Невозможно рассказать в одном материале о работе целой телекомпании, как бы ни хотелось. Поэтому из всех программ, производимых на «РИКе», к моменту ее 20-летия была выбрана самая «рикавская» и самая узнаваемая — выпуск новостей «Факт». В предлагаемом материале «АВ» попытается рассказать и показать своим читателям, как готовятся новости, которые ежедневно смотрит Актобе.
Что бы я ни увидела в «рикавских» стенах — все невольно сравнивала с работой в газете. Сходства больше, чем отличий. Вот, к примеру, такое явление, как…
Планерка
В 14.00, отобедав, новостийщики собираются получать задания. Кому куда ехать и что узнавать — записано маркером на доске. Координатор службы новостей Анастасия Носенко говорит:
— Значительная доля информации для службы новостей приходит по телефону или Интернету. Если это звонок, то либо от жителей города, которые на что-то жалуются, благодарят, просто желают поделиться чем-то, увиденным на улице, либо от организаций, с которыми мы постоянно сотрудничаем: из департаментов, управлений, отделов. Последним нужно осветить событие, нам нужна новость. Так что и мы с удовольствием работаем с ними. Наши журналисты сами тоже занимаются поиском новостей. Ну и, конечно, мы просматриваем интернет-сайты, ищем интересные факты.
Журналисты во главе с редактором Владимиром Беляковым собираются возле пресловутой доски. Полчаса, и задания распределены. Я сразу вспоминаю газетную планерку: минимум два часа за общим столом, надо и номер обсудить, и новый запланировать, и посмеяться, и поспорить. Но наша газета выходит дважды в неделю, а «Факт» несколько раз в день, здесь все оперативнее.
Среди заданий, на которые мне предложили съездить с Алисой Маринец, чествование ветеранов суда. Но мне это кажется скучным. Хочется чего-нибудь поострее. Я еду с Акмарал Майкузовой, Гульвирой Сейтеновой и Жасланом Жубаевым. Надо проверить кое-какие слухи касательно тюрьмы, а потом встретиться с главным имамом. Такие вот контрасты.
Вместо тысячи слов
Из двадцати с лишним журналистов и операторов формируются пять съемочных групп. Пять машин, некоторые операторы сами за рулем, как Жаслан Жубаев.
14.40. Машина выезжает в направлении Шанхая.
— За один раз съемочная группа делает от одного до трех выездов. Если журналист на дежурстве, то это 5-7 сюжетов. Километров 90 можем намотать. Смотри, какие пробки, — акцентирует Акмарал мое внимание на особенностях работы. — Мы никогда не сердимся, если пожарные и «скорая» поздно приезжают, потому что сами в пробках стоим.
Тем не менее, через 18 минут мы уже на месте, возле учреждения КА-168/2. Съемочная группа направляется к проходной, а я подавляю стойкий рефлекс вынуть диктофон и начать работать вместе с ними. Акмарал пытается выяснить у дежурного: на месте ли начальник? Начальника нет, отвечает человек в форме, начальник на больничном, и никто его обязанностей пока не исполняет.
Еще одна попытка что-то прояснить: девчата хотят поговорить с женщиной-посетительницей. Но она пугается журналистов…
Жаслан тем временем снимает ворота, улицу. Затем пишется стендап. Stand up — это когда журналист сам стоит перед камерой и излагает в микрофон ключевые моменты своего сюжета. Считается, что записать стендап с одного раза трудно.
— Я раньше думала, что стендап — это чтобы покрасоваться перед камерой. Потом мне объяснили, что когда у журналиста нет говорящих героев в сюжете, он говорит сам. Пишем? «В городе циркулируют упорные слу…»… тьфу… Давай еще раз. «В городе циркулируют упорные слухи, что в учреждении КА-168/2…», — закончив говорить, Акмарал уступает место перед камерой Гульвире. Теперь можно ехать дальше.
С точки зрения газетчика это безрезультатный выезд: никто ничего не подтвердил и не опроверг, и вообще я бы сразу начала работу с официального запроса. Но Акмарал считает иначе:
— Это, считай, урожайный выезд. Главное — картинка. Картинку мы набрали. Дежурный сказал, что начальства нет, вид у него был довольный. Тюрьму сняли. Тут, как говорится, вместо тысячи слов… Зритель все увидит и сам поймет.
Визит в мечеть «Нұр Ғасыр» вообще, как я посчитала, прошел зря. Имам нас не дождался, говорить было не с кем. Можно было просто обойтись звонком. Зато нас усадили в рядок и сняли, как мы слушаем чтение Корана. Жаслан доволен: будет картинка про запас. А кто там, на этой картинке — зритель не станет разбирать. Да и не успеет.
— Ты спроси Жаслана: что раздражает оператора? Он тебе скажет, — предлагает Майкузова.
