Пожалуйста, не умирай…
В череде преступлений и трагедий, ежедневно мелькающих в новостях, выделяются случаи покушения на жизнь и неприкосновенность детей. Это страшно произносить. Еще страшнее, когда маленького человека доводят до самоубийства…
Они не могут гнуться, они ломаются
На одну законченную попытку суицида в нашей стране приходится 10-12 незаконченных, но при этом ребенок часто становится инвалидом на всю жизнь: сломанный позвоночник, сожженные внутренности… «В среднем в год мы теряем одну сельскую малоукомплектованную школу – 260 человек». Это слова Зульфии Байсаковой, председателя правления ОЮЛ «Союз кризисных центров Казахстана», сказанные в Алматы на заседании пресс-клуба, инициированного общественным фондом «Амансаулық», на тему «Подростки выбирают смерть».
Журналисты и эксперты собрались, чтобы осветить проблему, вовлекающую в себя все большее количество детей. Недавно в Алматинской области был зафиксирован групповой детский суицид. Почему ребенок, едва начав жить, решает покончить с собой?
По данным российских исследований, на первом месте «конфликты в семье» — алкоголизм родителей (детям за них стыдно), характер воспитания (безнадзорность, гиперопека, авторитарность – все ведет к дисгармоничной личности). На втором месте оказались «межличностные проблемы со сверстниками», «проблемы детского насилия». Третьей позицией стала «неразделенная любовь, сексуальные проблемы». Четвертой причиной выступает угроза наказания. Например, подросток боится попасть в колонию для малолетних и обращается к суициду. «Низкое материальное положение семьи» заняло пятое место. «Предрасположенность к суициду – это фактор на всю жизнь», – подчеркнула Наталья Распопова, завотделением республиканского научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии.
У экспертов была масса претензий к СМИ. В криминальных новостях крупным планом — труп без головы или задушенный на помойке ребенок. Интернет заполнен подобными сценами. А подростки подражательны.
Немало претензий прозвучало в адрес системы образования. «Школа не является учреждением доброжелательного отношения к ребенку. Ученика и родителей там не уважают», – высказала свое мнение Марианна Гурина, президент ОФ «Ұлағатты жанұя». «Учителя донельзя загружены дополнительной работой. Часов на воспитание детей, как при Советском Союзе, уже нет, – ответила ей Галия Амиртаева, председатель республиканского ОО учителей и преподавателей «Ар-намыс». – Педагог не может бороться за свои права».
Бахыт Туменова, президент ОФ «Амансаулық», подытожила сказанное: «В реальности нет места, куда можно позвонить, и среди ночи на помощь ребенку примчится человек. Государственные телефоны психологической помощи порой семизначные, некруглосуточные, и о них мало кто знает. У НПО возможностей мало, в то время как телефоны разрываются от случаев домашнего насилия. Сама семья в катастрофическом состоянии, поскольку во взрослую жизнь вступило поколение, воспитанное матерями-одиночками. У родителей обязательно должно быть время, чтобы остановиться и посмотреть на детей – чем живут, какие проблемы и интересы у них, что тревожит. Дети в силу возраста гнуться не могут – они ломаются».
ВОЗ насчитывает 800 причин самоубийств. В разных возрастных группах разные причины суицида. Так, из-за неразделенной любви у подростков до 16 лет уход из жизни составляет практически половину от общего числа самоубийств.
За прошлый год в Актюбинской области было зарегистрировано 19 фактов самоубийств несовершеннолетними. Как говорит старший инспектор пресс-службы ДВД Ербулат Саркулов, только в одном случае из 19 подросток выбросился из окна пятого этажа. В основном дети выбирали петлю. Причины суицида чаще всего не установлены, в отчетах напротив фамилий детей – прочерк.
География подросткового суицида говорит о неблагополучии в Хромтауском районе – там в прошедшем году покончили с собой трое детей. Двое — в Мартукском, зарегистрированы случаи самоубийств школьников в Уилском, Шалкарском, Кобдинском районах. В Актобе печально «прославились» Каргалинский и Курайлинский сельские округа.
— Нельзя сказать, что случаи подросткового суицида участились, — говорит Ербулат Саркулов. — Например, в 2008 году таких фактов было 18, в 2009-м – 22. Эта проблема была всегда, просто раньше она умалчивалась, факты детского суицида не оглашались.
Трудно установить виновных в случаях суицида и привлечь их к ответственности, говорит начальник департамента по защите прав детей Кульпаршин Айдарханова. Но, как бы там ни было, виновны взрослые – родители, учителя, школьные психологи и педагоги.
— Разбираясь в подростковом суициде, обращаешь внимание на то, что в стенах школы ведется слабая работа классными руководителями, психологами. Дети переходного возраста нуждаются в особом внимании, а у нас зачастую работа выполняется «задним числом». Уже когда произошел из ряда вон выходящий случай, начинают приводить в порядок документацию, отписываться. Не задумываясь о том, почему так случилось…
Кульпаршин Алпысбаевна приводит пример: в Богетсайской средней школе Хромтауского района повесился мальчик. Через несколько дней девочка из той же школы свела счеты с жизнью.
— Почему учителя после первого самоубийства не забили тревогу? Не объединились с родителями, чтобы уберечь своих детей от последнего шага? Известно, что подростковый суицид может приобретать эпидемический характер, — предупреждает начальник департамента.
