На редакционной планерке мы обсудили много интересных тем специального репортажа для праздничного номера газеты. Было много предложений провести один день в самых различных ипостасях. Но одно из них сразу было принято, что называется на «ура». Идея заключалась в том, чтобы рассказать об одном дне многодетного отца, оставшегося наедине со своими малышами, показать будни семьи, воспитывающей не одного-двух детей, как сейчас в основном принято, а гораздо больше. Предполагалось, что, показав, как папаша справляется со свалившимися на него заботами по уходу за чадами, мы, в первую очередь, покажем, насколько нелегок труд матери, на которой, что уж тут нам, мужчинам, скрывать, лежит основная нагрузка и по дому, и по семье. Единогласно мы выбрали эту тему еще и потому, что у нас в коллективе была уже кандидатура, стопроцентно готовая для выполнения редакционного задания.В любое время дня и ночи этот человек мог приступить к этой роли. Да и не роль эта вовсе для него, а повседневная жизнь. Ведь Абат Каратаев – не только корреспондент «АВ», но и счастливый отец пятерых детей.
Что напророчила эпиграмма
…Задание не представлялось сложным — нашему герою не надо было ни входить в роль, ни выполнять нечто, ему незнакомое. Ему просто надо было прожить один обычный день со своими детьми, правда, под прицелом камеры нашего фотокора Максима Токаря. Кстати, здесь была одна сложность, но о ней чуть позже.
Наиболее удобным днем для нашего репортажа оказалась суббота. По счастливой для нас (но не для Абата) случайности этот день у мамы семейства, артистки театра эстрадных миниатюр «Екі езу» Гульсим Каратаевой, выдался рабочим — она с утра уехала на репетицию, и главе семейства представилась отличная возможность проявить себя няней во всем своем блеске.
Еще во время подготовки и обсуждения с коллегами темы репортажа кто-то вспомнил эпиграмму на Абата, прозвучавшую на одном из редакционных корпоративов. Тогда у него в семье появился четвертый ребенок, он стал самым многодетным папой в нашем коллективе, и это, естественно, было отражено в эпиграмме:
Умом Абата не понять,
Инстинктом можно лишь
измерить.
В то, что детишек
будет пять,
Нам остается только
верить!
Эпиграмма оказалась пророческой: года через полтора-два детей у Каратаевых, действительно, стало пятеро. И вот мы едем к ним домой, чтобы познакомиться с главными действующими лицами предстоящего действа — детьми четы Каратаевых.
Доброе утро!
Познакомиться сразу со всеми не удалось: старшая дочь, старшеклассница Жансая, с утра ушла в школу. Но и справиться с оставшимися на попечении Абата четырьмя младшими — тоже дело нелегкое. В этом мы убедились, когда они проснулись.
…Как ни странно, сначала стали просыпаться младшие, в обратном порядке. Первым свой требовательный и не терпящий возражений голос подал годовалый Жансен. День в этом «мини-детсаде», как и везде, начинается, естественно, с утреннего туалета. И, причем, чем младше ребенок, тем больше с ними выпадало хлопот отцу. Судя по журчанию воды в ванной комнате и одобрительным выкрикам малыша, водные процедуры ему были по душе и, наверное, поэтому затянулись. Искупав и не без труда одев подвижного ребенка, папаша принялся помогать проснувшейся к тому времени трехлетней Гульден. Потом настал черед пятилетней Балаусы. Последним проснулся восьмилетний Акниет. Но ему уж помощь не понадобилась — достаточно самостоятельный мальчик даже помог папе с младшими. Присутствие посторонних в доме не осталось незамеченным — дети явно сторонились нас. Это и была та самая сложность, о которой говорилось выше, — надо было расположить детей к себе, чтобы они привыкли к камере и гостям. И опять «первопроходцем» выступил Жансен. Возясь с дочками, Абат усадил того за кухонный стол рядом с нами. Малыш, увидев двух незнакомых дядь, всплакнул было, но Максим, имеющий огромный опыт общения с детьми, не только очень быстро нашел с ним общий язык, но и впоследствии даже подружился. Помогло и то, что малыш, как сын творческих людей, очень любит фотографироваться.
