Еще в детстве, посещая Хиву, я часто слышал от гидов и местных жителей, что в Хорезме, по преданиям, правили около сорока казахских ханов. Но по историческим сведениям, нам известны имена лишь некоторых из них:
Ширгази (1715-1728),Мамай (Сары-Айгыр, племянник Абулхайыра, 1728),Батыр (1728),Ильбарс (1728-1740),Абулхайыр (1740),Нуралы (1741),Абулгази II (сын Ильбарса, 1742-1745), Каип (1746-1756), Карабай (1756), Тауке (1763), Шах – Гази 1763-1765, Абулгази III (1765), Нуралы (1766, сын Барак хана), Джахангир (1766, сын Каипа), Булекей (1770, сын Нуралы, внук Абулхайыра), Агын (1771, сын Адиля, внук Абулхайыра) и др. Под другими мы подразумеваем, так называемых, «куыршак ханов», то есть подставных, от имени которых осуществлялась реальная власть каких-либо группировок или личностей. В основном руководителей сильнейших узбекских племенных объединений. Стоит отметить, что так называемая «игра в ханов» была довольно распространенным явлением в средневековый период (традиционно и формально должны были править чингизиды). Такое управление встречалось при правлении Эмира Тимура, золотоордынского беклярбека Мамая, среди бухарских, кокандских инаков, аталыков и многих других государств. Среди них и в Хорезмском (Хивинском) ханстве.
Еще до образования Казахского ханства, в середине XV века, земледельческий регион южного Приаралья был тесно связан с кочевой степью Дешт-и-Кипчака. Этому способствовало естественное географическое расположение хорезмского оазиса, куда на зимние стоянки прибывали кочевники арало-каспийского междуморья. Взаимный интерес земледельцев и кочевников способствовал сотрудничеству в области торговли, военного дела, политики. Особенно тесную связь Хорезмское ханство поддерживало с казахами Младшего жуза. По народным преданиям и историческим сведениям, около сорока казахских султанов и ханов восседали на Хивинском престоле. А территория низовьев Амударьи называлась «Бескала».
В начале XVI века, изгнав тимуридских правителей, в Хорезмский оазис и Мавераннахр вторгаются узбекские племена и закладывают основу новой династии — Шейбанидов-Арабшахидов. Приведем имена ханов этой династий, правивших в Хорезме на протяжении двух веков: Ильбарс I (ок. 1515 г.), Султан — Хаджи (ок. 1525), Хасан — Кули, Суфьян, Буджуга, Аванак (Аванеш) (1539), Кал (1539), Агатай (ок. 1546), Дост (1557), Хаджи — Мухаммед I (1558), Араб-Мухаммед I (1602), Асфандиар (1623), Абулгази I (1643), Ануша (1663), Худайдад (1687-1689), Эрнек (1689-1695). Со смертью Эрнека пресеклась династия Шейбанидов-Арабшахидов в Хорезме.
С 1695 года до основания нечингизидской династии Кунгратов в Хорезме не было никакой династии, и вся власть в стране перешла в руки руководителей узбекских кочевых племен «инаков». Однако в государственной жизни сохранялся принцип, что только потомки Чингиз хана могут быть законными ханами. Для выполнения этой формальности главари племен Хорезма приглашали султанов-чингизидов казахских степей и других джучидов «ханствовать» в Хиве.
В конце XVII-XVIII веков Хорезм оказался в глубоком кризисе. Перевороты следовали за переворотами. В междоусобной борьбе местной хивинской аристократии ханы менялись один за одним. Летописцы назвали этот период «игрой в ханы». Кратко остановимся на именах хивинских государей, так называемых «халифов на час», которых судьба истории безжалостно перемалывала, как жернова. Источники упоминают следующих венценосцев: Джочи хан, Вали хан, Шах-Нияз хан, Шахт-Бахт хан, Сайид-Али хан, Мусса хан, Йадгар хан. Наиболее подробные известия о казахских султанах и ханах Хорезма (Хивинского ханства) содержатся в сочинениях придворных хивинских историков Муниса и Агахи (XIX в.), а также в различных российских, бухарских, персидских источниках XVIII-XIX веков.