— Фотокоры из газеты, — не раздумывая, отвечаю я, — которые перед камерой вылезают.
В моей памяти сразу возникает сцена: вот оператор, найдя ракурс, установил свою громоздкую камеру, приготовился снимать. И тут — рраз!- как черт из табакерки, выскакивает газетчик с фотоаппаратом на шее и закрывает собой обзор. Есть от чего прийти в раздражение.
На обратном пути мы проезжаем мимо рекламного баннера «РИКи». Интересно, каково видеть саму себя на такой высоте, госпожа Майкузова? «Мне нормально. А вот мой папа однажды меня «похвалил». При гостях давай рассказывать: на этих баннерах столько красивых девчат, а моя дочка среди них самая-самая — а я сижу довольная, что меня папа сейчас самой красивой назовет: самая… толстая!»
Новостная кухня
Сюжеты сняты. Мне после неоднократных подъемов на третий этаж, где расположились «Факт» и «Тәулік», охота, чтобы дальше новость как-нибудь готовилась сама. Но так не бывает. Теперь журналист должен посмотреть отснятое видео, отметить, в каких местах будут врезки текста или шума, указать, кто говорит в кадре. А также записать собственный голос.
Текстовые блоки, которые будут читать сам автор сюжета и диктор и которые используются при монтаже ролика, создаются в программе «Фабрика новостей W Pro». Журналист Жанна Абильдаева объясняет мне, как работает эта программа.
— Тексты используются для разных целей. В зависимости от них мы делаем разные типы файлов — «студия», «титры» и так далее. Теперь, когда ролик будет монтироваться, сразу видно, какой текст для чего предназначен. Программа работает в сети, но только редактор может смотреть и изменять все файлы. Журналисты могут работать только с теми, которые создали сами. Каждый файл помечен цветным маркером. Если маркер зеленый — всем видно, что текст проверен редактором и его можно использовать дальше.
Телевидение — это конвейер. Ты только приехал с задания и сразу должен бежать писать врезки, потом записывать голос и участвовать в монтаже ролика. Это не газета. У нас все проще и спокойнее: день-два копишь материал, затем еще пару дней медитируешь, собираешься с мыслями… Потом уже при виде сдвинутых бровей редактора понимаешь: ага, дедлайн! Выходишь из медитативного транса и выдаешь разворот за полдня.
Без сучка
и задоринки
Ближе к вечеру подходит диктор. Сегодня это Сергей Довгалюк. Сев за редакторское место, он открывает все файлы типа «студия» и заранее проговаривает текст, чтобы рассказать его в эфире без запинок. Еще он распечатывает новости республики и тоже усердно прочитывает. Все должно быть чисто. А с моей стороны все должно быть тихо, если я хочу присутствовать при завершении новостного цикла в прямом эфире программы «Факт».
В гримерной Сергей сбрасывает курточку и надевает галстук и строгий пиджак. Приводит в порядок волосы, комментируя: «Хоть волос и мало, но их надо причесать…». Ровно в 17.30 перед вечерним выпуском, говорит Сергей, начинает гореть лицо.
— Нервы?
— Нет, я уже давно перестал волноваться. Просто эфир как наркотик: когда долго не выходишь, начинается что-то типа ломки. Зато перед эфиром подъем, лицо горит, и ничего с этим не сделаешь.
Та часть студии, которая видна телезрителю — всего лишь одна из нескольких секций. Пока ведущий усаживается и бурчит текст, готовясь, я хожу по большому павильону и фотографирую: секция «Твое утро», секция «Просто МЫ», секция «Сазды сәлем» и «Энергия удачи». Декораций других программ не видно.
На секцию новостной программы в данный момент направлены все студийные камеры и софиты. Немаленький Сережа Довгалюк смотрится под их прицелом как игрушечный. А если зайти с его стороны, то получается еще интереснее. Этакое затененное пространство, из которого выглядывают камеры, мониторы и суфлер. Суфлер в современной телестудии — это совмещенный с камерой экран, на котором движется текст. Ведущий читает в удобном ему темпе, может при помощи двух педалей под ногами отмотать текст вперед или назад. А зритель видит, что диктор спокойно рассказывает новости, не заглядывая в бумажку.
До эфира полчаса, пора записывать анонсы, приветствие и прощание, и новости республики. «Далее в нашем эфире программа «11х11»… блин! Далее в нашем эфире новости спорта с Антоном Пережогиным, а я с вами прощаюсь и желаю приятного вечера. В студии был Сергей Довгалюк. Уф!». Все идет нормально, я сижу тише мыши, хотя главный оператор Петрович очень недоволен присутствием постороннего. И тут я с ужасом вспоминаю, что у меня включен телефон(!) Представив, что мне кто-нибудь позвонит и мобильник во время записи или, не дай Бог, в эфире грянет: «Еду в Магадан», я холодею. Бесшумно вынув телефон и нажав «решетку», перевожу дух… А ведь могло получиться очень некрасиво.
