В шестом коррекционном классе этой школы учится всего шесть человек. Одни мальчики. Особенные дети, каждый со своим диагнозом, со своим характером. Проблема детей — отчужденное, отстраненное отношение к ним педагогов и школьников. Проблема учителей — неуправляемость этим классом, доводящая порой до истерик, до «Скорой помощи».
Противостояние «ученик-учитель» в какой-то момент дошло до крайности. Ребята расшалились, начали, как обычно, бузить, драться друг с другом, в итоге сорвали урок. Бессильная что-либо предпринять учитель-предметник вызвала директора, классного руководителя, психолога школы. Чтобы утихомирить шестиклассников, взрослые, как всегда, стали грозить ребятам «психушкой», «детдомом», «полицейскими» и закрыли их в кабинете. Накал дошел до такой степени, что Саша начал истерично биться, выкрикивать угрозы: «Я выпрыгну через окно!», «Я разгрызу себе вены, если вы сейчас же не позовете мою маму!», «Я выброшусь с моста, когда вы будете увозить меня отсюда!» Не на шутку напуганные педагоги позвонили Сашиным родителям.
В итоге этой невеселой истории мальчик с жуткой характеристикой («Впору за решетку отправлять», как говорит его отчим, рьяно взявшийся за «воспитание» сына в последние годы) оказался на обследовании в психоневрологическом диспансере. Учителя отозвались о нем, как о неуправляемом ребенке с неадекватным поведением, склонным к суициду. Недавно, после месячного обследования, его выписали домой. Психологи клиники, по словам мамы, считают мальчика добрым, вполне адекватным, говорят «он вспыльчивый, но быстро отходит». Его диагноз «Гипертензия головного мозга» не представляет опасности для общества, но к этому ребенку нужен особый подход.
Нужен. Как и остальным ученикам коррекционного класса. Что же учителя? По мнению родителей, они с опаской ведут здесь уроки. И это неудивительно после того, как Серик в припадке бешенства проколол учителю кисть руки авторучкой. А совсем недавно дети довели другого педагога до нервного срыва, пришлось вызывать «Скорую».
Папа Самата рассказывает, что в свое время сам ратовал за открытие коррекционных классов.
— У моего сына — микроцефалия головного мозга. В прежнем, обычном, классе над ним издевались все, кому не лень, к тому же он часто болел, отставал по всем предметам. Я думал, что здесь им будет уделяться больше внимания. Оказалось, что это не так. Дети оторваны от жизни школы, от общества, для них не устраиваются утренники, ни на Новый год, ни на 8 Марта. Классный руководитель и предметники ведут себя пассивно, работают с ними по принципу «день прошел, и ладно».
Учителям бы, говорит родитель, организовать для детей горячее питание, среди них есть ребята из малообеспеченных семей, подумать бы о том, как доставлять их в школу и домой на автобусах, так как многие вынуждены на общественном транспорте добираться на учебу через весь город. Это, не забывайте, дети с различными нарушениями речи,с задержкой психического развития, с трудностями в общении и поведении.
И отнестись бы к тем, кто и без того обделен судьбой, по-человечески, как к родным детям.
По сведениям, полученным в областном институте повышения квалификации и переподготовки кадров, в 2009 году 67 педагогов прошли курсы «Организация коррекционно-воспитательного процесса в специальной коррекционной образовательной организации для детей с ограниченными возможностями» на казахском и русском языках.
Такие, как все
Начальник отдела управления образования Актюбинской области Галина ЕРЕМЕЕВА:
— В нашем государстве большая работа ведется по инклюзивному образованию и воспитанию детей с ограниченными возможностями. То есть интеграции детей с определенными отклонениями в психофизическом состоянии здоровья в массовую школу. Это связано с тем, что, во-первых, нет возможности поместить всех нуждающихся в школы-интернаты. Во-вторых, многие родители не хотят отрывать детей от семьи. На днях я беседовала с мамой, которая категорически утверждает: «Я ни за что не отдам ребенка в интернат».
Открытие коррекционных классов, которое вводится у нас в области поэтапно третий год, удобно тем, что дети с ограниченными возможностями живут в семьях, учатся по месту жительства и не оторваны от школьного коллектива. Общество должно воспринимать этих детей так же, как и любого другого ребенка. Такие дети ничем не отличаются от других, просто у них есть проблемы со здоровьем: это может быть нарушение речи, опорно-двигательного аппарата, проблемы со зрением, слухом.
