Одной из мер репрессий в годы советской власти стало лишение граждан избирательных прав.
Согласно циркуляру Президиума КазЦИК от 26 июля 1925 года в число лишенных избирательных прав были включены актюбинцы, до революции занимавшие должности крестьянских начальников, имамы, хазреты, муфтии, члены мусульманского духовного управления, мелкие торговцы и даже бедняки.
31 мая – День памяти жертв политических репрессий и голода
Меры…
Лишение избирательных прав влекло за собой серьезные преследования. Эта категория людей подвергалась гонениям со стороны местной власти, что вызывало ответную реакцию в виде протестов.
Об этом свидетельствует тот факт, что в 1928-1929 годах избирательных прав в сельской местности лишились 8 748 человек. Из них в городе Актобе – 1 391, в городе Шалкаре – 436, в городе Темире – 270, всего 10 845 человек.
Против этой акции в некоторых местах, в частности в Акбулакском, Елекском, Новороссийском и Аккемерском районах, произошли открытые протесты лиц, лишенных избирательных прав.
О такого рода репрессиях в своем исследовательском труде рассказывает профессор АРУ имени К. Жубанова, доктор исторических наук Узакбай Исмагулов.
– Особое место занимает проблема лишения избирательных прав населения в ходе антинародной кампании 20-30-х годов прошлого века. Ограничение избирательных прав определенной группы населения, связанное с их происхождением, богатством или политической позицией, имело место в первых законодательных актах советского правительства.
Так, в 1926 году по Актюбинскому уезду число лишенных избирательных прав составило 1 029 человек, в 1927 году – 4 788 человек. И 40 процентов из этого числа составляли члены семей, лишенных избирательных прав, – приводит некоторые факты профессор.
…и последствия
По данным архивов, крестьяне, лишенные избирательных прав, выражали свое недовольство тем, что говорили открыто: «Много говорят о подъеме сельского хозяйства. А тех, кто поднимает сельское хозяйство, лишают избирательных прав. Возможно, нам придется продать половину наших хозяйств и стать беднее, чтобы не использовать рабочую силу».
Процедура лишения избирательных прав, так называемые очистки, с большей силой продолжилась в 1928-1929 годах.
В казахских районах, например, в Темирском и Шалкарском, лишаются избирательных прав прислужники в мечетях, в Карабутакском – суфии и другие духовные лица.
Всего такого рода репрессиям подверглись 10 845 актюбинцев. Среди репрессированных оказались ссыльные и владельцы собственного бизнеса. Обращает на себя внимание тот факт, что в числе лишенных находились целые семьи.
– Как говорилось выше, против этой акции в некоторых местах произошли открытые протесты. И во многом они были связаны с тем, что лишенные избирательных прав граждане и члены их семей подвергались, как говорят документы архивов, невыносимым ограничениям. То есть целые категории людей, целые семьи доводились до состояния крайней нищеты, – отмечает Узакбай Исмагулов. – И осуществлялись они именно благодаря инициативе на местах, то есть местными органами власти.
Лишенных избирательных прав людей в буквальном смысле выселяли из домов, изгоняли из городов, сел, лишали продовольственных книжек, медицинской помощи.
Жертвы таких репрессий не могли даже обращаться с жалобами на произвол в местные исполнительные органы. Их дети сталкивались с препятствиями при поступлении в учебные заведения, были первыми на очереди к увольнению и вместо службы в рядах Красной армии привлекались лишь на тяжелые тыловые работы.
Справедливости ради стоит отметить, что такие действия в некоторых случаях осуждались властью. Согласно постановлению ВЦИК от 10 апреля 1930 года предлагалось отменить все вынесенные постановления, циркуляры и распоряжения по поводу лиц, лишенных избирательных прав, и членов их семей. Но к тому времени тысячи людей уже были лишены крова и вынуждены были покинуть родные места.
Отречение ради спасения
Избирательного права лишались и те, кто продавал пироги, семечки, мороженое, квас, брал людей в свои квартирные помещения на подселение, чтобы заработать на жизнь. Причем количество категорий, относящихся к таким мерам воздействия, самостоятельно увеличивалось местными комиссиями.
В результате в число лиц, подлежащих лишению избирательных прав, вошли бедняки и середняки, не имеющие прямого отношения к религии, шаманы, лица, занимающиеся продажей мелочей, жены, дети и внуки.
В итоге некоторые жены, мужья, дети подавали на развод, объявляли об отказе от родителей. Архивы хранят множество таких фактов.
К примеру, 8 октября 1930 года в городской совет поступило заявление от Ожигановой Александры (бывшая фамилия Гаврилова). В нем указывается, что она в свое время как жена купца была лишена избирательного права, но с 1929 года с мужем не проживает, в разводе, в связи с чем просит исключить ее из списка лишенных прав и дать возможность устроиться на работу.
Стоит отметить, что не только их дети, но и внуки тоже пережили эти лишения. Например, внук депортированного из Петропавловского округа в Актюбинск также подает заявление о восстановлении избирательного права по постановлению СССР от 23 марта 1930 года «Об устранении нарушений избирательного законодательства».
В связи с высоким индивидуальным налогообложением лиц, лишенных избирательных прав, встречались случаи, когда люди отказывались и от прежних должностей.
Например, житель села № 15 Хобдинского района Габделуахит Бекмухамедов в ноябре 1928 года обратился в Актюбинский окружной административный отдел с заявлением об освобождении его от членства религиозного управления Хобдинского района и от муадзинства.
Аналогичное заявление поступило в ноябре 1929 года от муллы Саги Жумагалиева из села № 27 Елекского района.
Был лишен избирательного права
– Лишь после 1930-х годов репрессивные меры по лишению избирательных прав несколько ослабевают. Можно сказать, что они прекратилась с принятием новой Конституции в 1937 году, – резюмирует профессор. – Тем не менее столбец в анкетах «Ранее был лишен избирательного права или ранее не был лишен» оставался вплоть до 1961 года.
Подытоживая, можно сказать, что меры правительства и партии по лишению граждан избирательных прав свидетельствуют о том, что это было одним из элементов трагической политики советских репрессий.
Записал Санат РАШ
