую часть выполняли прямо-таки с пионерским энтузиазмом. Отзывы и предложения о сотрудничестве после семинара посыпались один за другим — врачи хотели знать больше о доказательной медицине.
А как сам пациент может использовать для своей пользы принципы ДМ? Во-первых, нужен диалог с врачом. Не надо стесняться спрашивать, что вам назначили, зачем и когда это начнет действовать. Не надо думать, что это обидит врача. Ведь первый принцип медика — «не навреди», и доктор должен быть только рад участию пациента в лечении. А если врач, делая назначения, заглядывает в справочник — это хороший врач.
Но если у вас нет решимости начать разговор с врачом, тогда нужно идти в ЛИЦ и выяснять, что вам назначили и каков будет эффект. Там предоставят доказательную базу по всем прописанным лекарствам. То есть пациенты должны сами думать о своем лечении, а не занимать пассивную позицию.
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
