В нынешнем году исполняется 350 лет со дня рождения знаменитого героя казахской национальной истории, легендарной личности, оставившей яркий след в судьбе народа, – Толе би.
Мегазвезда крупного государственного и общественного деятеля, мыслителя, правоведа и дипломата, получившего еще при жизни звание «отца биев», Толе Алибекулы взошла на небосклоне истории казахского народа три с половиной столетия тому назад. Согласно историческим документам, он родился летом 1663 года на территории современной Жамбылской области. Джайляу Жайсан, что прилегает к реке Шу, располагалось рядом с Аулие-Ата. Сама природа этих мест словно желала, чтобы именно здесь начинались истоки творчества будущего великого мудреца, в жизни которого было много звездных вершин, крутых поворотов и прозы бытия.
Дата его кончины в разных источниках разнится. В большинстве из них называется 1756 год. Однако, как утверждает известный китаевед Клара Хафизова, ссылаясь на китайские источники, датой смерти Толе би является все-таки 1758 год. Скончался Толе би в местности Акбурхан Орда, что находится в Южно-Казахстанской области, в районе, которому присвоено сегодня его имя. Однако похоронили любимого народом Толе би в Ташкенте рядом с ханом Юнусом – дедом великого Бабура по материнской линии. Мавзолей сегодня носит имя Толе би (иногда мавзолей называют Карлыгаш, объяснение этому читайте ниже. – Авт.). Народное уважение и любовь были настолько глубоки, что редко кто осмеливался называть Толе би по имени. Все больше его звали как Тобе би – Верховный би, Бала би, Единственный би, справедливый Толе, беспристрастный Толе, критик Толе или Настоящий би, который придерживался только одного принципа «У настоящего би не бывает понятия родства».
Мало кто знает, что знаменитого Толе би называли еще Карлыгаш. Случилось это после весьма показательного случая, связанного с нашествием ойратов (или джунгар). Именно в то время над шаныраком юрты Толе би карлыгаш (в переводе с казахского «ласточка») свила гнездо. Когда предводитель джунгар спросил Толе би, почему он вместе с остальными не бежал, а предпочел обречь себя на верную гибель, тот ответил: «Над шаныраком моей юрты ласточка водрузила гнездо. Как же я могу разрушить его ради того, чтобы собрать юрту и бежать?» Покоренный таким трепетным отношением к чужой, пусть даже незначительной жизни, завоеватель не только не тронул Толе би, но и разрешил ему остаться жить в родном доме. После этого народ прозвал его Карлыгаш.
В исторической сокровищнице казахов духовное наследие Толе би является бесценным алмазом мудрости и жизнестойкости, примера верности избранному пути справедливости и миролюбия. Говорят, что на этот путь его благословил почти столетний старейшина рода Анет баба, сказав: «Мне казалось, что ты сын своего дома, но оказывается, ты сын своего народа. Стань восходом утренней зари, звездою счастья в его судьбе».
Трудно найти в казахской истории личность, сравнимую с Толе би, который сыграл поистине историческую роль на стыке двух веков, наполненных судьбоносными для народа событиями. Один период его жизни был связан с эпохой хана Тауке, когда мир и покой царили в казахском обществе. Говорят, что это было время, когда «жаворонки откладывали яйца на спинах овец». Другая, более значительная, часть жизни Толе би пришлась на трудное время, когда над полутора миллионами казахов нависла угроза существованию. Угрозу представляли джунгарская агрессия и соседство с сильными государствами. Тогда перед народом встал поистине гамлетовский вопрос: быть или не быть?
Время показало, что наследие Толе би перешло границы его физического существования, став широко известным не только в Казахстане, но и в сопредельных государствах – России, Китае, Монголии, Иране, Узбекистане, Кыргызстане. Когда 10 июня 1734 года российская императрица Анна Иоанновна отправляла ответную грамоту хану Жолбарысу относительно присоединения к России, она признала Толе би влиятельным лицом Старшего жуза.
Историографическое осмысление личности Толе би началось после обретения Казахстаном суверенитета. Как известно, историография советского времени настаивала на негативной оценке роли биев и суда биев. Во многом такая позиция происходила из-за того, что бии являлись представителями знати. Однако без Толе би невозможно представить полноценную историю казахского народа, особенно в период, связанный с укреплением казахско-русских отношений. Более того, Толе би являлся действительным историографом пережитых событий, обобщая предыдущий опыт и извлекая из него уроки.
Не случайно для управления Старшим жузом хан Тауке назначил именно Толе би. Его общественно-правовая деятельность органично вписывалась в стройную систему государственного аппарата, который строил хан. В связи с этим академик Манаш Козыбаев, характеризуя объединительные тенденции в казахском обществе периода казахско-джунгарских войн, особо выделял вклад биев. Он писал: «В эпоху хана Тауке возглавившая народ военная элита в лице батыров, авторитетные бии под предводительством Толе смогли продолжить традиции предков. Они показали себя настоящими поборниками чаяний и интересов казахского народа, подняли его самосознание на государственный уровень. Курултай в Ордабасы стал символом единства казахского народа, общности земли и государства».
