Вид центрального зала мавзолея с юга.
У каждой эпохи есть свои так называемые реперные люди, которые своими действиями, идеями улавливают дух времени и создают региональную или мировую историю.
К таким людям, в частности в XIX веке, в региональной истории нашего края можно отнести Дербисалы Беркинбаева, Макаш Правителя, Мыркы Жаппаса и многих других.
Одним из легендарных людей нашей актюбинской земли смело можно назвать Алмата Тобабергенова (1804-1892/1893), представителя одного из крупных родов Младшего жуза шөмекей–бозғыл–бекет–шобдар. Его деятельность широко отражена в документах русской администрации XIX-начала ХХ вв.
Не вдаваясь в общеизвестные факты, циркулируемые среди казахов нашего региона в форме легенд и рассказов обывателей, мы постараемся изложить историю Алмата, ссылаясь лишь на архивные источники.
Алмат Тобабергенов в официальных источниках впервые упоминается как крупный правитель рода шомекей в качестве «караван вожатых» торговцев из Бухары в Россию и обратно. Именно через зимовки этого рода большая часть караванов вынуждена была проходить транзитом, ведь шомекейцы располагались зимовать на границе с Бухарским ханством.
Достоверно известно: Алмат принимал активное участие в организации и проведении «поездки в Бухарию» старшего учителя арабского, персидского и татарского языков Неплюевского военного училища, титулярного советника, итальянца Петра Ивановича (Пэтер) Демезона (1807-1873).
Безусловно, Демезон выполнял в первую очередь, по официальным бумагам, «дипломатическую миссию». В его программу были включены разведочные инструкции: определение оптимального маршрута, системы управления Бухарией, численности войск, силы торговли и т. д.
Демезон выезжал в Бухару под видом «татарского муллы Мирзы Джафара. Хозяином каравана был бухарец Нияз Мухаммед, вожатым – опытный казах Альмат». Опасное путешествие продлевалось с 10 ноября 1833 г. по 26 июня 1834 г.
Успешная во всех отношениях миссия П.И. Демезона в последующем сыграла важную роль в жизни Алмата Тобабергенова. «Проводник Альмат, благополучно приведший караван в Бухару и таким образом содействовавший планам русского правительства, был в октябре 1834 г. награжден».
Об этом пишет В.А. Перовский в письме к председателю Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генсу. Он сообщал, что «препровождает серебряную медаль на анненской ленте и саблю» для Альмата».
Очевидно, учитывая его реальное влияние в казахских родах, кочующих на приграничных районах с Бухарским ханством, русская администрация привлекает Алмата впоследствии множество раз в качестве провожатого каравана для участия в путешествии с прапорщиком поляком Иваном Викторовичем (Яном) Виткевичем. Не вдаваясь в подробности организации этой поездки, мы бы хотели лишь подчеркнуть, что она проходила со 2 января по 13 февраля 1836 г.
В записях Виткевича приводится факт участия Алмата Тобабергенова в самые сложные моменты его путешествия в Бухаре. «Сюда (в селение Вабкенд – Прим. авт.) прискакал из Бухары нарочно вожак и приятель мой Альмат в слезах и с воплем, чтобы предостеречь меня». Виткевич в конце своей миссии вынужден был бежать «до чумекейских аулов, за Куваном» и с наступлением весны благополучно добирается до г. Орска.
Несомненно, что два этих факта, а также знание русского языка (как караван вожатый он, очевидно, умел разъясняться также на узбекском и таджикском языках) в дальнейшей судьбе казаха Алмата Тобабергенова сыграли ключевую роль.
Его и в последующем царская администрация привлекает в качестве посредника при решении «сложных дипломатических вопросов» во взаимоотношениях со «степью». Не случайно он являлся одним из главных фигур во взаимоотношениях Оренбурга с ханом Кенесары. Общеизвестно, что влияние последнего простиралось почти на всю территорию современного Казахстана и, в частности, на казахские рода Северного Приаралья.
