Трудности, привнесенные пандемией, не особенно отразились на деятельности небольших крестьянских хозяйств. Во всяком случае, не на всех. Дело в том, что возникшие проблемы ничтожны по сравнению с теми, которые животноводам приходится решать в одиночку, ежедневно и годами. В этом убедился корреспондент «АВ», побывавший в гостях у одного из фермеров, чье хозяйство находится в восьмидесяти километрах от Актобе.
Твердая основа
Крестьянское хозяйство «Кокнур» организовано в 2001 году. Но основу еще в советское время заложил 85-летний Бимухамбет Мухамбеталин, родители которого (отец Нургали, мать Акбала) в голодные 30-е годы перебрались из шалкарских краев в организованный в 1932 году совхоз «Пролетарский» (ныне село Аккемер) Ключевого (Мугалжарского) района. Это был один из четырех овцесовхозов, где методом грабежа был экспроприирован скот у более благополучных казахов. Совхоз имел свыше 100 тысяч овец. Родился Бимухамбет, как он сам утверждает, в 1935 году, в год свиньи, хотя по документам значится, что в 1937. Окончив 7 классов сельской школы, он всю свою жизнь проработал в совхозе чабаном.
Чабанская точка «Восток» (местные называли это место «шолак») в нескольких километрах от бывшего совхоза «Пролетарский». Жили обычной жизнью чабанов тех лет. Зимой бураны отрезали от всего мира. С почти тысячей овец приходилось управляться Бимухамбету вместе с супругой Назирой. В 90-е, когда случались перебои со светом, в одну ночь злоумышленники срезали со столбов и украли алюминиевые провода линии электропередачи. А на точке и горючего не было, чтобы при помощи мотора освещать хотя бы жилье. В 1996 году совхоз распался, весь скот пустили под нож, и на чабанской точке остались лишь с десяток овец, несколько коров, лошадей. Оказавшийся без скота, но не покинувший чабанскую точку, Бимухамбет ага продолжил заниматься привычным для себя делом, то есть пасти скот. Но на этот раз уже собственный.
Плоды тяжелого труда
54-летний Максат Мухамбеталин – старший сын аксакала Бимухамбета. Он продолжает семейное дело. Крестьянское хозяйство они с супругой назвали «Кокнур». У них четверо детей: две дочери и два сына. Все надежды хозяин фермы возлагает на младшего 18-летнего сына Бекзата, он сейчас все время рядом с отцом, помогает в хозяйстве.
Начинал Максат Мухамбеталин с взятых в аренду на десять лет 400 гектаров земли, трех коров и нескольких коз. Земля была нужна для того, чтобы пасти частное стадо аккемерцев. Максат возвел здесь землянку, в которой жил первое время, позже поставил у протекающей рядом речушки вагончик на колесах и семь месяцев в году жил в нем. Супруга Ботагоз с маленькими детьми оставалась в селе. Частный скот собирали для летнего выпаса на будущей ферме в апреле и пасли до самого ноября. За каждую голову Максат брал по 100 тенге, сейчас за каждую голову ежемесячно аккемерцы платят по 2 тысячи тенге. Пасти чужой скот и на этом зарабатывать на жизнь не было его главной целью. В первый же год, получив оплату за свою работу, Максат прикупил несколько бычков, кое-какие стройматериалы для будущего коровника.
– Вот уже почти 20 лет мы пасем частный скот односельчан на своей земле, и это многие годы было нашим единственным источником дохода. На вырученные деньги покупали по две-три головы скота каждый год, – делится хозяин. – Остатки средств пускали на строительство базы, жили на это, одевали детей. На технику, трактор, сенокосилку собирали деньги годами.
Только через несколько лет он смог построить жилой дом, затем собственными руками из самана возвел коровник.
Сейчас в собственности у фермера около 200 голов КРС, 70 лошадей, около 100 коз. Пандемия как-то не особо повлияла на его деятельность. Скорее всего, это от того, что проблемы, которые принес коронавирус, просто бледнеют по сравнению с теми трудностями, какие ежедневно приходится преодолевать таким животноводам, как Максат Мухамбеталин. Но фермер не жалуется, считая, что его проблемы никто, кроме него, не будет, да и не должен решать. Прибыль хозяйство получает один раз в год – осенью. Выращенных бычков, примерно 20-25 голов, сбывает в ТОО «АкТеп».
– Цену они дают неплохую, платят по 600 тенге за килограмм живого веса, – делится животновод. – Самим заниматься сбытом некогда, да и некому, если честно.