Нужно отдать должное прозорливости хана Тауке, который знал, что принципы судопроизводства, предложенные Толе би при создании свода законов «Жеті жарғы» («Семь уложений»), будут восприняты казахским обществом. Кожаберген-жырау, сочиняя дастан «Баба тіл» («Язык предков»), подчеркивал верность Толе би принципам защиты Отечества и родного народа:
Мудрец, Карлыгаш, Толе би,
Как, подобно тебе, я хотел бы
Поднять на пьедестал небывалой высоты
Всесилие и святость нашей земли.
Пережив хана Тауке почти на сорок с лишним лет, Толе би смог сохранить верность жизненному кредо. В практической деятельности бия как судьи Толе би исходил не только из практики доказательной словесности. Он выступал новатором, когда вводил в суд биев эксперименты, основываясь на богатом жизненном опыте и наблюдательности. Исследователь Светлана Вареникова приводит интересный пример из судебной практики Толе би. «Один из уйсунцев украл у другого треногу (шілдер – конские путы. – Авт.), которой стягивают две передние и одну заднюю ногу коня, – пишет она. – Выслушав объяснение сторон, Толе после продолжительного раздумья велел надеть треногу тремя концами на трех лошадей, привязав каждую за одну ногу, и погнать их в разные стороны. При этом он сказал: «Если тренога порвется, то не налагать никакого айыпа (штрафа. – Авт.)». Тренога, несмотря на рвущихся в разные стороны лошадей, не порвалась, а удерживала животных на месте. Тогда Толе би объявил приговор, сказав, что «это не шілдер, а «үш ер», то есть это не просто тренога, поскольку в ней заключена сила более, чем сила трех мужчин. И определил штраф за украденную треногу в размере трех пятилетних лошадей (үш бестіат)». Решение Толе би основывалось на проведенном эксперименте, наглядно продемонстрировавшем качество и крепость конских пут и послужившем основанием для назначения, на первый взгляд, неоправданно крупного штрафа, на который Толе би пошел ради предупреждения дальнейших краж…
В историографии все еще не до конца проработана концепция о роли Толе би как стратега и идеолога знаменитой Анракайской битвы 1730 года, в результате которой казахи одержали победу над джунгарами. В литературе лишь подчеркивается равное участие влиятельных лиц и политической элиты казахского общества в подготовке Анракайской битвы. Фигуры биев, как правило, даже в художественных фильмах показаны лишь в пределах их участия на курултаях и в качестве наблюдателей за ходом битвы. Между тем, будучи знатоком военных операций времен хана Тауке, Толе би не мог оставаться в стороне от обсуждения хода предстоящей решающей битвы.
Предметом специального изучения должны стать и воззрения Толе би по воспитанию молодежи. В момент, когда необходимо было остудить пыл молодого Абылая от военных успехов, знаменитый би, как цитирует его в своей поэме Бухар-жырау, сказал:
Я помню тебя, Абылай,
Когда ты был еще сорванцом,
Обживающим земли Туркестана…
А еще ты был слугой,
Пасшим верблюдов уйсуня Толе би.
В действительности же Толе би никогда не считал Абылая своим слугой. Напротив, он принимал будущего казахского хана как крестного сына. Желая защитить 12-летнего Абильмансура (Абылая) от врагов, Толе би изменил его имя на Сабалак и представлял его всем как пастуха.
Настоящим назиданием грядущим поколениям звучат сквозь столетия слова Толе би о мимолетности счастья, непостоянстве и относительности бытия:
Иногда наступает время, когда птица счастья
Садится на голову даже плохому,
И тогда чья-то ложь становится правдой.
Вместе с тем наступает день,
Когда птица счастья покидает батыров,
Тогда даже их доказательные доводы
Становятся объектом сомнения.
Феномен Толе би состоит в том, что пример его жизни и его наследие продолжают оставаться актуальными и сегодня. Опираясь на глубокое знание обычного права казахов и прогрессивных канонов ислама, Толе би предостерегал от лжепатриотизма и извращенной религии.
Современное поколение казахстанцев переживает период ренессанса национальной истории. Нам повезло, что мы реально пожинаем плоды обретенной независимости, фундамент которой закладывали такие славные сыны казахского народа, как Толе би. Благодаря политике, проводимой Президентом страны Нурсултаном Назарбаевым, в нашем обществе реализуются широкомасштабные проекты по возрождению исторической памяти, обновлению и укреплению исторического сознания. Главный акцент при этом ставится на том, что история нужна не только обновленной нации, а и грядущим поколениям. Причем история должна быть «без купюр», объективной и толерантной. Задача будущего – извлекать из нее достойные уроки. Об этом же мечтал и аксакал Толе би.
Саттар МАЖИТОВ,
г. н. с. Института истории
и этнологии
им. Ч. Валиханова,
доктор исторических наук, профессор, академик МАИН
«Казахстанская правда»