Только пришедшему к власти в 1715 году хану Ширгази (сын Джан-торе хана, потомок казахских ханов, родился в Бухаре) удалось навести относительный порядок в государстве, хотя на севере Хорезма Аральское ханство вело свою независимую политику. Шергази удалось в 1717 году коварно истребить русский отряд Александра Бековича-Черкасского, дошедшего до Хивы («…заключили с Давлет-Гиреем (Бекович-Черкасский) перемирие и под предлогом угощения отправили врагов святой веры в пекло преисподней…», — пишет хивинский историк Мунис). Против главы Аральского владения Шах-Тимур хана (ставленника Бухары) Ширгази вел долгую, но неудачную борьбу, что привело к его смерти от рук хивинской аристократии в 1728 году. С этого момента начинается череда правления на хивинском престоле других казахских султанов, ханов. Хивинская знать в борьбе против аральцев обращается за помощью к хану Младшего жуза Абилкайыру, который был в те годы главнокомандующим всех казахских улусов в войне против джунгар и обладал реальной военной силой.
Оказанная Абилкайыром помощь хивинцам прекратила посягательство на хивинский престол со стороны Аральского хана Шах-Тимура. Наместником Абилкайыра в Хиве становится его племянник султан Мамай (Сары-Айгыр). Однако его власть была недолгой, ибо уже через несколько дней он погибает в результате несчастного случая (не справился с внезапно взбесившимся конем) или был убит в результате заговора. Не имея времени для расследования смерти племянника Мамая накануне решающих сражений с джунгарами, Абилкайыр тем не менее предоставляет хорезмцам своего зятя — султана Батыра (в хивинских хрониках Бахадур), сына Каип хана Среднего жуза, которого провозглашают хивинским ханом в том же 1728 году. Но через шесть месяцев правления Батыр хан, опасаясь готовящегося заговора против него, тайно покидает Хиву и уходит в казахские степи. На трон воцаряется другой казахский чингизид, двоюродный брат Абилкайыра, Ильбарс II (1728-1740). Обладая воинственным характером, Ильбарс хан, опираясь на хивинскую аристократию, на протяжении двенадцати лет будет вести независимую от казахских, бухарских, персидских правителей политику.
10 октября 1731 года Абилкайыр вместе со своими старшинами родов Младшего жуза принимает российское подданство. Одновременно он предпринимает шаги по склонению к российскому подданству и хивинского хана Ильбарса II, о чем он сообщает российскому посланнику Алексею Тевкелеву 17 декабря 1731 года, что он, Абилкайыр, намерен послать своего старшего сына Нурали в Хиву с предложением принять российское подданство. Несмотря на возражения Тевкелева, посольство к Ильбарсу II все же было отправлено. Но эта миссия оказалась невыполнимой, ибо хивинская знать весьма недружелюбно встретила сына Абилкайыра с его предложением подданства. Ильбарс хан и его узбекские родоправители заявили, что «Абулхайр хан волю имеет в киргис-кайсаках, а в Хиве де ему воли нет, и здесь де в Хиве, слушать ево, Абулхайыр хана, никто не будет, и он де затеял безделицу». Нуралы пришлось скорее отъехать из Хивы «с озлоблением, без всякого удовольствия». Эта дипломатическая неудача вызвала большую ярость Абилкайыра, что он даже заявил Тевкелеву, что «за ту злобу будет с хивинцами воеватца» [2, с.98].
17 апреля 1732 года Абилкайыр отправляет аральскому хану Шах Тимуру Нуралы султана с предложением союза для борьбы против Хивинского ханства. А также через два дня Абилкайыр отправляет своего курьера в Хиву Ильбарсу II и его сановникам с угрозой в открытой форме идти «войной в нынешнем, 1732 г. в сентябре месяце». Но происки хивинцев в Аральском ханстве, где они сумели подкупить знатного аральского старшину Аныш-Абыза, разрушили намечавшийся союз между Абилкайыром и Шах Тимуром. Аныш-Абыз сумел настроить Аральского хана против казахов, узбекские и казахские старшины перессорились между собой.
В 1740 году на исторической арене Хивинского ханства появляется знаменитый иранский завоеватель Надиршах. Находясь в завоеванной Бухаре, Надиршах посылает Ильбарс хану письмо, где говорилось: «Несколько раз с грабительским племенем йомутов с целью грабежа вы совершили набеги на окрестности священного Мешхеда и каждый раз испытывали несчастье, и, потерпев поражение, разбитыми, отправлялись (обратно) в Хиву». Далее в письме указывается, что если Ильбарс явится к нему, то он простит его прегрешения и заключит с ним мир, чтобы в дальнейшем не проливать мусульманской крови. Доставившие это письмо-ультиматум два посланца из ходжей Чарджуя были казнены Ильбарсом, что вызвало выдвижение иранских полков на территорию южного Приаралья.
