Сотрудники Актюбинского дома престарелых намерены поставить детей своих подопечных на место. Мол, бросили пожилых родителей на произвол судьбы, а сами живут припеваючи.
Принимая дела, новый директор учреждения Айдархан Наурзгалиев был шокирован, узнав, что многие из обитателей дома престарелых владели недвижимостью, а кое-кто до сих пор является хозяином квартиры. Владельцы особняков да элитных квартир доживают свой век за государственный счет, а их дети даже не вспоминают о родителях.
Почти у каждого второго обитателя дома своя грустная история. То ли прежнему директору было не до стариковских проблем, то ли он был в курсе, но не мог оказать реальной помощи — уже не суть важна. Его преемник изучил всю картотеку и выяснил: часть подопечных имеют семьи, их дети совсем не стеснены в квадратных метрах. К примеру, 54-летний Валерий К. после перенесенного инсульта стал инвалидом и обузой для своей супруги. Она выгнала его из построенного им же дома и… вышла замуж. Трое его детей судьбой отца не интересуются.
— Интернат по положению должен принимать одиноких. Но ведь в жизни всякое случается. Бывает, что дети не уживаются с родителями или один из них инвалид. В таких случаях по ходатайству совета ветеранов мы принимаем стариков. К примеру, из 299 наших подопечных у 41-го есть дети. Согласно Закону «О браке и семье» они и должны платить за содержание родителей деньги. Сколько? — отвечает вопросом на вопрос Айдархан Наурзгалиев. — Арифметика проста: в день на одного человека бюджет выделяет 1 890 тенге, в месяц выходит 56 тысяч тенге.
Не отрекаются любя
Участник трудового фронта Совет Каликов живет в доме престарелых уже второй год. Летом нынешнего года он планирует отметить свой 80-летний юбилей. Самый главный в списке гостей — его младший сын Нурымжан. О нем он говорит по-настоящему тепло, по-отечески. На то есть свои причины.
Всего у аксакала трое сыновей. Старший, инвалид, живет в Кобдинском районе, второй — ветеринар Куатжан — актюбинец.
— Супруга моя умерла 20 лет назад. Все эти годы за мной ухаживал Нурымжан. Он инвалид третьей группы, живет в Кобде. Сейчас ему пятьдесят, тяжеловато, жены-то нет. Вот бы его женить, больше мне ничего не надо. А остальные не приходят. Да я их и не жду. Перестал на них надеяться. Ни разу не навестили. И на свой день рождения их не приглашу. Лишь бы младший смог приехать, — говорит он.
Молдагали Кылышпаев младше своего брата по несчастью. Ему 62. И детей у него больше — три дочери и сын. Двое живут в Атырау, одна в Уральске, третья — в Кобде. Вроде бы рядом, но за все эти годы они так и не нашли даже полчасика, чтобы навестить родителя.
— Сын приезжал несколько раз, а потом перестал ездить. Ему сейчас тридцать, — рассказывает свою печальную историю инвалид второй группы. — Видимо, мне по жизни попадались не те женщины. С одной не сошлись характерами, развелись. Вторая из Атырау бросила меня с младенцем на руках, которому и сорока дней не было. Я потом отвез дочь к матери, а она ее в детский дом сдала. Позже хотел навестить дочь, но так и не смог найти. А вот на старости лет оказался здесь. Тут мне нравится, но по детям все равно тоскую.
Нужен спецсчет
Таких как Молдагали агай — четыре десятка. Вот бы заставить их чад платить по счетам, глядишь, стали бы чуть внимательнее к родителям, а может, и забрали бы домой, подумал директор и решил судиться с теми, кто отрекся от своих родных.
— Мы обратились в суд с исками на нескольких из них. Нельзя сказать, что все отказываются. Есть те, кто готов содержать своих родителей. К примеру, сын Аллы Керимовой. Он гражданин Германии и рад бы помочь интернату, да средства перечислять некуда. Согласно положению в доме престарелых должен быть спецсчет. На бумаге он есть, а вот на деле — нет. Мы обратились с этим вопросом к депутатам Мажилиса Парламента РК, они пообещали, что в ближайшее время этот вопрос будет решен, — делится проблемой Айдархан Наурзгалиев.
А эта помощь ой как нужна.
— Элементарно, на субботники закупаем инвентарь по госзакупу. Он, как правило, редко бывает качественным. Если бы у нас были деньги, мы бы те же самые лопаты закупили сами. Когда-то был такой спецсчет, но потом его, видимо, закрыли. Как раньше было? 25 процентов пенсии получал подопечный, остальные 75 процентов оставались на спецсчете. Соответственно и бюджет выделял меньше средств. А сейчас что? Облегчили жизнь детям, о стариках печется лишь государство, — возмущается директор интерната.
Цветы от сына
78-летнюю Аллу Керимову, про которую директор рассказал «АВ», мы застали на балконе. Она о чем-то беседовала с подругой.
— Я родилась здесь, после школы поехала в Баку поступать, там вышла замуж. Прожила красивую жизнь. Потеряла супруга, он у меня был военным. Затем ушла из жизни мама. Я приехала ее хоронить, так и осталась здесь. Ни знакомых, ни родни. В доме престарелых уже пять лет. Сын живет в Германии. Он меня уговаривает перебраться к нему. Здоровье не позволяет, то на почки операцию делали, то на глаза. У меня четверо внуков, хотелось бы их понянчить, повозиться с ними, но как, если до магазина в соседнем доме самостоятельно дойти не могу? В этом году планирую уехать, не знаю, получится ли, — рассказала Алла Григорьевна.
