Валя, Валентина Семеновна. Она легко откликалась и на казахский вариант – Батима. Ее тихий и внезапный уход ошарашил всех и особенно коллег.
Осенью 1996 года в отделе информации «Актюбинского вестника» она появилась вместе со своим другом Олегом Адоровым. Опытные журналисты с утра не выпускали из рук телефонную трубку, собирая свежие новости. Отобрав самое актуальное, готовили емкие тексты, подбирая к ним остроумные заголовки. Затем писали большие статьи, находили интересных героев для интервью и зарисовок.
Когда Елеусин Наурызбаевич Сагиндиков возглавил наш регион, он пригласил в пресс-службу Валентину, но она предпочла газету. Обстоятельства сложились так, что все же через пару лет она вошла в команду акима области и хорошо справилась с новыми обязанностями. Ей легко удалось найти общий язык со средствами массовой информации, освоиться на госслужбе, стать достойным партнером для коллег из других сфер уже республиканского, а порой и международного масштаба.
Где бы ни довелось работать Валентине, все отмечали ее великую скромность, трудолюбие, доброжелательность и эрудицию. Потому остра горечь от невосполнимой потери.
Сегодня мы предлагаем читателям незапланированную подборку, она родилась спонтанно. Друзья и коллеги, пораженные неожиданным известием, решили выплеснуть свои эмоции в газетных строках.
Валя, Валентина…
Я пришла в редакцию газеты «Актюбинский вестник» в конце 1990-х. На одно из мероприятий политехнического колледжа мы пошли почему-то вдвоем с Валей (я поняла так, что ее ко мне приставили – у меня к тому времени был изрядный перерыв в работе). Районка, где я работала, была закрыта. И вдруг – возвращение в круговерть беспокойного ремесла газетчиков, которые ежедневно, ежечасно несли на себе груз ответственности за освещение жизни всей области. Надо признаться, я волновалась. Но Валино простое обращение, незаметное проявление участия поставило все на места. И дальше мы уже работали как коллеги.
Она всегда была подтянутой, аккуратной и почему-то как будто внутренне натянутой, как струна. И хотя она никогда не рассказывала о том, как ей живется, по ее постоянной занятости, поступкам можно было догадаться, какой строгой была ее мама и какой послушной дочерью, заботливой сестрой и тетей была она сама. Была настолько обязательной, что после смерти любимого человека много лет помогала его матери, хотя никто ее
не обязывал.
Но где-то искорка блистала… В какие-то из редких минут откровения она обронила, что кто-то называл ее принцессой Турандот. «Странно, – думала я. – Почему? Ведь Турандот – это принцесса, а Валя – обыкновенная женщина». Позже поняла, что женщина с большим чувством долга, нашедшая свое предназначение в служении близким. Светлая ей память.
Малика ТУГИЛОВА
В ней было столько теплоты
За многие годы моей работы в редакции областной газеты я познакомилась и узнала немало людей, трудившихся здесь. Жизнь в такой организации была насыщенной, кипела, выпуск главной газеты области всегда связан с напряженными буднями, огромной ответственностью. Много ярких и интересных личностей, их судеб связано с историей старейшего издания.
Как-то в кабинет, где располагалась библиотека редакции, зашла молодая женщина. Представилась: «Валентина Ускова, новая сотрудница газеты». Она внимательно ознакомилась с перечнем книг, имевшихся в библиотеке, поинтересовалась новинками. Через короткое время завязался разговор, в котором собеседница так завладела моим вниманием, что отпускать ее не хотелось. Она увлекательно говорила на многие темы, рассказывая яркие истории, приводя неожиданные факты, примеры. Постепенно, со временем, наше общение переросло в дружбу, несмотря на разницу в возрасте. Валентину хотелось чаще видеть, говорить с ней, она была не только содержательным, глубоким, интересным собеседником, но и очень внимательным человеком. Умела вовремя заметить что-то, поддержать, проявить заботу.
Особенно ощутила ее добросердечность, тепло, когда вышла на заслуженный отдых. Она регулярно звонила, справлялась о здоровье. А через время вдруг приезжала ко мне домой, привозя с собой дары – плоды урожая с ее огорода: вкусные помидоры, огурцы, а когда хорошо уродилась свекла, поделилась и ею от души.
Вспоминая о Валентине, думаю, что при всей ее сдержанности, иногда замкнутости она умела дарить людям тепло. Была очень ответственным, глубоко порядочным, справедливым человеком. Нам будет не хватать ее, общения с ней, встреч. Покойся с миром, светлый, чистый и добрый человек!