В октябре месяце персидское войско появляется в Хорезме. Осадив крепость Ханках, где засел в обороне Ильбарс хан, иранское войско в течение трех суток производило бомбардировку стен и готовилось к решающему штурму. «Когда осажденные увидели себя «с шести сторон в пучине бедствия», они вместе с большой группой узбекских военачальников вышли из крепости и 14 ноября 1740 г. сдались на милость его величества», — пишет историк иранского шаха Мехмеди Астрабадский. Ильбарс II и двадцать военачальников были живыми зарыты в землю.
В эти дни, когда Ильбарс хан воевал с иранцами на юге своего государства, произошли неожиданные для Надиршаха события, связанные с Хивинским престолом. С севера неожиданно появился Абилкайыр с трехтысячным отрядом. В его отряде находились российские посланники, поручик Дмитрий Гладышев и геодезист Муравин, с миссией осмотра места постройки города Абилкайыру на Сырдарье и вручения грамоты царицы и писем российских чиновников Урусова, Татищева. Стремительные политические события отодвинули их миссию на второй план. 2 ноября 1740 года эти посланники прибыли к Абилкайыру, который находился в Аральском владении среди узбеков. В своих показаниях Гладышев писал: «Хан спрашивал: откуда он? И я ответствовал, что прислан к нему от Ея Императорского Величества со Всемилостивейшею грамотою, которую ему и подал; и Хан, оную приняв в печать, поцеловав и распечатав, велел перед собою читать… известно, что Персицкий Шах идет для взятия Хивинского Города, в котором живут мусульмане, и для того де хочетца, чтоб как я, так и оной город, был под властию Ея Императорского Величества; сего ради намерен я ехать во оной город, при чем и тебе Гладышеву быть надлежит, и оттуда отправим на встречу к нему Шаху оную ко мне присланную от Ея Императорского Величества грамоту, с тем чтоб Шах со мной не ссорился». Далее он пишет, что после того, как они переправились через Амударью, «встретили Хана Хивинския Старшины: Авест-Миран с товарищи, человек с 20, и просили Хана прилежно, чтоб он ехал к ним поскорея и от идущаго на них неприятеля Персицкого Шаха защитил, обнадеживая, что они примут себе ево, Абул-Хайра, в Хана, и для того Хан немедленно путь свой к Хиве продолжать стал…». 7 ноября 1740 года Абилкайыр уже стал Хивинским ханом. Как описывает Гладышев, когда его с товарищами ввели в палату Абилкайыра «Хан сидел на ханском месте, которое учреждено амбвоном, и оное покрыто персицким ковром, а на ковре подушка бархату красного, и на нем надета челма красная шелковая, и по сторонам его сидели знатные хивинские Старшины, человек 40, и он Гладышев его Абул-Хайр-Хана поздравил с принятием ханства». Интересно, что когда Абилкайыр объявил Гладышеву «благодарю Бога, что теперь Хива в подданстве Ея императорского Величества, и я во оной Ханом», сидящие при нем старшины все тогда молчали и ничего не говорили. Отсюда можно сделать вывод, что Абилкайыр сильно рисковал своей жизнью, предприняв это авантюрное предприятие — воцарение на Хорезмском престоле. Вероятно, его неожиданное появление в Хорезме было связано с расчетом, что Надиршах и даже хивинская знать остерегутся вступать в конфликт с российским подданным в его лице. Тем более с ним находились российские посланцы Гладышев и Муравьев, столь удачно для него оказавшиеся рядом. 8 ноября 1740 года Абилкайыр направляет своих послов из шести человек к Надиршаху. К ним он присоединил геодезиста Муравина, дав ему присланную грамоту императрицы Анны Иоановны (о российском подданстве), а также свое письмо шаху, который находился в крепости Ханках. В письме объявлялось, что он (Абилкайыр) является российским подданным и чтобы «между нашим Мусульманским и вашим Персицким народом не воспоследовало кровопролитного греха; ибо ежели вы имеете постоянный и неразрывный с Ея Императорским Величеством Всероссийскою (sic) намерены вы подвинуть войну, то и с нами оное продолжать не оставляйте….», то