На днях случилось вызывать «скорую» для мамы. На дачу. В чем, собственно, и прецедент.
Я ненадолго отлучилась с огорода, а когда собралась обратно, мне звонит мама и говорит, что срочно нужна «неотложка». Диспетчер службы 103 уточнила дачный адрес, и — все. Я сказала, что найти нереально, что я сейчас дома, возле гостиницы «Дастан», и, заехав за мной, «неотложка» скорее доберется до места. «Мы не служба такси», — услышала я в ответ. «Ну давайте я к вам приеду, это будет быстрее», — в панике парировала я. В ответ услышала: «Встречайте «скорую»».
На редкость быстро я поймала такси, а по дороге уже звонили врачи бригады «неотложки» и требовали встречать. Где? Тем более что от нашей дачи до ближайшего асфальта два километра, а машины у меня нет. На такси я только пересекла Нокина и была в страшной тревоге за маму: она стоит на учете с ишемической болезнью сердца.
Все разрешилось. Мама сама села в такси, мы доехали до Нокина, пересели в карету «скорой помощи», приехали в БСМП. У врача из бригады поинтересовалась: «Диспетчеры на «скорой» — врачи или люди с улицы?». «Врачи», — последовал ответ. Оказалось, со мной разговаривала старший врач. Странно, что обе, зная, насколько трудно найти нужный адрес в дачном массиве, отказались от предложения взять меня в качестве проводника. Я ведь все равно туда ехала! Видимо, так им хотелось помочь человеку.
А может, это профессиональная затертость восприятия приступа?
Татьяна ВИНОГРАДОВА