Римма ШЕСТАКОВА
Опавшие листья памяти
Вот ведь жизнь бескомпромиссная какая, теперь о Вале Усковой говорить надобно исключительно в прошедшем времени. Была.
А когда-то…
В конце семидесятых мы с ней познакомились в областном управлении профтехобразования, она – молодой методист учебного отдела, а я в одном из городских профтехучилищ приобщаю будущих строителей коммунизма к искусству фотографии, пытаясь таким образом заполнить школярам и так небогатый для Актюбинска на предложения досуг. Уже тогда, помимо начальства, нас объединял общий интерес к журналистике, совместно как нештатные авторы готовили раз в месяц статьи и репортажи о жизни в профтехучилищах области в газеты «Путь к коммунизму», «Коммунизм жолы», на областное телевидение и радио.
Через несколько лет встретились уже как полноправные коллеги в областном комитете по телевидению и радиовещанию. 1980-е годы – интересные на события для журналистов. Перестройка мотала нашего брата по событиям и фактам со скоростью вихря.
Валентина, что называется, купалась в профессии радиожурналиста. Кто еще помнит радиоточки на наших кухнях, может, и вспомнит этот наполовину строговатый, артистичный, ироничный и при этом душевной мягкости голос: «Валентина Ускова и Олег Адоров с последними новостями ШУХЕР-ПРЕССА».
Жизнь без прикрас, насыщенная событиями, постоянно окунала журналистов в самое пекло экономических, политических, социальных проблем, в непридуманную драматургами сюжетную линию человеческих судеб. Именно во времена работы на областном радио у Валентины четко сформировалась будущая направленность ее журналистских
материалов.
Валентина Ускова была… Да, теперь она была. Сказать, что лучшей в нашем цеху? Неправильно будет. Она была негромким журналистом, но при этом очень добросовестным, честным и надежным. Когда рассказываешь о людях культуры, поломанных перестроечными катаклизмами судьбах, обделенных человеческим вниманием стариках, мизерных зарплатах учителей и т.д. и т.п. в таком вот русле – громкой не станешь. Всем этим жила страна. И ты вместе с ней.
В 1990-е опыт Валентины как радиожурналиста пригодился и для первой в Актобе FM радиостанции «Радио РИФМА».
В начале двухтысячных я пригласил теперь уже Валентину Семеновну корреспондентом в газету «Новая провинция». Мне как главному редактору просто необходим был журналист, не по-дилетантски ориентирующийся в социальных вопросах. Тот период в ее творческой биографии еще больше придал уверенности в правильности выбранной профессии. Литературным словом она владела исключительно.
Дальше была областная газета «Актюбинский вестник». Тоже интересный этап, богатый на события. Признания коллег.
А теперь Вали нет. Осталась только память о ней.
Уж слишком часто в последние годы стали опадать листья с журналистского дерева Актобе. Иногда совсем зеленые, иногда совсем высохшие, а иногда слегка тронутые по краям чуть заметной желтизной.
Но мы их помним. Будем помнить.
Юрий ТАРАСЕНКО
Советы на всю жизнь
Валентина была из тех людей, о которых невозможно сказать что-нибудь плохое. Она была действительно светлым человеком. Одно время мы близко общались. Да и в дальнейшем, хоть редко, но держали связь. Валентина всегда могла поддержать, дать дельный совет. Ее советы я помню до сих пор. Каждое слово. Не знаю, почему так запомнились ее наставления. Наверное, потому что говорила от души, на своем опыте и по-житейски важные вещи. Спасибо, Валентина, что не жалели своего душевного тепла. И простите, что мы из-за суеты не звонили подолгу. И пропустили тот момент, когда, наверное, очень нужны были Вам. Простите нас за это. Я запомнила Вас хорошим человеком, и Ваши советы помогли мне принять важные жизненные решения.
Алиса МАРИНЕЦ
Теперь без нее
Один, два… Невидимый рефери начал отсчет. Слово «скончалась» – не боксерский кулак, и парень – сосед по улице – произнес его очень деликатно.
Три, четыре… Обезболивающий эффект сиюминутности исчезает. Приходишь в себя. Осознаешь, что гудящий, низкий Валин голос навсегда остался там, в телефонных глубинах. И никогда уже не вызвать осторожно вопрошающего «алло?» и следом «да, Марин».