есть требовал от Надиршаха признать его государем Хорезма, не воевать и не разорять Хиву. По словам Муравина, при встрече с посланниками шах говорил: «Хорошо, что вы приехали; а Абул-Хайр зачем приехал в Хиву? И они ему донесли: Абул-Хайр-Хан приехал в Хиву по просьбе Аральского Владельца Артык-Бека. И оной Шах изволил сказать, что очень хорошо; а которую он Хан от Ея императорского Величества милостивую грамоту ему прислал ко мне российскими людьми, что он в подданства Ея Императорскому Величеству, которую я читал, и признаваю его по оной грамоте верноподданным Ея Императорскому Величеству…». Надиршах внешне доброжелательно отнесся к посланникам и вручил ответное письмо Абилкайыру, где он, признавая его правомочность на Хиву, приглашал в свою ставку: «…нам потребно будет персонально рассуждать паче о народной пользе…». Но одновременно по приказу шаха хорезмскими вельможами (34 человека), которые находились в плену у персов, жителям Хивы было отправлено другое письмо, которое было перехвачено караульными воинами Абилкайыра возле городских ворот крепости. В нем говорилось, что против шаха народ хивинский не устоит даже с казахским войском и «чтобы не быть плененными и погубленными, переходите на сторону персов, а Абул-Хайра не выпускайте до приезда Шаха..», то есть приказывалось задержать хана в городе. Это изменило все планы Абилкайыра по поводу владения Хорезмским престолом. Понимая коварство Надиршаха, а также не имея военной силы для войны с персами, казахский хан принимает решение оставить город и престол. Несколько авантюрный план захвата Хивинского ханства, под покровительством России, не удался.
11 ноября 1740 года в полдень Абилкайыр приказал Гладышеву и Муравину сопровождать его к шаху. Обстановка была накалена, что даже сын Абилкайыра Нуралы султан находился рядом с отцом, держа в руках лук с заряженной стрелой. Отряд Абилкайыра составлял около ста человек из казахов, каракалпаков, аральцев, когда они доехали верхом на конях к городским воротам, те были заперты и завалены землей. Тогда русский поручик Гладышев объявил собравшимся многочисленным хивинским жителям (более 2 000 человек), чтобы те открыли ворота, так как Абилкайыр едет к иранскому шаху просить себе этот город, «…почему того ж часа ключи вынесли и ворота отперли, землю от них отвалили и из города их выпустили». Неожиданно для хивинцев отряд Абилкайыра поскакал не в сторону Ханкаха, где находился лагерь Надиршаха, а двинулся в сторону Аральского владения. Хивинцы, поняв, что их хитро провели, начали палить из пушек и мелкого ружья вслед быстро уходящему отряду, однако никого не убили. Быстро проехав через пустовавшие города Шаббаз, Гурлен, по дороге вступив в бой с туркменами, они переправились через Амударью, и уже 12 ноября Абилкайыр хан со спутниками прибыл в местечко Конрат Аральского владения.
В самом Аральском владении после прибытия отряда Абилкайыра начались волнения, даже вооруженное столкновение между жителями по вопросу избрания Нуралы султана на Аральский престол. Но после некоторых междоусобных ссор Нуралы все же был провозглашен ханом аральских узбеков.
Тем временем Надиршах, осадив Хиву и применив артиллерию, через три дня захватил город. Посадив на хивинский трон своего ставленника чингизида-аштарханида из Бухары Мухаммед Тахира, оставив ему малую часть войска, Надиршах с войсками ушел в Хоросан.
Жестокое правление Тахир хана по отношению к хорезмийцам («провинившимся он резал уши и носы и способствовал процветанию шиитских обычаев»), малочисленность «кзылбашей», то есть отряда персов, привело к бунту хивинских аристократов. Призвав на помощь аральцев, они в крепости Кят провозгласили сына Абилкайыра Нуралы ханом Хорезма. Весной 1741 года Нуралы хан после трехмесячной осады захватил Хиву, где, «умертвив Тахир-хана с несколькими начальниками, преданными Надиру, сделался “носителем ошейника правления областью, стал править сам».
