17 лет российские этнографы изучают семейные обряды казахов, исследуя адаптацию традиций в современном мире. Некоторыми подробностями с корреспондентом «АВ» они поделились в ходе III Международной научной конференции «Арало-Каспийский регион в истории и культуре Евразии».
Летопись о современниках
Нашими собеседниками стали участники экспедиции, а именно: заведующая отделом этнографии Кавказа, Средней Азии и Казахстана Российского этнографического музея Лариса Попова и старший научный сотрудник отдела Центральной Азии музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН (Санкт-Петербург), кандидат исторических наук Инга Стасевич. По словам Ларисы Федоровны, один из крупнейших этнографических музеев РФ ведет большую работу по комплектованию коллекций о народах, которые раньше входили в состав Российской империи и СССР, ныне – в состав России или СНГ.
– Экспозиции посвящены практически каждому народу, есть и казахская. Также собираем материалы о современной жизни населения той или иной страны, – говорит ученая. – С Ингой Стасевич с 2006 года участвуем в партнерском проекте совместно с актюбинским областным краеведческим музеем и университетом имени Жубанова по изучению традиционных обрядов западных казахов.
Следует отметить, что именно в том году состоялась первая конференция «Арало-Каспийский регион в истории и культуре Евразии», наши гостьи побывали на конгрессе, познакомились с известными историками Казахстана — Сериком Ажигали и Рахымом Бекназаровым.
– Мы благодарны им за то, что с той поры жизнь наша изменилась, мы направили внимание на уникальный ландшафт Западного Казахстана. Отдельную признательность выражаем сотруднику областного историко-краеведческого музея Алие Шалмановой. Знаток своего дела сопровождала нас во время экспедиций.
С глубоким уважением относимся к казахскому народу, в том числе населению Западного региона. Люди с большим пониманием относятся к этнографическим задачам. Они не только разрешали смотреть, как проводятся обряды, но и часто приглашали на торжества. Мы были почетными гостями: и танцевали, и тосты говорили вместе со всеми.
Российским ученым показывали, как проходит свадьба, какое приданое обычно готовится, как это преподносится. Знакомили с другими традициями и обрядами. Семьи никогда не отказывали им, наоборот, увлеченно рассказывали подробности и нюансы.
– Важные научные факты мы фиксируем: сначала оставляем в архивных записях, после на их основе публикуем статьи. То есть вводим в научный оборот и делаем достоянием широкой науки, – поясняет Лариса Попова. – Лет через сто-двести это будет ответом на вопрос: «Как жили казахи в начале XXI века?». Так делали этнографы-путешественники и до нас. Благодаря их запискам мы восстанавливаем цепь культуры, которая из века в век трансформируется.
По ее словам, сейчас формой памяти является интернет, но научный текст ни с чем не сравнить. Конечно, можно выудить отдельные факты, но сможет ли человек будущего сопоставить их между собой? Не сложится ли пестрая, хаотичная картина? Эксперты же выстраивают из фактов упорядоченную систему.
– Третий год за счет гранта Министерства образования и науки РК в качестве иностранных специалистов мы изучаем семейные обряды казахов Западных регионов. Нельзя сказать, что казахская культура едина, в каждой области свои особенности. В XXI веке важна фиксация региональных моментов в этике, культуре, обрядовой сфере, – подтверждает Инга Стасевич.
Гостеприимство и любовь к традициям
Где бы ни работали этнографы, они заметили главную черту казахского общества – гостеприимство и любовь к своей культуре. Хозяева свадебных торжеств подчеркивали, что сваты становятся родными – жұрт болады, уважение к құда и құдағай (свату и сватье) сплачивает семьи родственников невесты и жениха. (Отметим, во время беседы не приходилось поправлять иностранных этнографов, они верно произносили казахские слова, названия обрядов, обычаев и традиций).
– Это поучительно для многих народов, – говорят этнографы. – Умение поддерживать родственные связи необходимо пропагандировать как проявление здорового общества. Траты на пышные свадьбы частично окупаются, и не надо драматизировать по этому поводу, преподнося той как непосильную ношу для семьи. Ведь событие остается в памяти людей, их сердцах.
Ученых тронул обычай шашу, когда горстями разбрасывают сладости. В таких случаях сами казахи шутя предупреждают: «Берегите свой лоб!».
– Но ведь разбрасывают счастье. И нам досталось по лбу, – смеется Лариса Попова. – Мы разбирали шашу, чтобы потом передать другим как ырым.
