Актобе дал миру не только двух космонавтов, но, вероятней всего, стал и родиной первого летчика-казаха.
Был канун 50-летия Победы в Великой Отечественной войне. Тогда я работала в областном краеведческом музее. Однажды мы получили письмо из Алма-Аты от нашего земляка Галыма Ахметова, партийного работника, известного краеведа. В нем он рассказал о друге детства, летчике Абдиразаке Артыкове, и приложил к письму пачку документов, полученных им из архива Министерства обороны СССР.
Как пишет Галым Ахметов (его письмо на казахском языке), они с Абдиразаком из одного аула. Называется он Магаджан, в то время относился к Ключевому, ныне Алгин-скому, району. Они были очень близкими друзьями, вместе играли, собирали корни съедобных растений, удили рыбу.
В 1920 году в наших краях разразился небывалый джут. Он длился два года. Почти весь скот погиб от бескормицы. Вдобавок пришел на нашу землю и сыпной тиф. Людей, заболевших этой заразной болезнью, не успевали хоронить. Умерли родители Абдиразака. Заболел и Галым, но чудом выжил.
Аул Магаджан находился рядом с городом. Среди близких родственников Абдиразака были молодые люди, которые учились в городских школах, они и посоветовали оформить его как сироту в школу-коммуну. Тогда эта школа располагалась в бывшем двухклассном русско-киргизском училище, открытым в свое время Ыбраем Алтынсариным. Это и спасло Абдиразака от неминуемой смерти. В городе были медицинские учреждения, и всем делали профилактические прививки.
В 1924 году Абдиразак закончил эту школу. Надеяться ему было не на кого, поэтому он отправился в Оренбург, в военную школу, где все было на государственном довольствии. С этого и началась его военная биография. Потом он продолжит учиться в Твери, а в 1927 году Абдиразака Артыкова перевели в Ташкент, в Средне-Азиатскую кавалерийскую школу.
После окончания учебы новоиспеченный офицер возглавил взвод во второй конной бригаде, которая дислоцировалась в Грузии. Однако через четыре года он вынужден был резко поменять свою военную специальность. Его направили на стажировку в Гомель, в штурмовую эскадрилью, где через год он стал помощником летчика. Имеющиеся в моем распоряжении документы не говорят о том, с чем были связаны такие перемены, но внимательное изучение его послужного списка дает основание полагать, что наш герой был неординарным человеком. Вероятнее всего, военное руководство усмотрело в нем грамотного и очень способного человека. Ведь в авиацию во все времена отбор был особый.
Он снова вернулся в Оренбург, где продолжил учебу в Военной школе летчиков. В 1936 году закончил ее и получил звание старшего лейтенанта. В том же году в городе Ейске прошел курсы штурманов, и его направили служить на Дальний Восток.
Абдиразак и Галым Ахметов продолжали поддерживать контакт, переписывались, но в 1937 году связь оборвалась. В последнем письме из Читы Абдиразак написал своему другу: «Летом хочу взять отпуск и приехать к тебе в Алма-Ату. Присмотри мне хорошенькую девушку-казашку, хочу жениться». Случиться этому не довелось. Ведь это был 1937 год — пик сталинских репрессий! Галым тогда работал в аппарате ЦК Компартии Казахстана. В начале 1938 года арестовали первого секретаря ЦК Левона Мирзояна, а затем председателя Совнаркома Ораза Исаева. После этого в рядах ЦК началась чистка, добрались и до Галыма Ахметова. Его тоже объ-явили «врагом народа» и исключили из партии. Спасло его то, что в конце февраля-начале марта прошел пленум ЦК ВКП(б), на котором выступил Сталин и раскритиковал политические перегибы, волна репрессий после этого пошла на спад.
Галыма оставили в покое, хотя страшное обвинение с него не сняли, поэтому он не стал больше писать своему другу, чтобы не подставлять его. Ведь связь с «врагом народа» стоила бы ему карьеры и, в лучшем случае, лишения свободы.
Абдиразак, видимо, и сам понимая, что время неспокойное и любое неосторожное слово может навредить другу, тоже перестал писать письма. Между тем он женился. На русской девушке, которую звали Людмила. У них родился сын, назвали его Владимиром.
Даже по скудным сведениям архивных документов видно, что военная карьера Артыкова складывалась удачно. В 1939 году ему было присвоено звание капитана. В его аттестационном листе, заполненном в том же году, есть такие строки: «Достоин продвижения на штурмана эскадрильи в очередном порядке. Военному званию капитан соответствует. В военное время может быть использован штурманом полка».
Архивные сведения весьма разноречивы. В одном из документов, который был прислан Галыму Ахметову, указано: «Исключен из рядов Красной Армии в связи со смертью 13 декабря 1940 года». На этой же странице написано от руки следующее: «Пропал без вести в июне 1941 года». Рядом поставлен знак вопроса, причем слова «в июне 1941 года» подчеркнуты двумя черточками.
Что бы это значило? Почему командованию неизвестна судьба опытного офицера? Если он погиб в 1940 году, то в это время Советский Союз воевал с Финляндией, и он мог участвовать в этой войне. Если это случилось в июне 1941, то уже началась Великая Отечественная. И почему вдруг «пропал без вести»?
Тогда Галым всех этих перипетий не знал, он просто решил разыскать своего друга. Сделал он это в начале девяностых годов. Галым был уверен, что волна сталинских репрессий смыла и его друга. Он думал так, потому что Абдиразак служил на Дальнем Востоке в армии маршала Блюхера, который был, как известно, репрессирован и расстрелян. Вместе с ним в горнило репрессий попало большое количество высших офицеров. Из-за этих соображений Галым первым делом направил свой запрос в Комитет госбезопасности. Пришел ответ, что там никаких сведений о нем нет и его письмо направлено в Центральный архив Министерства обороны СССР.
Галым уже обрадовался, что его друг может оказаться живым и здоровым, но вскоре пришел ответ из Министерства обороны, который окончательно разочаровал его. Так и осталась дальнейшая судьба летчика неизвестной.
Однажды Галым посетил родные края. На одной из больших строек Актобе он разыскал внучатого племянника Абдиразака. Думал, хоть ему известно о судьбе друга, но оказалось, что тому не знакомо даже имя дяди. Концы нитей поиска оборвались окончательно.
Конечно, с большой долей вероятности нельзя утверждать, что Абдиразак Артыков является первым летчиком-казахом. Серьезных исследований по этому поводу не проводилось. Однако его послужной список говорит о том, что он пришел в авиацию в 1931 году, до этого закончив кавалерийскую школу. Начало тридцатых годов — это самые трудные годы для наших соотечественников, когда миллионы из них вследствие голода погибли, а другие по этой же причине покинули пределы Родины.
Разумеется, в такой обстановке люди тоже учились, но до сей поры в нашей стране еще не называли имя первого летчика-казаха, поэтому Галым Ахметов не исключал возможность, что им мог стать Абдиразак Артыков. Во всяком случае на Актюбинщине он, бесспорно, является таковым.
Шайзада МУКАШЕВА,
бывшая сотрудница
областного
историко-краеведческого музея, пенсионер