Получив тревожные известия из Хорезма, Надиршах, который в это время находился в походе на Дагестан, приказывает своему сыну Насрулла мирзе с несколькими военачальниками и хоросанскими полками наказать хорезмских мятежников и вновь покорить Хорезм. Это перепугало хивинских вельмож и вынудило их вступить в тайные переговоры с персами. Для этой цели к Насрулла мирзе был отправлен Артук-инак. Прибыв в Мерв к иранскому принцу, хорезмиец поведал о притеснениях Тахир хана, а также от лица первых людей Хивы выразил готовность оставаться под дальнейшим покровительством Ирана. Получив эти сведения, Надиршах «предал забвению их проступки и управление страной, согласно просьбе того племени, пожаловал сыну Ильбарса, Абуль-Мухаммед-хану…». Прибыв в Хиву, узбекские вельможи свергли Нуралы и провозгласили ханом тоже казахского чингизида Абуль-Мумина, сына казненного Надиршахом Ильбарса II под именем Абулгази II (1742-1746).
Трехлетнее правление Абулгази II привело к произволу ханской власти, были казнены некоторые влиятельные инаки и аталыки, в том числе всесильный Артук-бек (бывший аральский владетель), произошло восстание туркменских родов, все это привело к страшному голоду. Внимательно следивший за состоянием дел этого вассального государства, Надиршах посылает войско в Хорезм для приведения в порядок дел в Хиве.
В 1745 году Абилкайыром был совершен сокрушительный набег в Бескалу (пять городов Хорезма — Хазарасп, Ханках, Ургенч, Кят, Шахабад). В эти годы хивинскими эмирами вновь предпринимаются попытки вторично предложить Хорезмский престол Нуралы, сыну Абилкайыра. Но российскими властями (Коллегия Иностранных дел) 21 октября 1745 года последовал указ, который запрещал казахским чингизидам, находящимся в подданстве России, вступать на Хорезмский престол, так как Хива находилась под протекторатом Ирана. Несмотря на указ, Нуралы был готов отправиться в Хиву уже по приглашению сына Надиршаха, но полученное известие от жены, которая оставалась в городе, «что персияне послали ему приглашение с намерением лишить его жизни», удержало его возле отца.
Брат казненного Артук-инака Хораз бек, получив военную помощь от Надиршаха, вместе с Каип-султаном в июле 1746 года прибывают в Хиву. Абулгази II был схвачен и жестоко казнен. Каип султан был провозглашен Хивинским ханом. Каип хан, казахский чингизид, сын Батыр султана, который еще в 1728 г. в течение шести месяцев побывал ханом в Хиве. Каип хан в начале своей жизненной карьеры ушел от казахов в Бухару, а после нашествия Надиршаха в Мавераннахр перешел на службу шаху. Правя в Хорезме как иранский ставленник, он не особенно беспокоился о российском запрете. В начале его правления государственные дела находились в руках Хораз бека. А «…у Гаиб-хана ничего не было, кроме имени. По этой причине хан был в смятении», — пишет Мунис. Вкратце отметим, что одновременно в это же время другой сын Батыр султана, родной брат Каип хана — Бай-Бори султан — был избран каракалпакским ханом.
Тем временем в степях Казахстана происходят следующие события. Назначенный весной 1742 года губернатором Оренбургского края Неплюев с самого начала начал вести политику колонизации казахских степей. Политическая концепция Неплюева по отношению к казахским султанам и ханам «разделяй и властвуй» получила практические действия. Абилкайыра начинают политически изолировать, а также дискредитировать его моральный престиж среди разных социальных групп казахов-кочевников. Выдвижение Неплюевым султана Среднего жуза Барака, невыполнение требований и просьб Абилкайыра по поводу его сына Кожахмета (находился в аманате у России), строительство крепостей на Яике, активное вмешательство на внешнеполитические контакты ханского дома (в частности, в делах Хивы) привело к откровенной вражде между губернатором и ханом. Абилкайыр несколько раз вторгается на приграничные территории России, его джигиты производят барымту в подвластных Барак султану кочевьях казахов и каракалпаков, грабят караваны купцов, даже нападают на кортеж с дарами родителей невесты султана, отправленный хивинским ханом Каипом из Хивы в степь. В 1748 году 1 августа в неравной схватке Абилкайыр хан был убит Барак султаном. 2 октября 1748 года на совете биев, батыров и старшин Младшего жуза ханом был избран Нуралы, который был в следующем году утвержден русской царицей Елизаветой Петровной. Другая часть Младшего жуза 15 октября 1748 года избрала ханом Батыра, отца хивинского хана Каипа.