Что касается подготовки кадров — у нас существует ресурсный центр при специальной коррекционной школе № 7, проводятся курсы в областном институте повышения квалификации и переподготовки кадров. В Каргалинской школе, например, работает замечательный учитель в спецклассе. Но, к сожалению, не все педагоги готовы работать с такими особенными детьми. Нужно огромное желание учителя и администрации, чтобы создать оптимальные условия обучения и воспитания в коррекционных классах. Говорю вам со всей ответственностью: если я захочу полюбить этого ребенка, я его полюблю таким, какой он есть, я буду о нем заботиться, и он будет вести себя адекватно.
Вопрос с подвозом детей в школу может быть решен администрацией учреждения образования. В этом году почти все школы города местной исполнительной властью были обеспечены транспортом. И последнее — если ребенок действительно относится к категории малообеспеченных, он имеет право на бесплатное питание в школе.
Спорное образование
В одном из прошлых выпусков «Большой перемены» «АВ» сделал попытку оценить степень знания учащимися старших классов истории Великой Отечественной войны. Прочитав статью об итогах опроса, проведенного газетой, я был шокирован. До сих пор не могу понять, почему девяти- и десятиклассники не имеют представления об элементарных вещах? Почему они путают целые эпохи, исторические личности, которых отделяют столетия и даже тысячелетия?
Мне кажется, газета делает щадящие выводы, не желая ставить в неловкое положение учащихся и их педагогов. И я не могу согласиться с комментарием, который дает учительница Клара Игликова. Она утверждает, что изучению истории отводится всего полтора часа в неделю, то есть два урока, и за это время дети, мол, не успевают освоить пройденное. Не знаю, много или мало это? В одном твердо уверен, что если бы дети изучали этот предмет даже каждый день, все равно результат был бы таким же.
Почему я так заявляю? Да потому, что современный школьник, за редким исключением, не проявляет желания к учебе, на уроках он занимается пустым времяпровождением. Чтобы хорошо знать, скажем, историю, надо получать дополнительную информацию: читать книги, журналы, газеты. А где вы видели школьника с книгой или с газетой в руках (пусть простят меня те, кто действительно любит читать)? Школьника можно увидеть за компьютером или у телевизора, увлеченного пустыми, ничего не дающими уму, зарубежными триллерами.
Одна моя родственница, педагог с большим стажем, рассказала анекдотический случай: «Подходит ко мне один десятиклассник и спрашивает: «Как написать автобиографию?» Ну я ему и говорю: «Пиши так: я, такой-то, такой-то, родился там-то, там-то, учусь…». Он ушел, через некоторое время подходит и говорит: «А что дальше писать?».
— А что ты написал? — спрашиваю, беру у него листок бумаги, читаю и, признаюсь, теряю дар речи. На листе буквально написано: «Я такой-то, такой-то, родился там-то, там-то…».
Я верю, что так и было. Потому что, часто общаясь с педагогами, видел тексты диктантов и сочинений, в которых на каждой строке присутствовало по несколько ошибок. Мне показывали «образец» грамотности, когда ученик сделал ошибку в собственной фамилии…
Так что дело вовсе не в отведенных часах, а в качестве знаний учащихся, которое они получают в школе. И беда, на мой взгляд, не в том, что учителя плохие, а в том, что такая у нас система образования. Сдавать свои позиции наша система начала тогда, когда образование стало всеобщим и обязательным, когда учителям пришлось буквально за уши тащить нерадивых учеников, чтобы они получили аттестаты. Теперь мы пожинаем плоды такого обучения: дети поняли, что учиться совсем необязательно, за них будут стараться учителя и руководители школ. Не будут же позорить свою школу низкими показателями и ставить плохие оценки! За это с них спросят с высоких инстанций.
Сегодня образование, чтобы хоть как-то скрыть свои изъяны, отказалось от системы экзаменов и перешло на систему ЕНТ, которые, на мой взгляд, существенно отличаются друг от друга. На экзаменах учащимся необходимо иметь определенный багаж знаний, тестирование — это простое угадывание.
Мое мнение такое: не надо изощряться в разных методиках и инновациях, от которых проку школе мало. Считаю, что в школе должны учиться те, кто хочет действительно получить знания, а с бездельниками надо распрощаться или оставлять на другой год, пока не поумнеют. Только такой жесткий подход может принести пользу образованию и сделать наше общество высокоинтеллектуальным.
Алибек ЖОЛМУРЗАЕВ, инженер г. Актобе