Это отражено как в топографии некоторых местностей исследуемого региона (Төретүскен, Кілемжайған, Қарашатау, Мәніәулие и др.), так и зафиксировано в официальных источниках. Например, хотелось бы в качестве доказательства привести выписку из записок сибирских отрядов за 1844 г., в которой предлагаются мероприятия для уменьшения влияния Кенесары среди казахов Младшего жуза.
«С постоянным занятием гор Улытау преградится всякая возможность непокорному султану Кенесары с его приверженцами располагаться на зимовье и летние кочевки в степях Сибирского ведомства, а для достижения этой же цели в отношении Оренбургского края необходимо учредить склады провианта и расположить отряды постоянно или по крайней мере с наступлением ранней весны и до поздней осени на следующих пунктах: 1) при слиянии рек Иргиза и Тургая или недальнем от сего места расстоянии; 2) при устье реки Талдыка, впадающей в Иргиз, и 3) у западной подошвы Мугаджарского хребта, несколько южнее горы Аурюка.
Этим расположением отрядов силой около 400 человек при 2 орудиях мятежнические аулы будут вынуждены оставаться на безводном и бесплодном пространстве.., и Кенесары впоследствии лишится большей части своих приверженцев».
Однако действия карательных отрядов против повстанцев имели некоторые свои результаты, к числу которых можно, например, отнести факт захвата в плен аула старшей жены Кенесары хана – султанши Кунымжан. Возвращение же ее в степь воспринималось Оренбургской военной администрацией как один из ключевых моментов в «усмирении бунтаря хана». И в этой сложной дипломатической миссии, возглавляемой поручиком Герном, активную роль играет опять же «уважаемый всеми» казах Алмат Тобабергенов.
Кенесары Касымов не встречается с Герном, а все «дипломатические сношения» производит через Алмата. Для полного и достоверного показа роли его хотелось бы привести текст «рапорта Генерального штаба поручика Герна командиру Отдельного Оренбургского корпуса генералу от инфантерии Обручеву о возвращении султаншы Кунымджан к Кенесары, о переговорах в лагере повстанцев» целиком.
«За день перед обратным отправлением моим в Орскую крепость Кенесары пожелаем видеть находившегося при мне почетного киргизца (казаха. – Прим. авт.), караванбашу Алмата; говорил с ним несколько часов и отправил с письмами к Вашему высокопревосходительству и ко мне.
В разговорах с ним Кенесара выставлял бедственное положение свое, в особенности во время зимы, и доказывал необходимость для него урочища Улутау, издавна принадлежавшего его роду, обещаясь в случае, ежели ему милость эта будет оказана, принять присягу и исполнить все требования начальства.
Полагая известие это чрезвычайно важным и благоприятным для меня, Алмат по киргизскому обычаю потребовал с меня сююнчу (подарок за радостное известие), и так как я не имел при себе никаких вещей, которые могли бы быть удобны ордынцу, то должен был обещать ему тюбетейку по прибытии в кр. Орскую.
Сверх того, так как Алмат один только во всем караване моем имел свидание с Кенисарой, притом с давних пор лично знаком с султаном этим и весьма им уважаем, то я, кажется, имел достаточное основание полагать, что пограничному начальству весьма интересно будет видеть этого человека.
И действительно, г. председатель Пограничной комиссии, два или три раза с ним видевшись, расспрашивал его обо всем случавшемся с нами и, кроме того, Его превосходительство удостоил меня даже своей благодарности за то, что я Алмата привез в Оренбург.
Следовательно, и для оправдания в передержанных мной на доставление сюда Алмата прогонных денег я должен просить благосклонного засвидетельствования г. председателя Пограничной комиссии в том, что прибытие Алмата в Оренбург не было ему противно, и он изволил несколько раз с ним видеться» [Ахметов Қ., 2001, с. 351–352; ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4381].