После убийства Надиршаха своими военачальниками (1747) и разграбления его казны сокровища шаха разошлись почти по всей Азии, особенно через Хиву в Оренбург и Троицк. По таможенным ведомостям, в одну Оренбургскую линию было привезено в течение пяти-шести лет до 50 пудов золота и 4 600 пудов серебра. Это вызвало большое волнение среди русских купцов, которые со всех уголков России стали съезжаться в Оренбург для торговли с хивинцами. Для экономической поддержки своего отца Батыр хана Каип хан приказывает своим хивинским купцам не платить пошлину Нуралы хану, а идти путями через кочевья своего отца. В ответ на это джигиты Нуралы начинают грабить хивинские караваны, что вызвало серьезное беспокойство российских властей. Не догадываясь, что именно Нуралы хан является организатором грабежей хивинских караванов, власти Оренбурга пытались через него решить эту проблему. Эту проблему со своей стороны предпринял решить сам Каип хан. Он направляет Оренбургскому губернатору Ивану Неплюеву в 1750 году официального посланника с предложением коммерческих отношений Хивы и России, гарантируя безопасность движения караванов, но только через улусы своего отца Батыр хана. Но ссора с ханом Младшего жуза Нуралы, утвержденным императрицей, не входила в планы Неплюева. В тот момент еще действовал указ от 21 октября 1745 года о запрете казахским чингизидам занимать Хорезмский престол, а статус Каип хана был неоднозначен. Переговоры закончились неудачно.
13 августа 1750 года российскими властями был принят новый указ, разрешающий казахским чингизидам избираться ханами Хорезма, так как в эти годы Хивинскими ханами становились, как правило, султаны казахских степей, а это в какой-то степени позволяло России вести дипломатическую работу в Средней Азии.
Перекрытие торговли с Россией сыновьями Абилкайыра, а также неудачные переговоры с властями Оренбурга, вынудили Каип и Батыр ханов начать мирные переговоры с Нуралы. Предложение Каип хана через посредников породниться было положительно принято Нуралы, так как он сам уже «устал» от затянувшейся вражды. Узнав о мирных переговорах чингизидских кланов, российские власти быстро подготовили большой торговый караван в Хиву с огромной суммой для тех времен — 20 тысяч рублей. Наряду с купцами в нем находился и русский посланник. Для переговоров с Каипом Нуралы хан включил в этот караван своих представителей, а также обеспечил сильной охраной.
К тому времени Каип хан уже утвердился на Хивинском престоле. Еще до прибытия российского каравана в Хиву он в 1752 году убивает фактического правителя Хорезма Хораз бека, который без разрешения хана освободил из-под ареста провинившегося хивинского аристократа и «произнес неподобающие слова относительно хана». Посылая торговую и дипломатическую миссию в Хорезм, правительство России, очевидно, рассчитывало на покровительство этого знатного хивинца, который содействовал торговле, строил города, каналы и, как мы говорили выше, государственные дела находились у него в руках. Теперь же Каип хан, став независимым правителем, приказывает конфисковать товары прибывшего каравана в казну, а русского дипломата только через долгое время допускает до аудиенции, но дело ограничивается короткими формальными приветствиями.
В ответ на эти действия Каипа по приказанию Нуралы в 1753 году его люди грабят на реке Сагыз караван хивинцев и туркменов. Прибывшему чиновнику от губернатора Неплюева по поводу участившихся грабежей он отвечает: «Потому, что купцы ходят не через мои аулы, а через аулы моего врага».
Только через год, в декабре 1754 года, после требования властей Оренбурга и стараниями Нуралы, русский посланец и ограбленные российские купцы вернулись обратно. Вместе с ними в Оренбург приехал посланец от самого Каипа, видимо, с официальными извинениями. Но, к удивлению российских властей, хивинский посланец начал жаловаться на своего хана, описывая его корыстолюбие и несправедливость, несчастья, терпимые от него народом и от имени всех узбеков просил помощи к его свержению. Этот беспрецедентный случай давала повод России вторгнуться в Хорезм, тем более Нуралы хан до этого писал Неплюеву, что завоюет за несколько дней Хиву, если ему в помощь будет прислано десятитысячное русское войско с артиллериею. Другой сын Абилкайыра, Ералы султан, также выразил желание объединиться с недовольными подданными Каипа, лишить его жизни, занять Хорезмский престол, освободить пленных русских. На случай неудачи он просил российские власти выкупить его, если попадет в плен. Однако Россия в этот момент еще не была готова к вторжению и указом Коллегии Иностранных дел от 2 апреля 1755 года отказала хивинскому посланнику в плане свержения Каип хана силами регулярной армии. Вместе с тем она также не препятствовала хивинцу просить военной помощи у сыновей Абилкайыра и даже поощряла в этом деле. Созванное народное собрание Нуралы и его братьев по поводу похода на Хиву хоть и высказало одобрение, но количество вооруженных людей против Каипа и его отца Батыра явно было недостаточным для успешной войны. Кроме того, какой-то неизвестный полусвятой ходжа, к которому братья приехали просить благословения («бата»), запретил воевать с хивинцами. Поход был отменен.