Пять, шесть… Валя относилась к категории людей, которых определяют как «вещь в себе». Жизнерадостно делиться с окружающими симптомами болячек своих и чужих – нет, это не про нее. Ну, болит. После сорока у всех что-то болит. Но есть брат, дом, огород, племянники…
Определяющим для нее всегда было слово «надо». Надо посадить картошку, надо помочь знакомой, надо позаботиться о здоровье брата, надо пристроить бездомную кошку. Надо…
Семь, восемь… Теперь только появляется изнуряющее, тоскливое чувство. Наверное, это и есть боль. Эгоистичная боль потери, когда из твоего мира ушел человек. С осени попытки дозвониться до Валентины отзывались длинными гудками. Тревожно тогда не было. Мало ли? Может, дела, может, уехала к родственникам, может, легла в больницу пролечиться. Ан, не легла. В больницу попала, когда болезнь доконала. Все произошло молниеносно. Кого винить? Безумное постиндустриальное время? При таком обилии средств связи люди разобщены как никогда.
Восемь, девять… «Времена не выбирают, в них живут и умирают», – написал когда-то хороший поэт.
Десять. Валентина Семеновна Ускова жила на земле, и здесь ее помнят.
Марина ЗАЙЧЕНКО
Добрая
Очень, очень добрая. Такой она и останется в моей памяти. Припоминаю случай. Осень, идет дождь, кругом грязь, ветер буквально сбивает с ног, все спешат укрыться в своих домах. Валентине Семеновне нужно срочно на рынок, что-то купить. Поздно вечером звонит мне и спрашивает, есть ли у меня что-то от вшей, аптеки закрыты, а ей нужно срочно. Слышу, на заднем фоне грозно ругается Адоров. Олег берет трубку и объясняет: «Валентина пошла на рынок и вместо продуктов притащила оттуда какую-то бомжиху. Помыла ее, стала стричь ей волосы и увидела вшей, теперь вот собралась выводить. Нет, ну ум у этой женщины есть? Жалко, видите ли стало, а там на базаре десяток бомжей, что, всех тащить в квартиру?!».
Теперь уже Валентина на заднем фоне: «Ничего, до завтра побудет с нами, а завтра поедем документы восстанавливать – и в приют. Она там под дождем сидела, промерзла,
человек ведь».
Мимо этого человека прошли десятки, а может, и сотни людей, а вот Валентина Семеновна пройти не смогла. Кто не был с ней хорошо знаком, воспринимал ее как человека сурового, серьезного, с которым не забалуешь. Грозный, натренированный дикторский голос (10 лет на радио) порой пугал. Я всегда думала, как маленькая, худенькая, хрупкая женщина может иметь такой командный голос. Но в душе Валентина Семеновна была очень мягкой, без грамма корысти и лжи. И справедливой. А еще она была готова примчаться на помощь в любое время дня и ночи. Добрющая… Мы дружили, несмотря на разницу в возрасте. Так получилось, что я оказалась последней из коллег, кто с ней общался. Поговорили по телефону, как всегда, она торопилась, но в этот раз не спасать мир, а к врачу, плохо себя чувствовала. Очень жалею, что не смогла перезвонить ей позже. Улетела. Попросила брата сделать ей контрольный звонок. Но дозвониться он уже не смог. Она ушла очень быстро.
Татьяна ШЕВЧЕНКО
Прости… Прощай!
– Валя, мы все с тобой по телефону общаемся. Давай как-нибудь посидим в кофейне, ты же любишь кофе. А сейчас столько красивых, уютных мест появилось, – обращаюсь к подруге в конце нашего разговора.
– Конечно, сходим. Сейчас ко мне внучка приехала из России, ты помнишь ее, дочь моего племянника. Она уже студентка, еще спортсменка отличная, красавица. Пока все дни с ней. Скоро она уезжает, провожу, и мы обязательно встретимся, – слышу в ответ нотки радости и гордости.
На этом и расстаемся с подругой, чтобы вновь услышать друг друга через какое-то время. Только сейчас, когда пишу эти строки, понимаю, что в последние годы, особенно после вынужденного заточения в ходе карантина, общение было только таким, по телефону. Так и не удалось увидеться с Валентиной воочию, посидеть, пообщаться.
Сколько ее знала, она все время была в заботах, в делах. Припоминаю, как она говорила о том, что надо проведать бабушек. Это не ее родственницы, как потом выяснилось, знакомые, которые были в преклонном возрасте, и ухаживать за ними было некому. Валентина заботилась о них, помогала продуктами, опекала. Никогда никого не забывала, поздравляла с праздниками, днями рождения, просто звонила.
Однажды ее звонок был немного неожиданным, она поздравила с Курбан айтом, мусульманским праздником. «Бог един», – говорила подруга. Она была верующим человеком, посещала церковь, всегда спокойно объясняла свою точку зрения или рассуждала на темы религии, в которых прекрасно разбиралась. Много читала, не только художественную, но и духовную, а также получившую популярность эзотерическую литературу, чтобы иметь собственное представление и мнение об этой сфере. Могла интересно часами говорить об искусстве.