Завтрак младших Каратаевых заставил вспомнить небезызвестный мультик о том, как обедали маленькие обезьянки. Были и разлитый чай, и размазанная каша, и слезы по поводу не доставшейся конфеты, и ажиотаж со складыванием слов из печенья в виде букв. И общий заразительный смех, когда Жансен прямо со стола съедал сладкие буквы из только что собранного всеобщими усилиями чьего-то имени. Кстати, за столом обратил внимание, что в такой игре дети незаметно обучаются грамоте: та же пятилетняя Балауса самостоятельно искала в общей вазе нужные буквы, громко называя их, а трехлетняя Гульден повторяла звуки и старалась найти в горке азбучного печенья такую же похожую букву.
И снаряд,
и сказочник,
и конструктор
Во время игр детворы у меня сначала создалось впечатление, что главная игрушка в этой семье папа, — он и основной гимнастический снаряд, и сказочник, и конструктор, ну и, конечно, нянька, а при необходимости и санитарка. Было шумно и, судя по всему, весело. Порой это веселье прерывалось спором за игрушку, чаще всего в этих случаях свой характер показывала Гульден и добивалась своего. Но не отставал от нее и Жансен. В ходе игр очень пригодился Гульден и горшок — ну куда без него в любом детском саду?!
Описывать все игры детей нет смысла: вы и сами их видите на снимках. Главное, что дети развиваются — и физически, и интеллектуально, и творчески! Оказалось, что они очень любят спорт, компьютерные игры и, конечно, пение и танцы, что и неудивительно — семья-то артистическая. Даже сидящий на столе маленький Жансен, еще не научившийся ходить, услышав «Гангнам стайл», стал весело улыбаться, хлопать в ладошки и ерзать на пятой точке в такт, подтанцовывая, таким образом, своим сестрам и брату.
К обеду дети были уже в полном составе: из школы пришла Жансая. Расцеловав своих сестренок и братишек, она переоделась и принялась за домашние дела. Видно, что эти заботы старшей дочери привычны — она с ходу окунулась в ритм большой семьи: пошла в кухню и приступила к уборке со стола остатков недавнего пиршества своих младших сестер и братьев, а закончив дела, стала играть с ними. И не только. Общими усилиями дети учили Жансена делать первые шаги. И верится, что и в жизни они будут, взявшись за руки, помогать друг другу вставать на ноги.
Потом, уединившись в другой комнате, папа приступил к еще одной важной обязанности — помогать Акниету делать уроки.
Что
в нашем имени?
Пока папа занимается с сыном, а дети играют, есть смысл рассказать о том, почему и кто их назвал именно так, а не иначе.
Имя Жансая означает пожелание его носительнице быть защитой и поддержкой своим близким. Право дать имя своему первому ребенку молодые родители предоставили учительнице Абата Розе апай.
Выбор имени для Акниета связан с очень интересной историей. Тогда, рассказывает Абат, было время сплошных кредитов, и редко кто не жил в долг. В их семейной компании только у одного парня по имени Акниет кредита не было. К тому же он работал начальником смены на заводе. Вот и решили: пусть наш мальчик растет без долгов. Да и смысл имени (чистое, благое намерение) был очень хорош. Так Акниет стал Акниетом.
Балауса получила свое имя благодаря своей маме и песне «Балауса». Означает «сочная трава», в переносном смысле — молодой, зеленый, юный. Давая такое имя ребенку, ему желают оставаться долго молодым, здоровым, счастливым. Кстати, это имя дают девочкам с пожеланием, чтобы следующим в семье родился мальчик.
Но родилась девочка. Гульден (расцветай, цвети) была названа самим Абатом в честь своего отца Даулеткерея, которому это имя очень нравилось, но он при жизни так и не смог назвать им никого. В семье, где юмор не на последнем месте, ее в шутку называют голландской валютой – гульденом.
