«Никто их не зовет, они сами приходят». «Пусть родители их пожалеют». «Нет такого
закона, который бы запрещал им работать». «Без письменного соглашения не положено!» Такие реплики от разных людей довелось нам услышать во время рейда по выявлению фактов использования детского труда, проведенного редакцией «АВ» совместно с областным департаментом по защите прав детей.
Каникулы
в полосочку
Рейд, организованный департаментом в рамках Национальной информационной программы «12 дней борьбы против эксплуатации детского труда» с участием корреспондента «АВ», начался с оптового рынка. Будничный день. Сразу малолетних трудяг мы не увидели. Позже приметили подростков, разгружающих товар, торгующих овощами. Но прежде обратились к администрации рынка, чтобы на законном основании провести рейд и сделать фотоснимки. Женис Рахманбергенов, администратор оптового рынка, радушно принял нашу делегацию, которую представляли начальник отдела департамента по защите прав детей Булбул Кузембаева, участковый инспектор комиссии по делам несовершеннолетних Актоты Утегенова и мы с фотокором. Выслушав доводы «защитников детства», Женис Рахманбергенов подтвердил:
— Действительно, на нашем рынке с началом сезона бахчевых появляются дети. Невозможно шагу ступить, боишься за их безопасность — они снуют повсюду. И избавиться от них невозможно, гонишь, они опять тут как тут. Мальчишки от семи лет и старше покупают или подбирают битые арбузы, дыни и продают их здесь же, за рынком, на дороге. Некоторые разгружают товар, кто-то помогает родственникам торговать. Как запретишь? У нас работают арендаторы, ни один из них не возьмет на себя ответственность за ребенка, никто не станет привлекать детей к труду на законных основаниях. Дети сами приходят, мы ничего не можем с этим поделать.
Тему подхватила участковый инспектор:
— Летом прошлого года мы задержали на этом рынке за один день 70 детей, торгующих арбузами и дынями, доставили их в городской ОВД. Вызвали родителей, объяснили им, что не положено детям работать в таких условиях. Но родители начали кричать и возмущаться: «Наши дети не совершают правонарушений, они зарабатывают себе на одежду, за что вы их задержали?» Составили протоколы, отпустили детей, через час они снова были на рынке.
Булбул Кузембаева настаивала на своем:
— Каждый гражданин нашей республики должен выполнять законы. Мы не говорим, что детям нельзя работать, мы объясняем, что согласно Трудовому кодексу, дети от 14 до 16 лет могут работать не более 24 часов в неделю, то есть по 4 часа в день, от 16 до 18 лет — не более 36 часов в неделю, или 6 часов в день. Несовершеннолетние должны иметь письменное согласие одного из родителей, трудовой договор, документы о прохождении медицинского осмотра. Запрещается использование детского труда в торговле, они не должны переносить тяжести, превышающие нормы. Это вредит и физическому, и психическому состоянию детей. А если вдруг с ребенком произойдет несчастный случай здесь, на рынке, кто будет отвечать за его жизнь и здоровье?
Вопросы повисли в воздухе. Каждая сторона доказывала свое. Рынок тем временем жил по своим законам, не делая скидок на возраст. Двое мальчишек лет 13-14, разгружавшие овощи, при виде участкового разбежались.
В торговых рядах подросток помогал женщине перетаскивать ящики с помидорами. Познакомились. Мальчуган представился Жанибеком, семья недавно переехала из Шымкента, живет в другом конце города, «просто так, бесплатно» помогает соседке торговать. За это она иногда выставляет на продажу зелень с их огорода. Женщина и вовсе отказалась признать мальчишку помощником, по ее словам, он только что зашел к ней и уже уходит.
Как рассказывает Актоты Утегенова, в «арбузный» сезон на оптовом рынке в надежде заработать собираются несовершеннолетние со всего города. Они находятся здесь с утра до вечера, их дневная выручка составляет примерно полторы тысячи тенге. Это дети не только из малообеспеченных семей, встречаются ребята вполне благополучные, обеспеченные. Завидев человека в форме, они убегают, поскольку знают, что работать им не положено, но вскоре возвращаются. И нет никаких рычагов воздействия ни на самих детей, ни на родителей, ни на администрацию рынка.
— Сейчас у школьников, учащихся лицеев и колледжей есть хорошая возможность заработать деньги, участвуя в марафоне-эстафете «Расцвет села — расцвет Казахстана», в строительных студенческих отрядах, где учтены и время, и условия работы детей, — говорит инспектор.
Но представитель департамента по защите прав детей утверждает, что эти акции не могут занять детей на все лето. На месяц-другой они все равно предоставлены сами себе, и если родители позволяют, дети идут работать.