Но буквально через год Каип хан будет свергнут с Хорезмского престола своими подданными. Жестокая деспотия, установленная в ханстве, вызвала недовольство среди всех социальных групп. «…В конце его правления гнет его и притеснения перешли за грань умеренности, и он обложил ра’иййатов Беш-Калы налогом в сорок тысяч тилля. Он не внял мольбам бедняков и несчастных», — сообщает Мунис. По этой причине в 1756 году против Каипа в Гурлене вспыхивает мятеж хорезмских аристократов. Опасаясь за свою жизнь, он назначает преемником своего младшего брата Карабая (Абдаллах), а сам навсегда уходит в казахские степи в пределы кочевания своего отца Батыр хана.
Через четыре месяца каракалпаки выдали гурленским эмирам своего хана, другого сына Батыра — Бай-Бори хана. Он был убит. Одновременно в это же время и Карабай хан был низложен, которого хивинские сановники отослали к своему старшему брату и отцу, к казахам.
Новым ханом стал ставленник Бухары Тимур-Гази султан, внук Джан-торе хана, племянник Ширгази хана (1715-1728), казахский чингизид. Непрекращающаяся вражда между аральскими владельцами, эмирами Бескалы с хивинскими аристократами вновь вспыхивает с новой силой при Тимур-Гази хане. Военные действия Хивы против сепаратистов приводят к подчинению владений Бескалы Тимур-Гази хану. В результате узбекских племенных интриг во дворце Тимур-Гази хан возводит на должность Инака влиятельного кунгратского эмира Мухаммад-Амина. С этого дня, 25 апреля 1762 года, берет свое начало величие Мухаммад-Амин-инака, который позже сосредоточит в своих руках фактическую власть в Хорезме и явится родоначальником хивинской династии Кунгратов, правивших до 1920 года.
Воссев на хорезмский трон в возрасте четырнадцати лет, он «большую часть времени проводил в развлечениях с эмирами и распивал, принимая из рук розоликих кравчих, золотые чаши с рубиновым вином», что даже получил ироничное прозвище «Шах красавцев». Известно отправленное им посольство Аллашукурбая в Москву (1762-1763) с жалобой на астраханские власти в торговых делах хивинских купцов. В 1763 году в результате заговора Мухаммад-Амин-инака против молодого хана Тимур-Гази был убит. Хивинские эмиры в тот же день спешно посадили на трон казахского чингизида Тауке султана, случайно прибывшего в Хиву по торговым делам и остановившегося в караван-сарае.
Время правления Тауке хана, по прозвищу Худайдад, видимо, было спокойным, что даже хивинские источники отметили в своих анналах: «Он был человеком очень добрым, правдивым, набожным, отрешенным от мира и подобным дервишу. В его время из хорезмской страны полностью исчезли следы смуты и беспорядков». Однако через полтора года его царствования произошло очень редкое историческое событие. Тауке хан добровольно, по собственному настоянию отрекся от престола. Конечно, принимая такое решение, он прекрасно понимал опасность «быть ханом» в окружении соперничающих узбекских кланов, которые рано или поздно ради своих политических игр могут убрать или умертвить «очередного хорезмшаха».
На вакантный престол хивинские аристократы решили возвести юного казахского чингизида Шах-Гази султана, который являлся то ли сыном бывших хивинских ханов Каипа, то ли Абулгази II. Но и его правление оказалось недолгим, около двух с половиной лет. Начались распри хорезмских вельмож меж собой, что привело к вторжению туркменских племен на территорию Хорезмского оазиса и их контролю в регионе. По этой причине Шах-Гази хан был низложен.
