Казахстан по воле имперской политики царской России, а затем и Советской власти стал своеобразной резервацией для выселенных народов. Многие из них погибли, не вынеся тягот и лишений долгой дороги, суровых условий чужбины. Оставшиеся в живых спустя десятилетия смогли вернуться в родные края, а сотни тысяч остались, обретя здесь свою новую родину и став неотъемлемой частью казахстанского народа.
Каждый пятый — враг народа
Первые украинские и русские поселенцы появились в Казахстане в конце XVIII века в результате переселенческой политики царской России, а в конце 20-х годов прошлого века их число пополнилось высланными семьями кулаков. В конце 1930-х годов насильственному переселению в Казахстан были подвергнуты польские семьи, к концу войны их численность достигла 105 тысяч человек. Осенью 1941 года из Поволжья в Казахстан в очень сжатые сроки были переброшены 420 тысяч немцев, к этому числу прибавились и немцы, интернированные после войны с территории Германии. По данным казахстанского сайта «Тарих», в послевоенные годы из Западной Украины в Казахстан было депортировано более 100 тысяч человек ОУНовцев (формирование украинских националистов).
Репрессивная машина, запущенная Советской властью, не прекращала свою работу. Во время войны в Казахстан выселили 24 670 греков. В октябре 1943 года была ликвидирована Карачаевская автономная область, и 11 711 семей (45 529 человек) карачаевцев в товарных вагонах привезли в Казахстан. После ликвидации в марте 1944 года Чечено-Ингушской АССР десятки эшелонов привезли 89 901 семью (406 375 человек) чеченцев и ингушей, многих из которых, окружив постами сторожевых караулов, попросту обрекли на смерть, оставив в холодной, голой степи. Следующими изгнанниками из родных мест стали балкарцы (4 660 семей, или 21 150 человек), калмыки (2 668 человек), турки (13 260 человек), курды (5 530 человек). В мае 1944 года Государственный комитет обороны принял постановление о переселении в казахские степи крымских татар.
Переселение целых народов было проведено без права возврата их к прежним местам жительства. Об этом свидетельствует Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года. Цель такой массовой депортации — за предельно короткий срок лишить народ не только родины, своей земли, но и языка, истории, культуры, родственных связей и самой надежды на возвращение.
Размещались спецпереселенцы, как правило, в неприспособленных для жилья помещениях, практически ни у кого не было теплой одежды и обуви, из-за отсутствия топлива бани казармы работали с большими перебоями или отсутствовали вовсе. Особенно страдали семьи, в которых были нетрудоспособные старики, инвалиды, маленькие дети, немалое число которых погибло еще в пути.
За самовольный выезд из мест поселения виновные подлежали уголовной ответственности с мерой наказания в 20 лет каторжных работ. Те, кто помогал им бежать, укрывал их, наказывались лишением свободы сроком на 5 лет. Такое наказание было объявлено после того, как власти столкнулись с многочисленными фактами помощи спецпереселенцам коренного населения, готового поделиться последним куском хлеба.
Для спецпереселенцев установили жесткие правила. Они были обязаны в трехдневный срок сообщать в НКВД обо всех изменениях, произошедших в составе семьи (рождение ребенка, смерть члена семьи или побег). Недонесение на собственных родственников приравнивалось к пособничеству и каралось тюремным сроком, невзирая на возраст.
Все трудоспособные были обязаны заниматься общественно полезным трудом. К примеру, в январе 1942 года все немцы от 15 до 55 лет были объединены в трудовые колонны, в которых находились до окончания войны.
По различным данным, в Казахстане в период Великой Отечественной войны находилось на спецпоселении от 900 тысяч до 1 миллиона 209 тысяч человек. К 1 января 1954 года эта цифра достигала более 2 миллионов человек. По существу, в Казахстане каждый пятый был спецпереселенцем, республика напоминала гигантский ГУЛАГ.
