Их война была необъявленной и короткой, но самой настоящей. Актюбинские ветераны миротворческого батальона Казбат,
охранявшие 20 лет назад границу между Таджикистаном и Афганистаном, хотят, чтобы их уравняли в правах с воинами-
интернационалистами.
Немного истории
После распада СССР каждая из бывших его республик осталась со своими реалиями, порой не лучшими для старта в независимость. К примеру, Таджикистану досталась ослабевшая без централизованных «вливаний» экономика. Просвещенная и мыслящая часть населения почти вся отбыла за границу — Казахстан, Россию, Германию, Израиль. Оставшаяся малость не могла перекрыть склонности коренных жителей к клановости, огромной религиозности и разделу власти. Чем меньше человек знает, тем легче им управлять, это известно. И, конечно, очень легко было управлять людьми, внезапно оставшимися без своей страны, прежней стабильной жизни и плохо понимающими, как быть дальше.
Солнечный, цветущий Таджикистан очень быстро превратился в бурлящий котел. Ленинабадцы, кулябцы, бадахшанцы, гиссарцы, гармцы — представители разных кланов регулярно провоцировали конфликты, политическая оппозиция требовала представительства в парламенте.
И уж совсем не повезло стране с соседом. Мятежный, никем не побежденный Афганистан реализовывал свои теневые интересы через территорию бывшей союзной республики. Оружие и наркотрафик — если мощная советская армия справлялась с этой напастью, то маленький Таджикистан остался с ней почти наедине. Почти — это потому что своих воинов на помощь братскому Таджикистану направили Казахстан, Россия, Кыргызстан и Узбекистан.
Постановлением Верховного Совета РК от 15 апреля 1993 года было решено сформировать Казахстанский миротворческий батальон численностью в 500 человек, а также разработать меры по социальным гарантиям и компенсации воинам.
Неподкупные казахи
под небесным флагом
Что такое наркотики и оружие и каков от них доход в беспокойное время, объяснять никому не надо. Барыши были настолько велики, что торговцы, не сомневаясь, шли на любые меры, лишь бы протолкнуть свой товар дальше. Понятно, что вставшие на реке Пяндж миротворцы явились большой помехой для трафика.
— Лично к нам, рядовым, торговцы не подходили. А вот к офицерам — еще как. Предлагали мзду, чтобы пропустили их караваны через охраняемую территорию. Наши отказывались. Их потом прозвали «неподкупные казахи», — вспоминает ветеран «Казбата» актюбинец Кыдыр Буркитов.
Мы встретились с воинами в маленькой библиотеке. Старший сержант, снайпер Нургиса Культаев, старший сержант Нурболат Ниязов, сержанты Гизат Саттаров и Алмат Дайрабаев, ефрейтор Жалгас Кубашев и рядовой Буркитов. Они ненамного старше меня, им под сорок. А на той короткой войне было по 18-19 лет. И сейчас, не надень ребята кители и награды, трудно было бы догадаться, что они были на войне и рисковали жизнью.
— Вот река Пяндж, она разделяет Афганистан и Таджикистан, — Нургиса Культаев показывает нарисованную вручную карту. — Тут стоим мы, а вот тут удобно пересечь границу и продвинуться глубже.
Карта в военном блокноте в самом начале. Дальше на каждой странице — списки заступающих на охрану границы воинов и ежедневный повторяющийся инструктаж: что нельзя делать. Нельзя петь, кричать, вступать в контакты с кем-либо, кроме сослуживцев. При попытке пересечения границы с афганской стороны — стрелять. Каждый день одно и то же, и каждый день — риск. Если с местной беспокойной оппозицией еще как-то можно договориться, то с моджахедами было уже сложнее. У тех зуб и на военных, и на гражданских.
— А еще, — вспоминают солдаты, — у нас в каждой части был флаг Казахстана. Столько флагов ни у россиян, ни у кого больше не было.
7 апреля, Пшихавр
Ни одного актюбинца среди погибших 7 апреля 1995 года в ущелье Пшихавр нет. Все наши земляки вернулись хоть не совсем невредимыми, но живыми. Они привезли болезни и горькие воспоминания.
Рядовой седьмой роты Казбата Жанат Нуртазин, которому в те дни было 18, рассказывает:
— 7 апреля после обеда нам сообщили, что в ущелье идет бой. Нам на него не довелось попасть. Но пришлось везти на родину «груз 200». Я их помню, это Радик Каймулдиев из Уральска и старшина Калмахан Бакпаев. Самое трудное было узнавать погибших. Вот только вчера он с тобой рядом был, ел, пил, разговаривал. А сегодня его с земли подняли и везут домой…
Так что же произошло в том ущелье возле Пянджа? Обратимся к воспоминаниям тех, кто там был и видел.
«Рота внутренних войск уже месяц несла службу на границе. Но за исключением мелких стычек никаких серьезных проблем не было. Отчасти это было потому, что командир подразделения сумел договориться с руководством местной оппозиции — на период весенних мусульманских праздников не допускать никаких провокаций ни с той, ни с другой стороны. Договор соблюдался до начала апреля неукоснительно, но тут вмешалась третья сила — афганские моджахеды…
Командир Казахстанского миротворческого батальона майор Ю. Лобачев объявил 6 апреля личному составу роты внутренних войск, что завтра подразделение меняет место дислокации.
