Так, помнится, в романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» с сарказмом вопрошал у священника Остап Бендер. И исходил он из известного на всю Страну Советов слов: «Религия — опиум для народа».
Затем в одночасье этот социалистический слоган потерял свою актуальность и поменял содержание. Религия перестала быть одурманивающим фактором и вошла в жизнь общества как влиятельная объединяющая и созидательная сила. А вторая часть этого устойчивого словосочетания «опиум для народа», потеряв своё переносное значение, приняла более конкретное и страшное практическое содержание.
Как-то в Алге мой знакомый Вадим, человек верующий, остановив меня на улице, с ходу высказался: «Что вы ничего не пишете о том, что сейчас веру — что христианскую, что Ислам — раздирают на части. Посмотри, сколько развелось всяких сект и групп».
Действительно, тогда в Алге, кроме официальных православной христианской церкви и исламской мечети, существовало четыре различных молельных дома. В одном обосновались адепты небезызвестных свидетелей Иеговы, в другом какие-то Белые Братья, в третьем — «Новая Жизнь», четвёртый назывался просто — дом молитв всех народов. Возмущение Вадима вызывало то, что большая часть молодёжи посещает именно эти нетрадиционные церкви. «Если у нас будет единая вера, то и народ будет един» — таково его мнение. Мнение, замечу, не его одного.
С единством не всё ладно и в исламском обществе такого отдельно взятого райцентра, как Алга. Здесь тоже есть религиозные группы, которые игнорируют мечеть и собираются где-то по квартирам.
Религиозный плюрализм, конечно, необходим. Но как-то неуютно становится на душе, когда не знаешь, о чём говорят и что планируют эти таинственные бородатые люди в сапогах, представляющие неизвестно какое направление Ислама.
По мнению того же Вадима, одна из причин — пассивность и слабый уровень самих служителей веры. В то время как в молельных домах фанатеющая молодёжь танцует под ритмичную музыку с религиозными текстами, настоятель алгинской церкви избегает всякого общения с народом и прессой. А некоторые служители мечети даже не видят разницы между понятиями «суннит» и «сундет».
Между тем в департаменте юстиции области только официально зарегистрировано 87 различных религиозных образований. Тот ли этот случай, когда количество переходит в качество?
А вчера по дороге на работу в районе «Океана» меня остановили две женщины. Они пытались поговорить со мной и вручить свои журналы «Сторожевая башня». Кстати, издаются они, оказывается, и на казахском языке.
Так почём всё же опиум для народа, товарищи?