Т. е. данная его миссия, с точки зрения даже современной дипломатии, считается прорывной. Кенесары хан после освобождения аула своей байбише Кунымжан уходит с территории Младшего жуза, перенося свой политический взгляд на южные территории Казахстана! И в этом большая заслуга Алмата Тобабергенова, его авторитета в степи Северного Приаралья и перед ханом Кенесары!
В последующем его деятельность и авторитет имели широкое влияние как на своих сородичей, так и в целом на казахов Младшего жуза. Алмат Тобабергенов работал начальником 54-й дистанции Оренбургской губернии, носил звание заурядного офицера (казахи называли его сардаром).
Он личным своим примером способствовал максимально безболезненному переходу населения степи к полукочевничеству, справедливому распределению и жесткому закреплению земель к северу от Арала за родовыми подразделениями алимулы, зачастую лично устанавливал порядок перекочевок, вплоть до определения мест установок юрт на жайлау, порядка возведения хозяйственных, подсобных помещений на кыстау и т. д.
«Алмат аулы көшкенде жұртының шөбі де жапырылмайды» (когда кочует аул Алмата, за ними даже трава остается в сохранности) – такие вот слова до сих пор сохранились среди шомекейцев.
По инициативе Алмата на территориях бывших летовок-жайлау начинают возводиться жилые дома по образцу русских построек, в районе озер Шомышкол, Каракога, Сарыозен были построены 12-комнатный дом сыну Торемурату, 7-комнатная «квартира» – внуку Абдисалиму, 6-комнатная – внуку Абдиразаку.
В местности Аккум для сына Самурата (1842-1922) Алмат в 1848 г. построил из сосновых бревен срубный 12-комнатный дом с железной кровлей и сливными трубами. Дом снаружи был покрашен в зеленый цвет, поэтому местные казахи присвоили ему имя «Самыраттың көк үйі».
Позже эта традиция была продолжена его сыновьями. В местности Жабасак были построены не только жилые дома. В 1904 г. воздвигнута великолепная мечеть «татарского типа» из жженого красного кирпича с железной кровлей. «Здание мечети прямоугольное в плане (13,57 х 21, 60 м), одноэтажное» [Ажигали С. Памятники Северного Приаралья, 2001, с. 166-167].
Несомненно, вышеприведенные данные — только единичные эпизоды из истории лишь одной личности – Алмата Тобабергенова. Но они позволяют шире рассмотреть роль новых для казахов промыслов, как извозничество, хлебопашество, строительство и т. д.
До сих пор среди казахов Северного Приаралья в качестве легенды распространяются разные великолепные истории из их жизни, в большей степени периода правления волостных правителей Алмата и его сына Самырата.
Эти легендарные личности в дальнейшем сумели привить трудолюбие своим детям и внукам, любовь к искусству, музыке, промыслам и ремеслам, что впоследствии многих из них эти навыки спасли в трудные годы лихолетья ХХ в.
Алмат Тобабергенов скончался в 1892 году в возрасте 88 лет и похоронен в специально для него построенном мавзолее в 22 км от Ыргыза. В последующем многокамерный мавзолей стал усыпальницей для его потомков и получил в народе название «Алмат тамы».
От редакции: к 220-летию Тобабергенова и открытию «Алмат мавзолея» его благодарные потомки подготовили ряд мероприятий. Они пройдут 15-16 августа в селе Иргиз.
В программе первого дня (15 августа) – знакомство с экспонатами историко-краеведческого музея Иргизского района, поминальный ас для гостей, прибывших издалека, состязания по национальным видам спорта, концертная программа коллектива РДК «Арай».
Во второй день, 16 августа, состоится торжественная церемония открытия «Алмат мавзолея» и научно-практическая конференция, посвященная историческому значению и личному вкладу Тобабергенова в развитие казахской государственности.
Рахым БЕКНАЗАРОВ,
доктор исторических наук,
проректор по науке и инновациям АРУ имени К. Жубанова