По ее мнению, в Актюбинской области семейные торжества очень популярны. Как и повсюду, они видоизменяются благодаря современному той-бизнесу. Люди стали больше тратить средств на национальные костюмы, в том числе и детские, притом не только на қыз ұзату. Все чаще женщины ходят в гости в белых платках, саукеле, кажекее и камзолах со старинными крупными украшениями.
– Это вообще загляденье! По всей видимости, ювелирные изделия берегут как семейные реликвии, – считает этнограф. – Солидные аксакалы – это носители мудрости и жизненного опыта. Мужчины с возрастом стремятся выучить Коран, знать несколько бата, интересуются родо-
словной собеседников. Знание жеті ата – позитивное состояние общества с точки зрения брачных отношений.
Внешний облик жителей вашей области, на наш взгляд, соответствует традиционным ролям в обществе. Раскрепощенная молодежь неравнодушна к сохранению традиций, слушается старших. Возможно, новобрачным хотелось бы вместо свадьбы совершить турпоездку, но они понимают, что таковы традиции, которые им предстоит передать детям и внукам. Кстати, юноши и девушки могут запросто спеть жар-жар, произнести красивый тост.
Чайная церемония по-актюбински
– У вас очень вкусный крепкий чай с густым молоком от коровы из личного подворья. Хозяйка наливает половину пиалушки, как полагается, подает с любовью. Актюбинская чайная церемония является одной из эталонных, на мой взгляд. Чай с молоком буду пить только у вас, – отмечает Лариса Попова. – На келін-шай во многих регионах невестки лишь разносят гостям чайники. В вашем регионе келін по-прежнему по старинке показывает свое мастерство на чаепитии, независимо от количества гостей. Так она демонстрирует, что становится хозяйкой дома. Многие келинки, с которыми мы беседовали, хвалили своих енешек, говорили, что многому научились у них. Некоторые рассказывали, что к ним в доме мужа относятся даже лучше, чем в родном.
– У вас на Западе верны национальным традициям. Южные регионы Казахстана признаются, что самые лучшие келинки на Западе, – добавляет Инга Стасевич.
Исследователи за все эти годы посетили не один дом, и везде им оказывали почет: сажали на төр, давали удобные көрпе, подушки. Если хозяева и не могли зарезать барана гостям от Бога, то в любом случае успевали приготовить из своих запасов бесбармак с наваристой сорпой.
– Мы ценим уважение. Ет, конечно, научились есть руками, и делаем это с удовольствием, хотя никто не настаивает на этом. Казахская кухня – особенное наслаждение, – отмечают этнографы. – Были и в Шалкаре – загадочном городе, который живет по зимнему московскому времени. Здесь познакомились с хорошей мастерицей, подробное интервью дали нам учителя школы. Потом выезжали в Сарыбулак, гостили два дня у акима села. Его жена показала потрясающие старинные вещи, указывающие на направление мастерства ближе к Аралу. К сожалению, не успели выехать во все районы, надеемся в следующий приезд посетить Байганинский. Хотим обследовать также Мангыстаускую область, соседнюю с Актюбинской, чтобы сравнить часть родовой системы Младшего жуза.
Отцы и дети
В некоторые аулы этнографы возвращались спустя десятилетие, чтобы увидеть изменения. К примеру, были в Карабутаке в 2006 и 2019 годах, отметили улучшение бытовых условий. Зафиксировали, что жизнь накладывает изменения, какие-то обряды стали короче, их проводят ырымдап.
– Как бы обозначают, что тот или иной ырым (момент) не забыли, и он сделан, – поясняет Лариса Федоровна. – К примеру, во время обряда ит қуу, если нет собаки, ит көйлек привязывают к мальчику. Иногда пожилые выступают против такого решения – собачью рубашечку привязывают не ради веселья, а с тем, чтобы животное унесло подальше от ребенка все плохое. И если ит көйлек привязать к малышу, изображающему собаку, то это может отразиться на нем негативно. Даже на этом примере видно, как сталкиваются представления разных поколений с сутью обряда, его назначением и формой выражения.
Взрослые привыкли обвинять молодежь, называя ее манкуртами, забывшими свои истоки. Молодые, в свою очередь, говорят, что старшие испортили традиции в советский период, а подрастающее поколение лучше знает ислам. Проблема отцов и детей была во все времена. Иногда аксакалы жалуются, что младое племя не умеет разделывать мясо и правильно делить на жілік. Но ведь жизнь не стоит на месте, быт продвигается, уже не все готовят на зиму соғым. Может, в ауле и ценится умение резать скот, а у горожан такая потребность отпала. Думаю, эта символика держится из уважения к мясу, так как сыбаға – важная составляющая общения.
