Елеусин САГИНДИКОВ, депутат Сената Парламента РК
Необходимость модернизации государства в соответствии с вызовами времени — постулат, не требующий доказательств. Однако в понятие «модернизация» нередко вкладывается смысл, затрудняющий восприятие нового политического курса руководства страны, потому и обществом этот процесс зачастую воспринимается в узком, чисто экономическом смысле.
Опасность такого подхода состоит в следующем: он заранее предопределяет, что общественная модернизация будет незавершенной.
Между тем модернизация Казахстана — не просто тезис. Это обоснование новой стратегии развития республики. Стратегии, опирающейся на международный опыт и общемировые тенденции, выдвигающей новые задачи развития экономики, политики, государственного устройства и всех общественных институтов.
Такой новой стратегией в условиях второго десятилетия ХХI века стала концепция построения Общества Всеобщего Труда, выдвинутая Главой государства Нурсултаном Назарбаевым.
Безусловно, стратегия социальной модернизации нуждается в укреплении правовой базы, затрагивающей как внешнеэкономические связи и процессы, происходящие в рамках ТС и ЕврАзЭС, так и внутриэкономические аспекты социального развития. Поэтому принятие законов в поддержку расширения торгово-экономических отношений с нашими партнерами, а также законов, стимулирующих открытие социальных рабочих мест, создание системы профессиональных квалификаций и других — насущное требование времени. Глава государства абсолютно прав, требуя, чтобы принимаемые Парламентом законодательные акты были понятными для казахстанцев, делали нашу жизнь комфортнее. Справедливо и то, что депутатам Сената и Мажилиса нужно чаще спускаться с небес на землю, видеть мир глазами избирателей.
Обращаясь к этим важным исходным положениям законотворчества, хочу поделиться некоторыми своими мыслями.
Принятие нового закона — сложный и продолжительный процесс, требующий знаний, жизненного опыта, видения перспектив развития государства и общества, а главное — понимания ответственности за то, что ты делаешь.
Работая на протяжении нескольких лет акимом Актюбинской области и города Актобе, я много раз приходил к мнению: конкретные достижения в экономике должны корреспондироваться с социальными изменениями. Нужно искать — что именно может стать толчком к прорыву в социальной сфере, какие методы и инструменты для этого требуются. Их использование в конкретное время и в конкретном месте — вопрос не праздный. Он заслуживает внимания на всех уровнях власти.
При решении социальных проблем основным вопросом все-таки остается экономика. Поэтому процесс индустриализации должен также способствовать реальному изменению социальной сферы, развитию человеческого капитала. На этот счет можно привести конкретные цифры, отражающие позитивные сдвиги в экономике от реализации ГП ФИИР. Но есть и другие показатели — качественные, характеризующие изменения в нашем менталитете относительно вопросов самозанятости, создания собственного бизнеса, проявления инициативы и многого другого, что сегодня воспринимается как само собой разумеющееся. Но ведь это далеко не так.
Постараюсь выделить наиболее узкие места, которые требуют первоочередного внимания ученых и практиков.
Личный опыт работы в системе профессионально-технического образования не позволяет мне обойти стороной такой важный аспект, как подготовка специалистов технического звена. В условиях форсированной индустриализации это, пожалуй, один из основных аспектов, определяющих конечный результат социальной модернизации. Потому принятие закона о системе профессиональных квалификаций не только актуально, но и требует обработки огромного фактического материала, аккумулирования его в едином документе, определяющем общие подходы.
Надо также признать, что не может быть социальной модернизации вне контекста изменений мировых условий и тенденций хозяйствования. Если мировая экономика развивается по инновационной модели (Казахстан также выбрал этот путь), то нужно хотя бы осознать факт: без мощной, конкурентоспособной промышленности инновационной экономики не получится.
Как экономист отмечу также, что социальный прорыв невозможен без реального сокращения дисбаланса в доходах граждан.
Понимая, что индустриализация, причем форсированная, — тот краеугольный камень, который закладывает фундамент социальной модернизации, мы, отстранившись от радужной эйфории достигнутых успехов, должны понять и признать, что находимся только в начале пути.
Выше я уже отметил опасность мнения о том, что только за счет реформирования экономики мы автоматически обеспечим новый социальный прорыв. Это мнение ошибочно. Запланированные экономические результаты могут быть достигнуты различными путями, включая более активную эксплуатацию сырьевого сектора. Однако сейчас нужно не просто развитие производства, а принципиально новая индустриализация. И эта новизна состоит в том, чтобы производственная база постиндустриального общества обеспечила перевод экономики на более высокие уклады.
Осуществление курса социальной модернизации, решение важных индустриальных задач требуют принятия комплексных мер по их обеспечению не только в правовой, но и в политической, социальной и других сферах.
Подчеркивая значимость этого подхода, отмечу: мне и моим коллегам запомнилась работа над проектом закона РК «О государственной поддержке индустриально-инновационной деятельности», который был одобрен Парламентом около года назад и внесен на утверждение Президенту только после основательной проработки с общественными институтами.
Закон отвечал чаяниям казахстанцев — многие подвижки, достигнутые в 2012 году в промышленности, были бы невозможны без его принятия. Но ведь нужны и другие аналогичные законы, в том числе в сфере поддержки социальной модернизации, которая должна осуществляться одновременно с модернизацией демократических устоев и системы государственного управления.
Процессы демократизации Казахстана часто приводят в качестве образца для подражания нашим давним партнерам по СНГ. Особенно это стало популярным на волне наших экономических успехов. Немало и тех, однако, кто критикует демократические достижения республики. Истина, как всегда, где-то посередине. Но вряд ли кто-то будет возражать против того, чтобы процессы демократизации стали еще более гибкими, динамичными, способствовали обновлению и развитию.
