Для большинства из нас фильм «Белое солнце пустыни» – культовый вестерн советской эпохи, а для отличника здравоохранения, заслуженного врача Казахской ССР, главного врача кандыагашской частной клиники «Шапагат» Аманжола кажи Адаева – память о молодости. Тогда Саид, Абдулла, Верещагин, Петруха, Сухов были не известными всей стране героями знаменитого фильма, а реальными людьми, с которыми ему довелось встречаться на съемочной площадке в годы воинской службы в песках Туркмении.
Затерянные в Каракумах
В 1968 году, после окончания Актюбинского медицинского института, Аманжол Адаев был направлен хирургом в Темирскую райбольницу. Но молодому врачу не пришлось там долго работать. В Вооруженных Силах страны не хватало медиков, и уже в сентябре, несмотря на то, что за его плечами была военная кафедра вуза, нашего героя призвали в армию. После переподготовки в Ташкентском военном госпитале он оказался в ракетной части неподалеку от города Мары. Для полноты понимания того, куда он попал, приведу армейскую поговорку тех лет: «Есть в Союзе три дыры – Термез, Кушка и Мары».
Городок Байрам-Али, где дислоцировалась их часть, находился в южной части пустыни Каракумы, занимающей три четверти территории Туркмении. 50-градусная жара, песчаные бури, скорпионы, змеи…
Ярчайшим эпизодом, скрасившим в какой-то мере суровые армейские будни, стали проходившие в 1969 году рядом с частью съемки фильма «Белое солнце пустыни», в которых были задействованы солдаты и офицеры части, в том числе и наш герой.
Важнейшее из искусств
Надо сказать, что в Туркмении был снят не весь фильм: три четверти его было снято в 1968 году в Дагестане. Но большую часть материала в Госкино забраковали и внесли 27(!) поправок, которые наряду с основными сценами в пустыне пришлось переснимать в Байрам-Али.
Важнейшим из искусств кино было в первую очередь из идеологических соображений, поэтому оно в те времена числилось в приоритете. И когда в мае 1969 года в военный городок прибыли артисты, командир части полковник Лебедев дал указание всячески помогать съемочной группе. И помощь была существенной: солдаты не только очистили от растительности несколько десятков гектаров весенней пустыни (по сценарию действие фильма проходило знойным летом), но и участвовали в массовых сценах и даже в некоторых эпизодах.
Аманжол Шунгулович исполнял обязанности врача. И работы ему хватало – контингент группы оказался своеобразным.
[box type=»shadow» ]Космонавт Сухов
Перед стартом космонавты обязательно смотрят этот фильм. Традиция пошла с полета корабля «Союз-12». У экипажа была психологически нелегкая миссия после трагедии на «Союз-11», унесшей жизни Добровольского, Волкова и Пацаева. Перед стартом Лазарев и Макаров смотрели «Белое солнце пустыни». После удачного приземления они говорили, что с ними был третий член экипажа – товарищ Сухов, который подбадривал в трудные минуты. Так шутка сделала фильм талисманом. С момента появления красноармейца Сухова на Байконуре не погиб ни один космонавт.[/box]
Обратная сторона кино
Съемки в основном проходили на берегу Хаузханского водохранилища, в районе древнего мавзолея Султана Санжара, в декорациях города Педжент и старой крепости. События в музее снимали в Мерве – древнем городе, основанном еще Александром Македонским.
– В кинотеатрах мы видим уже готовое кино – знакомых артистов, красивые места, слышим песни, понимаем сюжет. А здесь снимают непонятно что, пустыня, артисты все в рванье, небритые. Скажу больше: они часто были с перепоя, – рассказывает Аманжол ага. – Когда артисты приехали, я слышал, что большую часть фильма отсняли в Махачкале, и в Туркмению доснимать фильм некоторые просто не приехали – были заняты в других картинах. В итоге Гюльчатай, к примеру, сыграли две артистки. Поэтому режиссеру пришлось привезти других артистов, а то и кого попало – бюджет фильма был урезан. Шутили даже, что режиссер привез чуть ли не бомжей с вокзала. Если судить по внешнему виду артистов, это так и было. Но с другой стороны, четыре месяца жизни в пустыне кого угодно сделают бомжом.
В основном врача вызывали на съемочную площадку или в гостиницу, где жили артисты, по причинам, связанным с алкоголем.
Об этом говорят и сами артисты. Николай Годовиков, сыгравший в фильме Петруху, так вспоминал те дни: «На съемках вино-водочка рекой лились. А иначе было бы непросто выдержать колоссальный темп работы. Да и многих алкоголь спасал от расстройства желудка – вода в Дагестане и Туркмении была дрянная. Признаться, для меня съемки под Байрам-Али прошли под знаком… дизентерии. Когда снимали эпизод, в котором я прошу: «Гюльчатай, открой личико», у меня была температура под сорок».
Во время съемок фильма Аманжол Шунгулович общался с Суховым (Анатолием Кузнецовым), Саидом (Спартаком Мишулиным), Абдуллой (Кахи Кавсадзе), Верещагиным (Павлом Луспекаевым), Петрухой (Николаем Годовиковым).