Сергей, закончив запись, показывает, где не надо появляться, чтобы не попасть в кадр.
«Факт» проходит гладко. Вводки чередуются с сюжетами, прямой эфир с записью. Когда включается сюжет, мы можем разговаривать. Затем откуда-то сверху звучит какое-то невнятное «вуэээ!», как знак замолчать и приготовиться к прямому эфиру. Это видеоинженер Влад Гарипов говорит»: «Внимание!». Его работа — слепить эфир без сучка и задоринки. Далее сигнал идет наверх, в аппаратную, к технику эфира Диме Булавко. А оттуда на телевышку и далее к телеприемникам актюбинцев.
Но внизу всего этого не видно. Тут продолжается эфир. Одна вещь меня забавляет: после маленькой запинки Сергей показывает себе в камеру язык. Увидев, что я веселюсь, объясняет:
— Это привычка еще с радио. Ошибаешься и высовываешь язык. Когда одновременно работаешь на радио и ТВ, можно попутать… Вообще специфика разная. На радио важен голос — грамотная речь, тембр, интонации. Зато там, если ты взял дыхание не вовремя, сразу возникает «дырка». А тут, если мне надо вдохнуть, я махну рукой, зритель на нее отвлечется, и я могу дышать.
Наконец-то новости рассказаны, сюжеты показаны. На часах половина восьмого вечера. Журналисты давно разошлись по домам, оставив новости на попечение техников и ведущих. О новостях узнали утром, днем они оформились в картинку и звук, вечером их рассказали и отправили в архив. Все прошло стремительно, как и каждый день на этой фабрике новостей.
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
Рика,
которая гуляет
сама по себе
Кошка Рика пришла на телевидение примерно полтора года назад. «Она была такая худая, замученная. Мы стали ее подкармливать, ну она и сообразила, что отсюда никуда не надо уходить», — рассказала шеф-редактор службы информации Лариса Афанасьева. Кисе дали имя, а в благодарность за доброе отношение она стала регулярно радовать рикавцев котятами. Вместе со своим потомством она живет на «РИКе», гуляет, где ей вздумается, и чувствует себя прекрасно.
Позировать с ней на руках Насте Носенко было трудновато, потому что Рика постоянно хотела приласкаться и не смотрела в кадр. Котят, кстати, телезрители разбирают «на ура».
Не все люди, создающие телевидение, видны на экране. Кого-то из них зрители только слышат, а о ком-то даже не догадываются. Попытаемся познакомить читателей с некоторыми из тех, кого не снимают камеры.
За кадром
Гульмира Досмуратова
Режиссер телекомпании. Работает на «РИКе» около 5 лет, а общий телевизионный стаж — 16 лет. Ее задача — разработка вместе с режиссером темы передачи, подбор видеоряда и картинок, работа с оператором, публикой и массовкой, контроль процесса съемок. «Я объясняю человеку, как сидеть, куда смотреть, могу принести воды, если кто-то волнуется. Моя работа — быть за кадром и следить, чтобы все было красиво и без пауз».
Антон Новиков
Видеоинженер. На «РИКе» работает семь лет. В обязанности Антона входит собрать из сырого разрозненного материала готовый продукт, который выйдет в эфир канала. «Я работаю в программе Adobe Premier, собираю ряд из фото, видео и звуковых дорожек. Моя задача — сделать красивую картинку, которая понравится зрителю».
Александр Семиков
Главный оператор компании. Работает на «Рика-ТВ» со дня основания, всего же на телевидении уже 40 лет. Работал еще с пленочными камерами. Петрович, как его здесь все называют, — повелитель студии. Он командует камерами, светом, декорациями. «Я должен в студии сделать ту картинку, которую зритель увидит в телевизоре. Если надо, я могу поправить одежду, прическу, макияж, подать подходящую по цвету ручку или найти резинку для волос. Могу и замечание сделать. И за порядком в студии тоже слежу я».
Станислав Кацюба
Главный «рикавский» техник. Один из тех, кто здесь с самого начала и помнит тяжеленные видеомагнитофоны, ряды кассет. Благодаря Станиславу Евгеньевичу «РИКа» бесперебойно в эфире все 20 лет вещания. «Ну я тут человек маленький, просто слежу, чтобы ничего не ломалось…».
Андрей Молчанов
Креативный директор телекомпании, пришел сюда работать после «Актобе Радио». По совместительству — голос «РИКи». Это именно он хорошо поставленным баритоном озвучивает рекламные тексты и заставки, которые сам и придумывает. «Реклама должна быть эффективной и правдивой. За гламуром мы не гонимся. Наша задача — продать рекламируемый продукт с наименьшими для клиента затратами».