И, наконец, Жансен. Когда он родился, дядя Абата — Нурадин, позвонив из Актау, спросил: «Ну как там Жансен Кереев?». Дело в том, что отца Абата многие, даже земляки, знают не как Даулеткерея, а Керея. Стал рассматриваться этот вариант. Оказалось, что имя Жансен можно составить из имен двух сестер — Жансаи и Гульден. Так, с легкой руки дяди малыш стал тезкой генерала. Будет ли он генералом или нет покажет время, но командирский голос у парня присутствует однозначно, в чем мы не раз убедились в течение проведенного у Каратаевых времени. А судя по тому, что все его пожелания воспринимались как приказ и выполнялись его сестрами, братом и нянькой в лице Абата незамедлительно, можно утверждать, что именно Жансен в данное время в этой семье самый старший по званию. И он этим пользуется. Абат рассказывал, что однажды ночью его разбудил подползший к нему Жансен. Сделал он это так, как дозволяется только ему: ударами по голове бутылкой из-под молока. Не умеющий пока говорить малыш настоятельно «просил» покормить его. Хорошо, что бутылка была пластиковая и пустая!
Встречаем маму!
Как и положено, вывел Абат своих детей и на прогулку. Одеть в тесной прихожей трех младших детей в зимнюю одежду казалось делом нелегким, но шустренькая Балауса оделась почти самостоятельно, Жансена помогла одеть Жансая, так что Абату пришлось повозиться только с Гульден. И пока младшие одевались, вездесущий Акниет уже бегал на свежем воздухе.
Дом у Каратаевых — барачного типа на несколько хозяев, своего дворика, даже небольшого, нет, поэтому на прогулку детей пришлось выводить на улицу. Как и предполагалось, в санках сначала важно разместился «генерал», но Гульден вновь показала свой нрав, с плачем требуя место под солнцем, то есть в санках. Только когда Жансая взяла на руки «генерала», спокойно отнесшегося на этот раз к перемене места, Гульден, развалившаяся на санках не хуже боярыни Морозовой в известной картине Сурикова, успокоилась, добившись своего.
А к концу прогулки детей ждал, судя по их реакции, очень приятный и долгожданный сюрприз. Когда они уже накатались и набегались, к их дому подъехала машина. «Мама, мама!» — радуясь, закричали младшие дети, первыми увидевшие знакомую им машину. И было очень трогательно видеть, с какой радостью встречали дети свою маму, по которой соскучились. А по довольной улыбке Абата было видно, что он не меньше, чем его дети, рад приезду супруги. Оно и понятно: «дежурство», с которым он, на наш взгляд, справился очень хорошо, подошло к концу.
Это
наше будущее…
Покидая дом Каратаевых, немного поговорили с ними.
— Один день — это совсем нетрудно, — делится Абат. — Что там всего один день!? Да и старшие дети помогают. Вот если бы на целую неделю остаться одному, со стиркой, готовкой, тогда — да, другое дело, было бы труднее. Понимаю, как нелегко приходится жене. Хорошо, помощники есть. Поэтому мне по большому счету такие «дежурства» не в тягость, это ведь наши дети, наше будущее. Нас самих в семье было десять детей, да и Гульсим выросла в семье, где было семеро детей.
Если вы обратили внимание, разница между первым и вторым ребенком в этой семье девять лет! Несмотря на то, что Абат и Гульсим сами из многодетных семей, изначально Каратаевы много детей заводить не собирались. Только потом, когда дочь подросла и стала учиться в школе, они вдруг поняли, что Жансая старается не оставаться дома, все чаще уходит к подругам.
— Я поняла, что дома ей просто скучно, она — ОДНА, и нам срочно нужны еще дети. И с каждым последующим ребенком я понимала, что мы очень правильно поступаем, — признается Гульсим и с улыбкой заключает: «Так постепенно наша семья стала многодетной».
P.S.
А в завершение нашего репортажа хочется переиначить эпиграмму, приведенную в начале. Например, так:
Как хорошо,
что дети есть,
Ведь счастье ими
можно мерить,
В то, что детишек
будет шесть —
Нам остается только
верить!
Может, и она окажется такой же пророческой, как и первая?
Мирал
ДЖАРМУХАМБЕТОВ