– Как-то поступил вызов из гостиницы, – вспоминает врач, – оказывается, заболела «жена» Верещагина Настасья (Раиса Куркина). Она получила тепловой удар, к тому же у нее была гипертония. Оказал необходимую помощь, выхожу в коридор и вижу, что мне навстречу идет режиссер фильма Владимир Мотыль. Он остановил меня, поздоровался, пригласил в свой номер, искренне поблагодарил за то, что мы помогаем членам творческой группы.
– А мы действительно хорошо помогали им, – продолжает Аманжол ага. – Например, на берегу Хаузханского водохранилища силами солдат построили макет железной дороги и нефтеналивной цистерны, в которой Сухов прятался вместе с гаремом Абдуллы и возле которой убил его. Солдаты снимались и в эпизодах фильма. В песках летом стоит испепеляющая жара, особенно тяжело было женам Абдуллы: они ведь снимались в парандже. Поэтому наши солдаты часто подменяли артисток. Самым трудным для них было идти семенящим шагом – они-то привыкли ходить строевым. Говорят, в фильме, если присмотреться, на ногах замыкающих цепочку женщин в парандже можно заметить солдатские сапоги. Но я, скажу честно, к этому не присматривался. Да и зачем? Кино-то очень хорошее получилось!
О том, что кино получилось хорошее, Аманжол ага сделал вывод год спустя, на премьере фильма в воинской части.
Признание
Съемки фильма закончились в сентябре 1969 года. Целый год о его судьбе ничего не было известно. Оказывается, директор «Мосфильма» не подписал акт о приемке. Судьбу картины решил случай. Леонид Брежнев любил смотреть вестерны, и накануне 7 ноября 1970 года ему прислали фильм Владимира Мотыля. Генсек пришел в восторг от картины. После этого фильму дали добро, и 30 марта 1970 года он вышел в прокат. В первый же год его посмотрело около 50 миллионов зрителей.
А в далекой, затерянной в песках Каракумов, ракетной части показ «Белого солнца пустыни» состоялся в сентябре 1970 года.
Аманжол Шунгулович говорит, что показ состоялся за день до его отъезда на родину, в Актюбинск, и он колебался тогда: идти на фильм или нет? Перебороло желание побыть в последний день вместе с товарищами на общем мероприятии. В зале солдаты поздравляли друг друга, шутили, что теперь они станут известными: в парандже снимались. В отличие от них наш герой иллюзий по поводу фильма не питал. Скептицизм его был вызван теми причинами, о которых мы говорили выше.
– Помня, в каком состоянии я часто видел артистов, думал: «Да что за кино получится у этих пьяниц?» – с улыбкой говорит он. – Я поэтому и идти-то на показ не хотел. Но после премьеры изменил свое отношение к артистам. Фильм произвел на меня ошеломляющее впечатление. И еще я испытал радость от своей сопричастности.
В этом-то и таинство кино: собрать из сотен эпизодов цельную захватывающую историю, добавить в нужных пропорциях драматургию, тонкий юмор, знаковую песню, лаконичные и емкие диалоги, фразы, ставшие крылатыми – «Восток – дело тонкое», «Таможня дает добро», «Гюльчатай, открой личико», «Опять икра!», «Я
мзду не беру. Мне за державу обидно» – и получить… шедевр.
Не фильмом единым
Перед демобилизацией, в 1970 году, Аманжола Шунгуловича наградили медалью «За воинскую доблесть». Не связано ли это было с его участием в съемках фильма «Белое солнце пустыни»?
– Я думаю, нет, – ответил врач. – У меня там было много практической лечебной работы – в пустыне обитает немало змей, скорпионов, опасных насекомых. Свирепствовали дизентерия, брюшной тиф и вирусный гепатит. Последним переболел и я. Например, на учениях после укусов москитов у солдат развивался лейшманиоз – язвы на теле человека из-за отложенных насекомым яиц. Это серьезное заболевание, отражавшееся на боеспособности части, а у нас ведь ракетные войска. Я там применил лечение, после которого военнослужащие быстрее возвращались в строй. В медсанчасти проводил операции, которые раньше там не делали. Оказывал помощь членам семей офицеров в военном городке. Можно было отвезти больного в госпиталь в Мары, но, если у меня была возможность помочь ему на месте, я тут же оказывал помощь. Видимо, начальство оценило мое отношение к делу и единственного из четырех врачей части представило к высокой награде.
Ему предлагали остаться в части на сверхсрочную службу. Но, так как он был в семье старшим из шестерых детей и его ждали престарелые родители, вернулся домой.
– Служба у меня была интересной, – говорит ветеран здравоохранения области Аманжол кажи Адаев. – А эпизоды съемок «Белого солнца пустыни» – это незабываемые моменты армейской жизни. В фильме я вижу места наших полевых занятий, учений, он напоминает мне о молодости.
Мирал ДЖАРМУХАМБЕТОВ