Культ предков
Традиция выделять мүшел жас с годами только укрепилась, как отмечают эксперты из России. Их респонденты говорили, что в советское время больше уделяли внимание круглым датам: 50, 55, 60… лет. Ныне понятие «мүшел жас» получило общеказахстанское распространение.
Еще один важный элемент, свойственный только актюбинцам, выделили наши собеседницы. С 14 марта в Актюбинской области празднуют көрісу – объятия после долгой зимы. Помимо этого, сто дней поминания особо сохраняется в Младшем жузе, на востоке и юге страны в этот день не собирают людей на садақа.
– Что касается культа предков и аруахов в Западном Казахстане, в том числе Актюбинской области, можно отметить такую положительную черту, как сохранение отношений с умершими, их почитание, что говорит о высоких человеческих качествах. Неоднократно нас угощали лепешками – жеті нан – их готовят и раздают в четверг или пятницу. А могут сделать, если приснился кто-то из усопших. Жители объясняли: к такому важному делу необходимо приобщать детей, чтобы они сызмала росли в уважении и почитании предков, – продолжает Лариса Попова. – Кстати, в обрядах и ритуалах религиозные составляющие воспринимаются не совсем однозначно. В беседах с имамами в мечетях нам говорили, что ханафитский мазхаб, исповедуемый в Казахстане, позволяет относиться к традициям с уважением, включает определенные региональные традиционные формы ислама. К примеру, хоронят человека на третий день, позволяя собраться всем родственникам и провести необходимые приготовления. Можно еще увидеть, что на поминках запрещается спиртное, колбасные изделия, излишества. Думаю, это положительное направление, когда испокон веков вареное мясо и сорпа считались главной поминальной пищей, нежели салаты и другие угощения, которые более годятся для праздничной трапезы.[divider]
Кочевническая память
– В глубинке считают, что именно их аул придерживается исконных традиций, а в соседнем – все не то. Вы встречали такие случаи?
– Есть, есть такое, – улыбается Лариса Попова. – Казах любит гордиться, подчеркивая исключительность, – это, можно сказать, национальная черта. Но у нас нет оснований не верить этому.
– Есть мнение, что в России казахи более строго придерживаются традиций?
– Это я тоже хотела подчеркнуть. В близлежащих селах на границе стараются сохранить свои особенности. Хотя большая разница отмечается в ведении хозяйства. К примеру, казахи Соль-Илецка в 2009 году перешли на бахчевые из-за существенного сокращения сектора скотоводства. В Жиренкопе Кобдинского района традиционно акцентируется животноводство. Мы были на свадьбе в Сугали, где жених – российский казах – не знал родного языка. Сугалинцы подтрунивали над ним, но негатива не ощущалось. Что скрывать, казахи любят посмеяться и за словом в карман не полезут. У вас сохраняется речевая культура: многие пересыпают речь пословицами, острыми меткими выражениями, показывая богатство казахского языка. Мы встречали нескольких сказителей (жырау), которые наизусть знают объемные фольклорные произведения.
Поразил дедушка из Аралтобе, что недалеко от Карабутака – он помнит шежіре до 14 колена, то есть предков до XVIII века. Хвастался, что к нему приезжали сотрудники российской передачи «Жди меня» для установления чьей-то родословной. Это проявление типичной кочевнической памяти, она сохраняется не в книгах, а передается из уст в уста. Шежіре – важная часть культуры с любой точки зрения. Дедушке тогда было лет 75. По моим сведениям, он уже умер. Время прошло, но это одно из впечатлений жизни, когда человек-компьютер вычерчивал схему родословной, называл имена тех, кто возглавлял ру.
– Как вы стали Лариса апай, нравится ли вам такое обращение?
– Обращение не по имени и отчеству нам несвойственно, но здесь мы тоже начали называть старших ағай, апай, как это принято у них.
Казахи не считают нас чужими. Когда приглашают на свадьбу, гости удивляются: «Оказывается, у них есть русские родственники? А мы и не знали!». Поэтому хозяева в шутку представляют нас в качестве құдағай из Петербурга (смеется), включают в такую систему родственных отношений, чтобы посадить на почетное место – төрге. Это так трогательно, когда только зашла в дом и сразу оказываешься частью семьи, хотя бы ненадолго. Поэтому благодарна за то, что к нам относятся с уважением, как к специалистам, которые делают важное дело, изучая казахский быт современников.
– А с кем вас обычно сажают за стол на тоях?
– Если торжество в доме, то мы сидим төрде. В ресторанах за первым столом, естественно, сидят новые сваты, далее по рангу родственники со стороны отца, матери, а потом уже мы, со старыми құдалар, как тысячелетние родные.
Над разворотом работал Абат КАРАТАЕВ
Фото из личного архива Л. Поповой и И. Стасевич