Анализируя каждый факт самоубийства, окружающие говорили, что поведение ребенка в последнее время менялось: он становился замкнутым, отстраненным, скрытным, задумчивым. Это должно было стать сигналом для взрослых: требуется внимание! Но взрослые заняты своими проблемами, им часто не до детей.
В моей смерти прошу винить…
Родители заняты работой. Работа для нас — все, она на первом месте, мы боимся ее потерять, живем ею. Мы кидаем все свои силы на этот «маятник» и не замечаем детей, жизни, весны, природы. Дети это очень хорошо чувствуют. Где тонко, там и рвется. Тонко – в подростковом возрасте.
Айбат ушел из жизни в 17 лет, он не дожил одного месяца до своего совершеннолетия. Родители были на работе, когда парень повесился в сарае. Мама вспоминает, что сын был спокойным, тихим. На его похоронах друзья и подруги рыдали так, словно потеряли близкого родственника. Это о многом говорит.
— У сына и его друзей вымогали деньги. Сначала 40 тысяч тенге, ребята собрали – отдали. Потом за-просили 150, грозились расправиться с родными. Мальчишки не смогли собрать эту сумму, «долг» поднялся до 300 тысяч. Я спрашивала потом ребят: «Почему вы не сказали нам или учителям? Почему вы молчали?» Оказывается, боялись, что их обзовут «красными», «стукачами», что одноклассники потом прохода не дадут. Мы не знали ничего до последнего. Хотя видели – с сыном творится неладное. Он не отвечал на звонки, стал раздражительным, — рассказывает мама Айбата. После того, как ушел из жизни младший, любимый сын, нам с отцом стало очень тяжело. Мы не могли оставаться в этом доме. Месяц жили в Алматы у старшего сына. А вымогатель продолжал заниматься своим делом, даже во время расследования он, угрожая мальчишкам ножом, требовал денег. Почему таких людей не показывают по телевидению, не размещают их фотографии в газетах? Как они могут разгуливать и приносить несчастье другим людям?
Гульсым НАЗАРБАЕВА
У детей в запасе много солнца
Ирина ДЕМЧЕНКО, психолог, суицидолог:
— Само принятие решения о самоубийстве, «обдумывание» свидетельствуют о переживаниях необычайной глубины и силы. «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» — такими словами начинается роман «Анна Каренина». Я уверена – причины детского суицида следует искать в семье. Родители спрашивают: «Почему он такой? Что делать?» Как сделать из «плохого» «хорошего»? Непонятно. Как на грех, жизнь такая, что самому порой убиться хочется. Тоталитарное прошлое позорно, демократическое настоящее какое-то ненастоящее, «светлое будущее» покрыто мраком. Цены растут, растет преступность. Вся жизнь – хронический стресс, а тут еще дети…
Но ведь они не виноваты, что появились на свет. Задумайтесь лучше, что с вами делать. С вами – мрачными, раздражительными, усталыми, безразличными, всегда спешащими и занятыми. Что детям делать с вами? Как защититься от вашего вечного недовольства жизнью? Дети, выражаясь языком математики, производное от вас хотя бы потому, что вы их произвели на свет.
Случай из практики: обратились родители подростка, склонного к суициду. В ходе работы с ребенком выясняется — дом для него стал адом.
Скандалы, обвинения, недоверие, слежка. Постоянное насилие над волей, одиночество. В итоге: «Я не хочу жить». Такие семьи воспитывают невротиков с комплексом неполноценности, с чувством вины и обвинениями в адрес ближних. Противоположный случай: «Дом для меня был раем, я оказался неприспособленным к реальной жизни». Здесь – поиск невозможного, тоска по несбыточному, атрофия воли. Дом-рай — плодилище эгоцентриков, самовлюбленных, разочарованных.
В острых случаях главное – выиграть время, помочь пережить душевную «ломку». А дальше – дать человеку почувствовать, что его страдания заслуживают уважения. Не утешить, нет, но навести на возможность смысла. Когда появляется смысл, исчезает черная пустота. Проблема идет не от мира или людей, а от собственного непонимания.
Детская психика легко дезорганизуется от тысяч причин, но и поразительно легко восстанавливается. У детей всегда в запасе много солнца.
Дом для ребенка не должен быть ни «адом», ни «раем». Он должен стать местом, где МОЖНО жить, где ХОЧЕТСЯ жить. Откуда можно уверенно выйти и куда радостно возвращаться. Где, если и нет гармонии, то остается хотя бы НАДЕЖДА.
Тест на склонность
к суициду
Раиса ШЕР, председатель комитета по охране прав детей Министерства образования и науки:
— В последнее время мы с пугающей регулярностью слышим сообщения об очередном подростковом самоубийстве… Еще года три назад подобные случаи так широко не обсуждались в обществе. Поэтому казалось, что подростковых самоубийств нет вовсе. Цифры говорят обратное. В прошлом году по стране было зарегистрировано 238 случаев суицидального поведения детей, в 2008-м — 304, в 2009 году — 264 случая.
Сейчас с помощью отдела суицидологии республиканского центра психиатрии, психотерапии и наркологии мы готовим уникальную и очень деликатную методику тестирования школьников на склонность к суициду. В скором времени в завуалированной форме проверим учащихся тех регионов, где отмечается всплеск детских самоубийств, — Восточном и Южном Казахстане, Акмолинской и Карагандинской областях. А затем изучим проблему и в других регионах.
Отмечу, что в 2011 году мы зарегистрировали 19 случаев суицидального поведения детей, причины 14 из них выяснить пока не удалось.