О таком сыне тут, наверное, мечтает каждый: несмотря на то, что их разделяют тысячи километров, окружил свою мать заботой и вниманием.
— Как было приятно получить 8 марта от сына огромный букет цветов. И хоть бы один цветок подарили остальным матерям в этот день! Что за люди, что за вражда? – вопрошает она. И тут же продолжает:
— Вы знаете, а ведь многие виноваты сами. Так видно их жизнь прошла, что дети не хотят видеть своих родителей. Я не понимаю, как здесь могут жить люди, у которых есть дети, да еще и в этом городе живут?
Во время нашего разговора ее подруга сидела, задумавшись о чем-то своем. Затем встала и ушла. Наверняка, вспомнила о своей дочери — бизнес-вумен. Та живет в Астане и не навещает родную мать даже в день рождения.
Что посеешь,
то и пожнешь?
Солидарен с Аллой Григорьевной и директор интерната. Он считает, что некоторые все-таки сами виновны в равнодушном отношении со стороны своих детей. Поэтому прежде чем подавать на кого-то в суд, тут выясняют, какую жизнь прожил их подопечный. Ведь как бывает, мужчина ушел из семьи, бросил жену, сына. Мальчик растет и не может забыть о предательстве родного отца. В суде сын докажет, что в свое время папаша не выполнял своих обязанностей. О каких алиментах может идти речь? Или, к примеру, одна из женщин мечтает встретиться с сыном, а он не хочет ее видеть. Потому что она не воспитывала его, устраивала личную жизнь. Правда, имеются и противоположные примеры. Есть пенсионер, у которого были нормальные отношения с детьми. После смерти жены в 60 лет решил жениться. Дети оказались против брака, он их послушал, а в 70 лет остался один, попал в интернат, недавно перенес инсульт. Дети даже не навещают, а он так хочет внуков увидеть.
— Говорит: «Ел бы черный хлеб да пил воду, только бы увидеть, как внуки растут». Когда возишься с внуками, жить хочется. Как можно отнять у человека это удовольствие? Плачет. Жалко. А что делать? Многие даже искать не хотят детей и внуков. Сколько раз предлагал, давайте напишем в службу поиска «Жди меня». Не хотят, чувствуют свою вину, — продолжает наш собеседник.
Старики
ходят по судам
Есть и те, у кого жилье за-брали обманным путем.
У инвалида по зрению 82-летней Марии М. была квартира в самом центре Актобе. После смерти единственного сына внучка, гражданка России, предложила сердобольной бабульке забрать ее к себе. Мол, одной тяжело, а у меня проблем знать не будешь. На радостях пенсионерка согласилась продать квартиру и… осталась на улице. «Заботливая» внучка избавилась от нее, высадив на станции Крымск. И если бы не полицейские, обратившие внимание на скитающуюся по вокзалу пожилую женщину, неизвестно, чем бы закончилась эта история. Они помогли бабе Маше вернуться в родной город. Так она и оказалась в доме престарелых…
Сейчас предпринимаются попытки вернуть квартиру 85-летней Пелагее Литвин. Дело рассматривается в городском суде. У пенсионерки в 2010 году умер единственный сын. Соседи предложили ей свою помощь в организации похорон взамен на оформление дарственной на квартиру. Затем доверчивая женщина оформила на них доверенность на получение своей пенсии. Два года они получали за нее по 56 тысяч тенге. Бабушка же была вынуждена скитаться и голодать. В дом престарелых ее устроила социальный работник. После подачи иска в суд выплату денег приостановили, теперь дело за главным — признать дарственную незаконной.
Интересы Литвин представляет актюбинская фирма «WEST». Загвоздка в том, что пенсионерка была признана невменяемой, а суд не признает руководство дома престарелых опекуном. Требует, чтобы опекунство было оформлено нотариально. Словом, замкнутый круг.
— Квартиру, даст Бог, вернем. Орынбай Ералин вот тоже судится. У него нет своих детей. Свою двушку он пообещал отписать племяннику, если тот будет ухаживать за ним. Вместо этого мужчина подселяет к 74-летнему пенсионеру забулдыг. Ералин решил выгнать квартирантов. Тогда-то и выясняется, что его родственник каким-то образом переоформил квартиру дяди на себя, да еще и успел заложить ее в банке. Так он чуть не лишился собственного угла. Первый процесс Ералин выиграл. От радости решил подарить квартиру дому престарелых. Мы строили такие грандиозные планы, думали, сделаем из нее мини-интернат и заселим туда несколько человек. А позже выяснилось, что ответчик обратился в суд с встречным иском. До сих пор судятся, — рассказывает Айдархан Наурзгалиев.
Пока суд да дело, обиженные старики коротают свои дни в казенном доме, в котором самые шикарные условия не смогут заменить домашнего тепла и сыновней заботы.
Одной цифрой
206 миллионов тенге тратит бюджет
ежегодно на содержание
дома престарелых.
Юрист — не роскошь…
Интересы опекаемых дома престарелых должен защищать юрист этого учреждения. В доме-интернате предусмотрена штатная ставка юриста. Вакансия пустует не один год.
— Нам бы опытного специалиста, а кто придет за 42 тысячи работать? — сетует Айдархан Наурзгалиев.
Асия НУРПЕИСОВА