Его преемник, младший брат умерщ-вленного Тимур-Гази хана, Абулгази III, через полгода правления, не угодив Мухаммад-Амин-инаку, будет изгнан из Хивы. В 1768 году стараниями Мухаммад-Амин-инака, хивинским ханом будет провозглашен Нуралы, сын казахского султана Барака (того самого, который убил Абилкайыра). В это время в Хорезм начали прибывать оттесненные казахскими батырами из Мангышлака туркменские родовые подразделения. Обладая воинственным характером они сразу же установили свою власть на территории Хивинского ханства. Мухаммад-Амин-инаку пришлось обратиться за помощью к казахскому султану Ералы, сыну Абилкайыра. Поскольку засилье туркменов в Хиве не входило в планы казахских султанов Младшего жуза, Ералы султан со своими батырами прибывает на помощь Мухаммад-Амин-инаку. Ожесточенные сражения союзников с йомутами (туркменами) протекали с переменным успехом. Но после того, как туркменами в 1769 году была захвачена Хива, казахские ополчения возвратились в свои кочевья, а Мухаммад-Амин–инак ушел в Бухару. Нуралы хан был свергнут. Установившие свое господство над Бескалой туркменские вожди возвели на престол казахского чингизида Джахангир хана, сына Каип хана.
Прошедшая опустошительная война, неумение управлять государством, грабеж оседлого населения йомутами привели к упадку Хорезма. Из-за возникшего голода в Хивинском ханстве население начало есть собак и ослов, распространилась продажа детей для собственного поддержания жизни, сверх того, появилась эпидемия чумы, что привело к массовому вымиранию среди жителей. «По этой причине большинство узбеков и сартов пришли в расстройство и ушли в Арал и Бухару. К тому же и йомуты выкрадывали [людей] и продавали казахам …В Хиве не было других людей, кроме сорока семей бедняков… В городе зазеленели тамариск и саксаул, а в руинах гнездились дикие звери. Все возделанные земли, кенты и озерные места покрылись густым камышом и непроходимыми зарослями кустарника», — так описывает это время Мунис.
В 1770 году часть туркменов, покинув опустошенную хорезмскую землю, начала возвращаться в свои кочевья на Мангышлаке. Однако вскоре, под угрозой полного истребления со стороны казахов, они были вынуждены признать своим ханом Пир-Али султана, сына Нуралы хана. Жестокое правление Пир-Али, чинимый им произвол, постоянные набеги казахов из рода адай на аулы туркменов, вынудили последних переселяться в Каракумы. Мангышлак окончательно перешел в места кочевьев казахов Младшего жуза.
В это же время из Бухары возвратился и Мухаммад-Амин–инак, который, искоренив оставшихся йомутов, отослал Джахангир хана к отцу. На его место он возвел Булекай султана, казахского чингизида, сына Нуралы хана. Но уже через месяц его «царствования», когда ситуация в Хорезме стабилизировалась, Булекей хан был свергнут Мухаммад-Амин–инаком, как сообщается в хивинских хрониках — «по наветам некоторых клеветников». Дальнейшая судьба Булекея будет связана с каракалпаками, которые изберут его ханом. Там он правил в течение почти сорока лет.
На хивинский престол всесильный Мухаммад-Амин — инак возводит последнего представителя казахских чингизидов, побывавших на троне Хорезма, — Агына, сына Адиля, внука Абилкайыра. Впрочем в 1772 году и этот хан будет низложен. После этого Мухаммад-Амин-инак на трон посадит некоего каракалпакского чингизида под именем Абулгази IV, но жизнь последнего подставного хана будет проходить взаперти и в полной изоляции от окружающего мира.
Дальнейшая политическая жизнь Хивинского ханства будет продолжаться в русле правления уже самих узбекских инаков, которые, упразднив средневековый обычай возведения на трон только представителей потомков Чингиз хана, сами начнут свою ханскую традицию под именем Кунгратской династии. Правление династии Кунгратов в Хиве будет продолжаться до установления в 1920 году власти большевиков.
Такова история казахских ханов Хивы. Конечно, их правление этим государством не было однозначным. У некоторых имелась реальная власть, а большинство просто являлись марионетками в руках всесильных хорезмских вельмож, для которых «игра в ханы» — обычное дело в решении своих политических проблем.
Сакен УТАЛИЕВ,
доктор философских и исторических наук, доцент АУ им. С. Баишева