На хлеб надо
зарабатывать
Центральный рынок встретил обычной суетой. Пробираясь по узким проходам между торговыми рядами в администрацию, мы увидели нескольких мальчишек-грузчиков и девчонок-продавцов. Директор Центрального рынка Талгат Кубашев признал, что и здесь есть работающие дети.
— Этот вопрос поднимается не первый год, мы говорим с детьми, с родителями. Но, сами понимаете, человек стоит здесь от зари до зари в условиях большой конкуренции. Взрослые иногда оставляют вместо себя детей, внуков, приводят их, чтобы помогали торговать, приглядывали за товаром. С другой стороны, разве это плохо, что дети в летнее время заняты работой вместо того, чтобы бездельничать или проводить досуг в сомнительных компаниях? Мы в свое время на каникулах выходили в поле, зарабатывали наравне со взрослыми, — рассуждает директор.
На наши претензии, что у детей должно быть счастливое детство, и что рынок не лучшее место для этого, он отвечает:
— У нас больше тысячи торгующих, мы не можем проверять каждого. В штате нет ни одного несовершеннолетнего. Дети становятся грузчиками, переносят тяжести? Почему мы должны за них отвечать? Пусть родители отвечают. Конечно, мы примем меры, но запретить работать детям не в наших силах. Возможно, инспектора по делам несовершеннолетних должны находиться на таких крупных рынках, как наш, контролировать ситуацию.
У самого здания администрации мы встретили мальчика, переносившего мешки с луком. На вид ему было лет 9-10. Маленький, в грязной одежде, он сгибался под тяжестью 25-килограммового мешка, еле передвигая ноги. С трудом взбирался на ступеньки крытого павильона, взваливать следующий мешок на спину ребенку помогал нанимающий его мужчина. Когда мальчик напросился разгрузить машину, его еще спросили: «А ты сможешь поднять эти мешки?». Он только утвердительно кивнул и, засучив рукава, принялся за работу. Видать, не впервой. Перетащив четыре мешка, маленький носильщик остановился передохнуть. И по-детски наивно, откровенно ответил на наши вопросы.
— Мы приехали из Каракалпакстана, папа работает на этом рынке, тачку таскает, мама продает овощи. Меня зовут Руслан, мне 12 лет, мы уже месяц здесь живем. Приезжаем каждое лето. Я тоже работаю, делаю, что скажут. Вот только что перенес лук, за один мешок мне дадут 25 тенге, не сейчас, вечером. Я перетащил четыре мешка, значит, получу сто тенге. Нет, меня не обманут, я умею считать. Устаю, конечно. Играть нет времени. Мы весь день проводим на этом базаре.
Почувствовав, что о нем проявляют заботу, что его жалеют, мальчик добавил:
— Меня все здесь обижают, вон тот, Канат, девятиклассник, бьет меня все время, не дает работать, — и заплакал, растирая грязными кулачками слезы по щекам.
Мы, как могли, успокоили его, и, так и не дождавшись родителей мальчугана, продолжили рейд. Обойдя всего раз Центральный рынок, мы насчитали 15 несовершеннолетних: дети продавали плакаты, напитки, мороженое, носки. Подростки говорили, что заменяют маму или бабушку, или что просто так стоят рядом с прилавком, некоторые убегали, ничего не отвечая. 15-летний Аскар торговал колготками, пока мама была дома с грудным ребенком. На наши слова о 4-часовом рабочем дне и других статьях Трудового кодекса, позволяющих ему насладиться беззаботным детством, он коротко и по-деловому ответил:
— Нан табу керек (на хлеб надо зарабатывать.)
Гульсым НАЗАРБАЕВА
Более пятидесяти миллионов детей в мире вовлечено в различные виды работ. Наихудшие виды детского труда чаще всего практикуются в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и Африке. В Центральной Азии этот вопрос стоит не так остро. В мировой практике ребенок может начинать свою трудовую деятельность с 15 лет, но до 18 существуют законодательные ограничения по эксплуатации детского труда.
Клаус Гюнтнер, специалист Международной организации труда: «Под детским трудом понимаются виды работ и деятельности, которые в психическом, физическом, социальном или моральном отношении сопряжены с опасностью для детей или причинением им вреда. «Детский труд» — это работа, которая лишает детей детства, человеческого достоинства, возможности развивать свой потенциал и наносящая вред их физическому и психическому развитию».
«В Японии детский труд очень распространен. Я считаю, что если работа не наносит физического и психологического вреда, то она полезна: ребенок получает профессиональные навыки, адаптируется к условиям рыночной экономики, гармонично развивается, самостоятельно зарабатывает себе на карманные расходы. Поэтому мы должны создать все условия для развития нормального детского труда», — считает депутат Мажилиса Парламента РК Амангельды Момышев.
