Сегодня выдающемуся партийному и государственному деятелю, бывшему первому секретарю ЦК Компартии Казахстана, члену Политбюро ЦК КПСС Динмухамеду Ахмедовичу Кунаеву исполнилось бы 100 лет.
О великих трудно писать, но ради Димаша Ахмедовича стоит взять в руки перо. В этот знаменательный юбилей я хотел бы вспомнить о наиболее важных вехах его жизни.
Димаш (так его называли в обычной жизни) родился в городе Верном 12 января 1912 года. Отец Минлиахмед и мать Зухра не имели образования. После Октябрьской революции отец работал в торговых и сельскохозяйственных организациях Алматинской области. Минлиахмед самостоятельно научился читать и писать по-казахски и по-русски, а Димаш получил школьное образование.
Школьные годы Димаш Ахмедович вспоминал с особой теплотой. В тот период он и приобщился к общественной работе, стал комсомольским активистом.
В 1931 году крайком комсомола дал ему направление в Московский институт металлов и золота. Через пять лет с дипломом горного инженера он получил направление на Балхаш, где начал свой трудовой путь десятником одного из крупных рудников.
Здесь особенно проявился его организаторский талант. Уже через четыре года он был назначен директором Рудненского комбината «Алтайполиметалл». Его направляли на все важные рудники и заводы, которые появлялись в Казахстане в тот период. В Казахстане была заложена основа горного дела.
Прозорливость его как руководителя заключалась в том, что многие фундаментальные проблемы он решал на основе укрепления связи производства с наукой. Широкому кругу людей Динмухамед Кунаев известен как партийный и государственный деятель, но он был крупным ученым, доктором наук, академиком. В 1952 году он возглавил Академию наук Казахстана, через четыре года его назначили Председателем Совета Министров, а еще через четыре он был избран первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. К руководству Казахстана пришел фундаментально образованный человек.
В совокупности с должностью Председателя Совета Министров (не считая небольшого перерыва) он руководил нашей республикой 31 год. А кратковременный перерыв был связан с диктаторскими амбициями Хрущева, который хотел отторгнуть от Казахстана часть ее территории.
В годы целинной эпопеи в нашей республике был создан Целинный край в составе пяти северных областей. Центром стал Акмолинск, который был переименован в Целиноград. Кроме того, Никита Хрущев упорно добивался, чтобы в состав края была включена и Карагандинская область.
Кунаев был проницательным политиком и предвидел последствия шагов, предпринимаемых Москвой. Дело было вовсе не в экономике. Переход на краевое управление означало ликвидацию границ между республиками. Хрущев торопился с укрупнением края, чтобы быстрее передать его России. Пытаясь в какой-то мере завуалировать свои цели, Хрущев добился создания в Казахстане еще двух краев — Западно-Казахстанского и Южно-Казахстанского.
Кунаеву и Правительству республики с трудом удалось остановить эту затею, но Москва не успокаивалась, она шла напролом. Следующим ее шагом стала попытка передать полуостров Мангышлак Туркмении, под видом того, что туркмены имеют богатый опыт работы в пустынной и полупустынной зонах и у них сильная геологоразведочная организация, на что Кунаев возражал: «У нас самих сильная геологическая служба и Казахстан сам способен освоить Мангышлак».
Но кульминацией разногласий Кунаева с Хрущевым явилось указание последнего передать три хлопкосеющих района Южного Казахстана соседнему Узбекистану. Довод: узбеки имеют богатый опыт в производстве хлопка. Кунаев был категорически против этого.
25 декабря 1962 года Динмухамед Ахмедович был отстранен от руководства республикой, но вскоре, в октябре 1964 года, ушел со своего поста и сам Хрущев. Через два с половиной месяца Кунаева восстановили в прежней должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. Первым делом он вернул республике южные районы.
Не прояви Димаш Ахмедович принципиальность, трудно представить, в каких границах оказался бы Казахстан нынче. Однажды переданное возвратить назад уже невозможно. Это мы знаем на примере Крыма, который в свое время тот же Хрущев подарил Украине и теперь он стал яблоком раздора между соседними государствами. Мы беспредельно благодарны этому поистине великому человеку, сохранившему территориальную целостность нашего государства.
Кунаев сумел извлечь большую выгоду для республики от освоения целинных и залежных земель. Целина помогла прежде всего укрепить материальную базу сельского хозяйства. Казахстан доказал, что его удел не только животноводство: он стал хлебной житницей бывшего Союза. Когда речь заходила о целине, наш лидер был неумолим. На хлебозаготовке была установлена строжайшая дисциплина, что давало возможность получать высокие урожаи. В результате в конце пятидесятых проблема обеспечения республики хлебом была решена полностью.