Специфика унитарного государства нередко заставляет применять методы управления, близкие к административно-правовым, не только в экономике.
Наша правовая система, хотя и совершенствуется, но пока является не достаточно самостоятельной в оценке негативных явлений и процессов. Нередко только кажущейся является и самостоятельность исполнительной власти: в основном все акимы по иерархии руководствуются распоряжениями сверху. Конечно, не во всех регионах одинаковая ситуация, но практика свидетельствует: мало кто из них осмеливается иметь самостоятельное мнение. Еще меньше тех, кто может отстоять его перед центром. Что уже говорить о представительной ветви власти на местах, о маслихатах, деятельность которых фактически абсолютно зависит от воли местных исполнительных органов.
Можно идти дальше и констатировать тот факт, что чуть ли не впервые за все годы независимости наш Парламент стал, наконец, многопартийным. Однако до настоящей политической конкуренции и здесь далеко. И дело не в том, хотим мы ее или нет, пытаясь защитить и обосновать свои позиции. Дело лишь в том, что политическая конкуренция есть обязательное условие сложившейся в мире практики демократизации общества.
Высказанные мной позиции, безусловно, могут дискутироваться. Но, несомненно то, что в стране должна быть разработана более четкая концепция демократизации, а главное — в этом процессе должны участвовать не только чиновники, но и демократические институты.
Демократизация общественных институтов — веление времени, а не посягательство на ущемление системы государственного управления. Тем более, что необходимые основы для этих процессов уже заложены в Конституции РК. Сильная государственная власть нужна всегда. Она должна опираться на демократические институты, роль которых по мере усложнения задач управления обществом возрастает.
В специальной литературе дебатируется и вопрос об очередности задач в процессах модернизации. Придерживаясь точки зрения, что экономическая модернизация все же более важный инструмент для создания условий социальной модернизации, считаю, что применение математики и количественных методов здесь не совсем уместно. Социальный аспект экономической модернизации в ходе форсированной индустриализации, на мой взгляд, заключается в том, чтобы предоставить права и защитить интересы человека одновременно и как собственника, и как наемного работника, создав тем самым условия для повышения жизненного уровня каждого из нас.
Решение социальных вопросов в условиях модернизации, без сомнения, связано с кадровой проблемой. Тезис «кадры решают все» более древний, чем высказанный «отцом народов» лозунг эпохи первых советских пятилеток. Сегодня тоже важно разобраться, что и какие кадры решают. По моему мнению, «все» должны решать профессионально-технические кадры, занятые в сфере промышленной модернизации. Новая индустриализация требует формирования нового поколения инженерных и профессионально-технических специалистов, адекватных требованиям ХХI века. Подготовка таких кадров — наша болевая точка.
В решении кадрового вопроса нельзя обойтись отдельными программами и формальными договорами о сотрудничестве вузов и предприятий. Здесь нужна мощная государственная программа регулирования в сфере менеджмента, основанная на учете растущего потенциала предприятий и достижений логистики. Речь идет не только об изучении ситуации на рынке труда, но и о полной реконструкции существующей системы подготовки кадров. Новая кадровая политика должна опираться на мониторинг потребности в кадрах по отраслям и регионам, включать меры по сокращению программ подготовки невостребованных специалистов.
Немаловажным аспектом социальной модернизации является территориальное развитие страны, ведь диспропорции в этом смысле очевидны и не могут не привлекать внимания со стороны внешнего окружения. Плюс к этому существующие различия промышленно-хозяйственного развития регионов, преобладание дотационных территорий по сравнению с самодостаточными. Соответствующие программы развития должны учитывать различные факторы — демографические, политические, социально-экономические как внутренние, так и внешние. Президентом страны уже определена модель пространственно-территориального развития Казахстана в контексте евразийской интеграции. Представляется, что именно она должна обеспечить стране целостность, стабильность и безопасность.
В связи с этим в стратегическом плане гораздо важнее внутренних проблем сочетание централизации и децентрализации управления, решение вопросов, касающихся внешнеэкономических связей и отношений, в котором Казахстаном уже накоплен уникальный опыт. Речь о деятельности ОДКБ, ШОС, ТС и ЕврАзЭС, о развитии приграничного и регионального сотрудничества, которые стали инструментом распределения сил на региональном и межрегиональном уровнях. Перспективы вступления в ВТО и создания ЕЭП придают этим процессам новую мотивацию — активизации взаимодействия на международных рынках.
Культурные ценности казахстанцев уже не могут ограничиваться ценностями коренной национальности и населяющих республику этносов. Новые условия требуют поиска оптимального сочетания общечеловеческих ценностей с новыми национальными ценностями казахстанского народа в его современном этническом составе. Если мы не хотим растерять драгоценный опыт, накопленный по крупицам в течение столетий, мы должны уделять этому вопросу пристальное внимание.
Понятие «культура» шире политического или национального содержания, оно состоит из двух частей — духовной и материальной. Сегодня стоит задача повышения материальной культуры, которая зависит не от особенностей конкретных наций, а от использования достижений техники, технологий и организации производства. Что же касается национального менталитета, то очевидно: он меняется в зависимости от развития общества и политической системы государства.
Резюмируя сказанное, отмечу: процессы преобразования казахстанского общества не могут сегодня опираться только на один институт, будь то система госорганов, политическая партия или национальные традиции. Они должны модернизироваться одновременно, взаимодействовать и дополнять друг друга. Их координация в соответствующем направлении — прерогатива президентской власти, которая опирается на волю народа.
Мы находимся в начале большой и ответственной работы, связанной с масштабными изменениями всего общественного устройства. Курс на социальную модернизацию Казахстана — это общенародный курс и каждый должен найти свое место в его реализации.
«Казахстанская правда» от 27 октября 2012 года
