В борьбе с религиозным экстремизмом актюбинские теологи празднуют скромные успехи. За прошлый год более 280 местных жителей, осужденных за религиозный терроризм, поменяли свое мировоззрение и вернулись в традиционный ислам.
О том, что необходимо изменить в мировоззрении религиозных фанатиков и как должна строиться с ними работа, рассказал известный теолог Аскар Сабдин. Ученый прибыл в Актюбинскую область после кровавых событий в Шубарши и Кенкияке. С тех пор в составе информационно-пропагандистских групп ездит по районам, проводит в колониях встречи с осужденными.
– Аскар Калимжанович, с чего начинается переубеждение религиозного фанатика?
– Первое: мы абсолютно не стараемся его переубедить в чем-либо, наша задача – изменить мировоззрение. А это две разные вещи. Мы выступаем в роли зеркала и стремимся показать ему уровень его религиозных знаний. Поэтому каждого террориста, который отбывает свой срок за колючей проволокой, при первой же встрече я прошу открыть Коран. Как правило, никто из них даже на удовлетворительном уровне не может прочитать суры. Также спрашиваю о тажвиде, акиде, фикхе и тафсире (раздел наук в исламе об орфоэпическом чтении Корана, мусульманской доктрине о правилах поведения, вероубеждении и толковании Священной книги). 99 процентов осужденных за терроризм относится к категории тех, кто абсолютно ничего не знает! К сожалению, одурманенным радикалам вбили в голову, что они из знающих, что они могут самостоятельно черпать знания из Корана и сунны, что это легкая «арифметика»…
– Сколько времени требуется, чтобы указать фанатику верный путь?
– Нельзя сказать наверняка, что достаточно одной встречи или их нужно десять. К сожалению, есть люди, которые вообще не подлежат реабилитации. Это зависит от ментальности, психологических проблем, характера и комплексов осужденного. Тем, кто не готов к встречам и общению, мы просто оставляем книги, не докучаем им нравоучениями. Главное в таких ситуациях, чтобы он без эмоций мог получить дополнительную информацию из тех источников, которые мы ему предлагаем. За всю свою деятельность (а в Актюбинской области я работаю уже пятый год) был только один такой человек. С ним и сейчас ведется просветительская и реабилитационная работа, но пока он остается на своих позициях. В целом 80 процентов осужденных за терроризм готовы идти на контакт, и уже после нескольких бесед они начинают видеть реальную картину. То есть происходит некое пробуждение.
– Как они переживают это? Ведь они были ярыми сторонниками радикальной идеи, считали ее единственно правильной, а теперь оказывается, что все это иллюзия?
– Плачут. Это ведь психологический момент. Идеи, которые они рьяно защищали, рушатся у них на глазах. Приходит понимание того, что не специалист не имеет права выносить те или иные решения по религиозным вопросам. Точно так же, если я не врач, то не имею права делать кому-то операцию на серд-це, иначе я просто убью пациента. Поэтому, когда собеседник со временем понимает, что залез не на тот уровень, на который его возвысили демагоги, сразу же наступает раскаяние и сожаление. Они ищут встречи со своими близкими, родителями, чтобы попросить у них прощения. Но есть и такие, которые вообще уходят из религии. Как говорится, бросаются из одной крайности в другую. На сегодня, к примеру, по области насчитываются около 30 человек, которые вообще покинули ислам, совершают такие поступки и употребляют то, что ранее считали харамом.
– Беседы, которые вы ведете с ними, перетекают в жаркие споры?
– Нет. В этом и суть программы, по которой мы работаем. Она прошла экспертизу в Комитете по делам религий, имеет свидетельство Минюста, а также заключение психологов-практиков. По ней главное – ни в коем случае не поддаваться эмоциям. В противном случае можно поддаться на провокации. Осужденные радикалы — сами по себе люди, которые тоже хорошо освоили психологические методы манипуляции. И часто бывает так, что во время личных встреч задают провокационные вопросы. Поэтому говорим сухо, без эмоций, отвечаем на их вопросы с научной и теологической точек зрения.
– В каких вопросах осужденные радикалы заблуждаются чаще всего?
– На первом месте, конечно же, джихад. На втором – понятие тагута. Это слово имеет множество значений, и, к примеру, в первые века распространения ислама под тагутом подразумевался истукан или шайтан. Но так как религию сегодня, к сожалению, политизировали, некоторые радикалы используют понятие тагут применительно к учителям, врачам, охранникам и так далее, и эта тенденция охватывает весь мир. То есть кругом – одни шайтаны, а мы, группка людей, – истинные мусульмане.
– Сегодня часто говорят о кризисе современной мусульманской мысли. Если вы согласны с этим высказыванием, то какие факторы способствовали его возникновению?
– Факторов возникновения кризиса мусульманской мысли много, наиболее значимый из них – это колонизация мусульманских стран. Именно тогда чаще стали провозглашаться лозунги, что во всем виноваты не люди, которые должны развиваться и расширять свой кругозор, а религия и… мавзолеи, кладбища, памятники культуры, истории. Но те же Сирия, Египет и Афганистан были мусульманскими со времен сподвижников Пророка, и на их территориях уже тогда находились крупные памятники истории и архитектуры. И если первое поколение мусульман на эти вещи не обращало внимания, то с началом кризиса мысли все эти строения начали постепенно уничтожаться. Появилось отрицание и обвинение мазхабов, ученых, развилось дилетантство в религиозных науках. Все это привело к тому, что начиная с XIX века в мусульманском мире сложилась охлократия – правление толпы. В итоге сегодня мусульманская толпа, едва смыслящая в Коране, определяет основные «религиозные ценности». И если до начала XIX века мусульманская цивилизация имела некую субъектность в международной политике, то сегодня, к сожалению, мусульмане попросту стали объектом манипуляций со стороны геополитических игроков, крупных держав.
– Есть ли пути выхода из этого кризиса?
– Есть, если следовать правилу, что любая система вертикальна. К примеру, семейная, когда дети подчиняются родителям, уважают их. То же самое касается общества. Пророк говорил: «Кто не уважает старших, тот не из нас». Но сегодня, к сожалению, эта вертикаль разрушена, все приобрело горизонтальное положение – кругом сплошные ахи и ухти (братья и сестры). То же самое касается великих исламских ученых. В религии говорится, что не равны знающие и незнающие. А сейчас главный лозунг: черпай знания оттуда, откуда черпали сподвижники Пророка – из Корана и хадисов. Всю дилетантскую молодежь, которая не может с листа читать Коран, ввели в это прямое понимание религии. Потому естественно, что толпа чувствует себя наравне с учеными, а сахабы – Умар, Абу Бакр, Усман, Абу Ханифа, Муслим, Бухари и другие – воспринимаются ими, как… одноклассники! Молодежь чувствует мнимую свободу, лжешейхи им дали право брать или не брать из религии то, что им нравится и не нравится, тогда как ислам не терпит дилетантства. И пока охлократы будут управлять правоверными, не вернется вертикаль, когда младшие подчиняются старшим, дети – родителям, незнающие – знающим, горизонтальный формат будет порождать хаос. Поэтому мы желаем молодежи понять свое место в жизни и вы-страивать более вертикальноориентированное мировоззрение.
Подготовил
Абат Каратаев