За тридцать с лишним лет его правления Казахстан по основным отраслям экономики — промышленность, строительство, сельское хозяйство — с 14 места среди 15-ти республик СССР поднялся в первую тройку.
Трудно переоценить заслуги Динмухамеда Кунаева в развитии науки и культуры. Он вернул в Академию попавшего в опалу Каныша Сатпаева, сумел защитить от идеологических клещей Москвы Олжаса Сулейменова, обвиненного в национал-патриотизме за книгу «Аз и Я». Ни один по-настоящему творческий человек не оставался без его внимания.
Было удивительно, что в одном человеке гармонично сочетались выдающиеся качества политического деятеля, руководителя государства и крупнейшего ученого с неподдельной добротой, скромностью и простотой. В этом мне довелось убедиться самому, когда в семидесятые годы работал в аппарате ЦК Компартии Казахстана.
Несмотря на то, что работа в ЦК всегда была испытанием на высокую ответственность и профессионализм, отношения между сотрудниками оставались доброжелательными. Это был кунаевский стиль работы, в основе которого был высокий уровень деловитости. Он никогда не был властным и грозным руководителем.
За одиннадцать лет работы в ЦК у меня были разные встречи с Кунаевым. Помню, однажды он вызвал нас, группу лекторов, через своего помощника. Мы подготовили аналитический материал к очередному пленуму.
Когда мы вошли в его кабинет, он вежливо рассадил нас и, листая подготовленные материалы, спокойно сказал: «Говорить о недостатках или хвастаться достижениями — дело несложное. Нужно уметь готовить постановочные вопросы».
Впоследствии, готовясь к какому-либо важному совещанию, мы уже знали, что одобрит Кунаев, а что — нет. Работая над материалами, мы всегда ощущали его присутствие. Часто встречались на заседаниях бюро ЦК или Секретариата. Работник, готовивший вопрос о работе того или иного обкома партии, должен был присутствовать на этих заседаниях
Мы не переставали удивляться логике его мышления, манере вести заседания, особенности речи. При этом он никогда не терял человечности, оставаясь спокойным и рассудительным. Нас удивляла глубина его знаний. Иногда он спрашивал о таких деталях, о которых затруднялись давать разъяснения даже специалисты. Когда обсуждался вопрос крупного строительства, он прежде всего интересовался обустройством людей: есть ли общежитие для рабочих, столовая и как скоро начнется строительство квартир.
К тем, кого заслушивали, он часто обращался по имени, но любимой его фразой была: «Друзья мои!». Если он одобрял чьи-то действия, говорил: «Вы правильно делаете!», а если нет, то начинал с фразы: «А это почему так?».
Он никогда не срывал зло на людях, никогда не оскорблял человека. Если кого-либо из руководителей освобождали от работы, Димаш Ахмедович говорил: «Как мы уже поняли, вы не тянете эту работу. Нам, к сожалению, приходится делать организационные выводы». И уже в его отсутствии: «У него тоже есть семья, достоинство и честь, позаботьтесь о нем».
В ЦК существовала практика дежурств в воскресные дни. Однажды по графику выпало дежурить мне. Мы собирали сведения из обкомов партии и передавали их заведующему отделом ЦК Хакиму Абдрашитову. В приемную зашел Кунаев. Я встал и приветствовал его, он подошел ко мне и протянул руку:
— Много сообщений?
— Два было, я передал их Абдрашитову.
— Он здесь? – спросил Димаш Ахмедович и, не спеша, вышел.
Глядя ему вслед, я подумал: «Какая у него широкая спина!». Сегодня, вспоминая эти свои ощущения, невольно прихожу к мысли о том, что за этой широкой спиной казахстанцам было жить надежно и комфортно.
В сумбурные перестроечные годы Динмухамед Кунаев, к сожалению, не избежал критики своей деятельности и даже очернения. Один из наиболее близких его соратников по партийной работе, который в разные годы работал первым секретарем Джамбулского, Алматинского и Чимкентского обкомов партии Асанбай Аскаров, по поводу несправедливой критики Кунаева сказал: «Нельзя рыть колодец рядом с океаном, такой колодец будет смыт».
У казахов есть такая мудрость: «Вершину высокой горы может покрыть белый снег, но пыль — никогда». Любовь людская хранит в чистоте доброе имя этого благородного человека. Народная память будет всегда хранить имя Динмухамеда Ахмедовича Кунаева в ряду славных имен казахского народа. И это лучший памятник мудрому, по-настоящему великому человеку.