…Выступили рано утром 7 апреля. Спустя полчаса прибыли в пограничный отряд в Калай-Хумбе. В 8.00 двинулись дальше. Колонну возглавили БТР и машина с зенитной установкой, замыкали отрядный ГАЗ-66 с боеприпасами и грузовик с полевой кухней.
…Когда поехали дальше, со стороны поселка Даштак подъехали БТР и КШМ (командно-штабная машина), которые присоединились к колонне.
…В 12.20 вышли к мосту, что в ущелье Пшихавр.
…Перед колонной проехал УАЗик, который вез хирурга из Калай-Хумба. Когда машина, скрывшись за поворотом, отъехала довольно далеко, оттуда послышались выстрелы. Спустя две-три минуты, примерно в 12.30, противник открыл огонь по колонне…
Первый снаряд, выпущенный из станкового противотанкового гранатомета, поразил головной БТР с российскими пограничниками. От этого попадания слетел с брони закрепленный на ней гранатомет АГС. Сразу после головного БТР была подбита КШМ. После первого попадания снаряда за машиной еще можно было укрываться, после второго она загорелась…
Затем, чередуя очереди из пулеметов со снайперскими выстрелами, моджахеды начали уничтожать реактивными гранатами все оставшиеся машины, за исключением ГАЗ-66 с боеприпасами.
…В самом начале боя все солдаты роты ВВ даже оживились, дескать, хоть перед «дембелем» повоюем. Страха не было. Но когда появились первые убитые и раненые…
…Моджахеды сосредоточили огонь в первую очередь на тех, кто оказывал наиболее активное сопротивление. Их «двойки» работали слаженно: пулеметчик заставлял стрелявшего прекратить огонь и вжаться в землю, а снайпер, улучив момент, ранил его или убивал.
И тем не менее, наши военнослужащие не струсили, не побежали и не дали расстрелять себя, как на полигоне. Говоря «наши», я имею в виду и казахстанских, и российских солдат и офицеров, ведь там, на границе, они делали общее дело, и в них стрелял один и тот же враг.
…Бой шел уже четвертый час. Были ранены лейтенанты Сатбаев, Омаров, старшина Лыков, рядовые Акматов, Амангалиев и многие другие. Убитыми лежали Каймулдиев, Бакбаев, Мартыненко, Раимжанов, Мешков и другие парни.
…Обстрел стих, и раненых стали выносить в безопасное место. Из Калай-Хумба подошли бронетранспортеры и машины с подкреплением, «ожила» зенитная установка, из которой открыл огонь один из пограничников-таджиков. В 16.30 все стихло». (Олег Таран, книга «Внутренние силы: верность традициям»).
Версий нападения на колонну пограничников две. Первая — ошибка. Мол, моджахеды приняли казахстанцев за киргизов, с которыми у них давние счеты. Но знающие люди этот вариант отвергают. Слишком хорошо работает у моджахедов разведка, чтобы перепутать.
Вторая версия более правдоподобна. Моджахедам требовалось оружие: оставшееся со времен Афганской войны уже заканчивалось. В пользу этой версии говорит то, что нападавшие не стреляли по «газику» с боеприпасами.
Погода в тот день была не на стороне наших. С утра было пасмурно, и колонну не смогли прикрывать с воздуха вертолеты, как это положено. Случись другая погода, был бы другой исход у этой битвы. Но вышло именно так: 17 погибших, более 30 раненых казахстанцев.
Ну и напоследок еще цитата из книги:
«Конечно, от знания причин нападения не станет легче родным и близким погибших, не облегчит это и страдания раненых. Но всем стало легче на душе от того, что российские пограничники смогли-таки выследить нападавшую группировку и посчитаться с ней и за своих павших товарищей, и за казахстанских парней».
Доказать, что воевали
Сейчас ветераны той войны объединились — в актюбинском областном филиале их 200 человек. И главная задача, которая стоит перед ними сейчас, — заявить о своих правах, об обещанных в 1993 году гарантиях. На данный момент никаких льгот нет. Ни лечения, ни освобождения от коммунальной платы, ничего другого. А пример, как этого можно достичь, перед глазами: областное общество воинов Афганской войны.
— Афганцы — наши старшие братья, — констатирует председатель Актюбинского ОО «Воины Казахстанских миротворческих сил на таджикско-афганской границе» Нургиса Культаев. — Учимся у них, как надо работать и добиваться своего.
В данный момент регулярно вспоминают о бое в ущелье Пшихавр сами воины и солдаты части 6655. Работа идет дальше: казбатовцы приходят в школы, встречаются с детьми, рассказывают о той войне. Для детей, к которым в гости часто приходят самые разные ветераны, может, они уже на один лад: все воевали, всем было страшно, все хотели домой. Но для власти ветераны ВОВ — одно, афганцы — другое, а казбатовцы и вовсе пока народ малознакомый.
Недавно ветераны Казбата собрались в Актау: почтили павших, пообщались, заложили первый камень под памятник, представили к посмертным наградам сержанта Радхана Батырханова и майора Марата Ахметова. А самое главное — увидели документ, подтверждающий, что не так давно на таджикско-афганской границе была настоящая война.
И надо надеяться, что ждать благодарности от государства им придется не так долго, как старшим братьям-афганцам.
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
