В мои школьные годы самое большее, что позволяли мальчишки на уроках, это резко ответить учителю, демонстративно и с шумом хлопнуть дверью, когда их просили выйти из класса. Грозило это не отчислением, но вызовом родителей, записью красной пастой в нижней графе дневника о плохом поведении и воспитательной беседой в кабинете директора.
Эффект имел действие. Эмоции угасали, постепенно связующая между строптивым учеником и учителем настраивалась на миролюбивый лад. Большего ученики себе не позволяли. Открытой агрессии и угрозы школе не было. Так запомнились годы моей учебы до обновленного образования, до бесконечных реформ.
«Не корчите гримасу боли от натертых туфель. Грубые слова прохожего, сломанный каблук и плохое настроение оставляйте за дверью школы, даже не класса», — с этим девизом провожали нас на практику наставники в педучилище. «Помните о детях, 30 пар глаз обращены к вам, а в них может быть боль, тревога, ссоры с родителями, друзьями, неблагополучная обстановка в доме, и никто из них не произнесет это вслух. Вы — читатели и лекари их тревог и настроений».
Урок иногда на ходу перекраивался. В кулуарах кабинета учительской у старших преподавателей мы узнавали, что многие дети растут в неполных семьях, у некоторых родители на двух-трех работах, чтобы прокормить семью. Эхо лихолетья 1990-х ударной волной оглушило всех. Подбирая дидактический, учебный материал, важно было в процесс учебы вовлечь весь класс.
Не должно быть ребенка, обделенного вниманием и лаской учителя. В корне не согласна, когда на собраниях нам, родителям, внушают первую заповедь: воспитание начинается в семье. Тому есть примеры, что не каждый родитель согреет лаской ребенка, а тем более вниманием, не каждый найдет время выслушать.
Реформы не улучшают и не защищают систему образования. Только обостряют черту недоверия к тем, пред именем которых «смиренно преклоняли колени». Дети с топором, жестокие разборки с одноклассниками, влекущие смерть, моральное насилие над учителями и в ответ жестокость, крики, брань, рукоприкладство со стороны взрослых.
Педагоги все больше уходят в надзиратели, где цветная футболка на уроках физкультуры, белая подошва обуви становятся причиной недопуска к занятиям.
Герой одного фильма, педагог, обращаясь к родительнице, произносит: «Ни у кого нет своих детей. Есть люди, маленькие, большие, прежде всего — люди».