Сколько знала подругу, всегда удивлялась, откуда у нее, такой внешне совсем не могучей, а больше хрупкой женщины, столько сил и энергии. Все годы, что мы были с ней знакомы, она жила в частном доме в районе Москва. И когда не стало родителей, братья стали жить своими семьями, Валентина не оставила отчий дом. Ремонтировала, содержала в порядке и дом, и двор. Зимой убирала снег, весной сажала огород, потом возилась с картошкой. Дачные заботы делила с братом, а за домом в основном ухаживала сама.
И при всей этой загруженности прекрасно успевала справляться с редакционными обязанностями. К слову сказать, работу журналистом Валентина Семеновна Ускова начинала корреспондентом областного радио. На задания отправлялась с техникой того времени – записывающее устройство весило несколько килограммов. Добраться до объекта, собрать материал, записать интервью, неся все эти несколько часов на плече тяжелый «Репортер», требовало немало сил. Позднее, когда мы работали в печатных изданиях, огромные бандуры заменили почти невесомые диктофоны. Но и в годы работы на радио, в газетах «Провинция», «Актюбинский вестник» она, казалось, не ощущала никаких трудностей профессиональной специфики – командировки в районы, ненормированный график работы – с улыбкой на лице, подтянутая и всегда на каблучках.
Каким бы сложным ни было задание, а, как правило, Валентина бралась за острые, проблемные темы, она дотошно стремилась добраться до сути, найти причину возникшей ситуации и не успокаивалась, пока публикация не достигала цели и вопрос не решался. Вот тут всегда проявлялись ее бескомпромиссность, принципиальность. Ее стержень.
Рассказывали, как много лет назад в областное управление профтехобразования пришла новая сотрудница, на которой невольно все останавливали взгляд. Стройная, хрупкая, с длинной русой косой и голубыми глазами, Валентина напоминала обликом русскую красавицу из сказки. Скромную, воспитанную в строгих правилах девушку мало трогало такое внимание, она трудилась с полной отдачей сил, была отличным специалистом, завоевывая уважение и признание коллег.
Мы познакомились с ней позже, работая в областном телерадиокомитете, она – на радио, я – на телевидении. В тот период и появился в ее жизни мужчина, чувства к которому она пронесла через многие годы. Глаза ее светились счастьем, радостью, когда они были вместе, иногда страданием и болью, особенно в последние годы. Он ушел из жизни намного раньше нее, но если смог прожить дольше, то благодаря именно ей, любящей его всем сердцем женщине.
От Валентины редко можно было услышать жалобы на что-то или разговоры о болезни. Разве что иногда мимоходом, когда затрагивали тему здоровья, она говорила, что, да, надо бы сходить, провериться, что-то немного покалывает или тянет. Но при следующем разговоре выясняется, что она так и не сходила в поликлинику, были другие дела. При этом стоило только мне заикнуться, что приболела, она тут же обещала найти свои записи о том, как полечиться травами, лекарства особо не жаловала. И обязательно потом звонила, диктовала больше десятка рецептов.
Последний разговор с Валей был в конце августа прошлого года. Как всегда, она интересовалась, как я, мои близкие, внимательно слушая, поддерживая общение. В какой-то миг что-то вдруг кольнуло, какая-то горчинка мимолетная, едва заметная, и сейчас, припоминая тот разговор, поняла, что не было тогда ее обычного смеха, шуток. Она говорила спокойно, сдержанно. И никакого намека, что с ней что-то случилось. Поэтому, когда в октябре позвонила ей, чтобы поздравить с православным праздником, и не получила ответа, я подумала: «Наверное, уехала погостить к родственникам в Россию, давно собиралась ведь». Месяц спустя позвонила, чтобы поздравить с днем рождения, и также телефон не отвечал. Потом, в суете дел, так и не удосужилась позвонить еще. И только недавно, когда все, кто ее знал, поняли, что молчание затянулось, начали искать ее. Оказалось, что Валентины не стало еще в октябре, незадолго до ее дня рождения. Тяжелая, коварная болезнь, о которой она не хотела никому говорить, забрала ее за считанное время, буквально за месяц. Она ушла так, как всегда и жила: скромно, не привлекая к себе внимания.
Трудно смириться со смертью дорогого человека, хотя понимаешь, что жизнь конечна и люди рано или поздно покидают этот мир. Но труднее всего заглушить в себе боль от мысли, что нет возможности сделать один единственный звонок, услышать в ответ знакомый голос и сказать: «Прости… И прощай».
Галия ЖАЛДЫБАЕВА