3-4 миллиона тенге в год – вся прибыль хозяйства. Со всей работой справляются сами, нанимать пастухов, механизаторов накладно.
– Большая часть выручки уходит на покупку сена, запасных частей для техники, горючего, – признается Максат. – Начал строительство нового коровника, обязательно нужно выделить хоть небольшую сумму и на покупку стройматериалов.
Фермер хорошо понимает, что такие доходы далеко не оправдывают тот адский труд, который нужно ежедневно прилагать, чтобы хозяйство устояло на ногах, но другого выхода пока не видит.
– Мы же выросли на этом, с детства только и знали, что пасли скот. Хорошо уже то, что наш труд нас кормит, – считает он.
На чиновников надейся, но делай все сам
Самой главной проблемой хозяйства является дефицит пастбищ.
– 400 гектаров для почти 200 голов КРС, 70 лошадей, 100 коз, – это же почти ничего, – сетует чабан. – Сено косить негде. Ходили с просьбой к руководителю земельного отдела района и ничего не добились. Неиспользуемых площадей под боком много, но нам не дают. А если и предлагают, то за несколько десятков километров. И как я буду там пасти свой скот, на крыльях летать туда?
Еще одна проблема – отсутствие на ферме электроэнергии.
– Несколько лет назад через фонд «Даму» взял кредит на 3 миллиона тенге, купил 15 коров, двух племенных быков, несколько телят, – объясняет свое недоверие к властям фермер. – Кредит я вообще брать не хотел, но меня уговорили, пообещав в придачу совершенно бесплатно установить на ферме солнечные батареи.
Обещанного он так и не дождался.
– Четыре года, что называется, кормили завтраками, а потом я махнул рукой и купил на собственные деньги пару китайских солнечных батарей за 300 тысяч тенге, – с досадой вспоминает горький опыт фермер. – Их мощности хватает лишь на то, чтобы вечером перепустить молоко через сепаратор, зарядить сотовые телефоны и пару китайских электрических фонариков.
Третья проблема – отсутствие воды. Фермер не один год обивал пороги чиновников с просьбой помочь пробурить на его земле скважину, но помощи так и не дождался.
– Эту проблему тоже решил своими силами и средствами. Пробурил рядом с домом скважину, поставил колонку, – делится Максат Мухамбеталин. – Наше чиновничество, как Бог. На него, конечно, можно надеяться, но лучше все сделать самому, обойдется дешевле и быстрее.
Электроэнергия в хозяйстве нужна как воздух, животновод планирует после постройки нового коровника заняться молочным направлением.
– Десятки коров не надоишь вручную, здесь никаких сил не хватит, нужны доильные аппараты, а они без света работать не будут, – приходит он к нерадостному выводу. – В нескольких километрах от хозяйства проходит высоковольтная линия электропередачи. Я связался с частной компанией в районе, которая занимается энергоснабжением, с просьбой провести свет. Они запросили 6 миллионов. Откуда у меня такие деньги?
Но затею свою он не оставил, торговался с руководителем фирмы долго и упорно. В итоге сошлись на 4,5 миллиона тенге. Часть он уже выплатил, остальные деньги договорились отдавать по частям, работники фирмы уже начали работы.
К субсидиям он тоже относится с недоверием.
– В тот год, когда взял через фонд «Даму» кредит на покупку КРС, удалось получить и субсидии на покупку двух племенных быков. и это все, больше за такого рода помощью я не обращался, слишком много канители и условий, которые надо выполнить. У меня на это времени нет, надо хозяйством заниматься, – объясняет фермер.
На заре советской власти крестьян, ведущих отдельное, самостоятельное хозяйство и не являющихся членами сельскохозяйственной артели, пренебрежительно называли единоличниками. Именно к ним относится и Максат Мухамбеталин. Он полностью обходится собственными силами, не идет за субсидиями, не берет на плечи лишний груз кредитов, а просто трудится на своей земле, выращивая свой скот, который приумножает, долгие годы вкладывая в это каторжный труд.
– Что-то брать, неважно у соседа или государства, означает одно – ты становишься должником, – категоричен хозяин. – А отец, больше полувека пасший государственный, а значит ничей, скот, учил нас быть независимыми. Лучше иметь одну корову, но свою, я это на всю жизнь запомнил. Поэтому я никому ничего не должен, а то, что имею, заработано только моими кровью и потом.
Санат РАШ,
Мугалжарский район
Фото автора