Тепло души
Степь всегда славилась своим гостеприимством и радушием. Случайный гость здесь воспринимался как подарок судьбы, а терпящий лишения всегда находил кров и еду. Но принять и по-человечески обустроить такое количество новых жителей молодая респубика была не готова физически. Казахи, не оправившиеся еще от тотального голода 30-х годов, потерявшие больше половины своего населения, в большинстве своем влачили жалкое существование. А во время Великой Отечественной войны буквально все в первую очередь отправлялось на фронт. Но, несмотря на это, казахи проявляли сострадание к нуждающимся в помощи людям. Помогали тайно от властей кто чем мог, забирали в свои семьи осиротевших детей, подкармливали тех, кто голодал, делились теплыми вещами.
В 1937 году под предлогом обеспечения безопасности государственной границы и в целях пресечения японского шпионажа с Дальнего Востока в Казахстан выселили более 20 тысяч корейских семей. Это была не первая трагедия, постигшая этот народ. В XIX веке, спасаясь от жестокостей японцев (Корея находилась под протекторатом Японии), сотни тысяч корейцев нашли защиту, сбежав на территорию Российской империи. На требования японцев вернуть подданных Россия ответила отказом. Это была не рука помощи, а трезвый расчет. Царской России нужно было заселить пустующие земли Дальнего Востока, а трудолюбивые корейцы к тому же снабжали русские военные посты продовольствием и фуражом. Всю «доброту» нового сюзерена корейцы прочувствовали, когда их стали где уговорами, а где и насильственно обращать в православие. Тысячи корейцев вследствие этого навсегда потеряли свои корни, культуру, традиции.
Еще один удар нанесла уже Советская власть. По сведениям энциклопедии корейцев Казахстана, Постановлением Совета Народных Комиссаров за № 1428-32сс от 21 августа 1937 года Дальневосточный край был полностью зачищен от корейского населения. Согласно разработанному плану все корейское население Посьетского, Молотовского, Гродековского, Ханкайского, Хорольского, Черниговского, Спасского, Шмаковского, Постышевского, Бикинского, Вяземского, Хабаровского, Суйфунского, Кировского, Калининского, Лазо, Свободненского, Благовещенского, Тамбовского, Михайловского, Архаринского, Сталинского и Блюхерово районов Дальневосточного края в сжатые сроки было выселено в Актюбинскую, Южно-Казахстанскую области, в районы Аральского моря, Балхаша и Узбекскую ССР.
В Постановление были внесены пункты, согласно которым корейцам разрешалось брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность. Местным властям и войскам предписывалось не чинить препятствий и создать упрощенный вариант перехода границы для тех, кто захочет вернуться на родину. НКПС (Народный комиссариат путей сообщения) обязали обеспечить своевременную подачу вагонов для перевозки переселяемых корейцев и их имущества.
Желающих вернуться не было, в Корее продолжал свирепствовать оккупационный японский режим. А один из пунктов знаменитого постановления строго предписывал закончить выселение к 1 января 1938 года, хотя всем было ясно, что перевезти несколько десятков тысяч семей со всем скарбом, хозяйственным инвентарем и живностью было нереально. К этому можно добавить, что для охраны границы в этих районах было решено увеличить количество пограничных войск. Поэтому Наркомвнуделу СССР было разрешено разместить пограничников в освобождаемых корейцами жилищах и принять жесткие меры против возможных эксцессов и беспорядков со стороны выселяемых. Это значило, что корейцы должны были освободить свои жилища немедленно, а никак не до 1 января 1938 года. Как свидетельствуют многочисленные воспоминания корейцев, выселение и погрузка в вагоны происходила ускоренными темпами, брать разрешалось лишь носильные вещи и немного продуктов. С наступлением холодов это стало страшным испытанием для тысяч корейцев. Многие умерли, не вынеся жестокого холода в неотапливаемых вагонах, от болезней. Весь их путь, начиная от Дальнего Востока до казахских степей, отмечен сотнями безымянных могил их близких, родственников, односельчан.
Азия встречает Восток
В Актюбинской области корейцы появились в 1937 году. О том, как это происходило, говорят официальные документы тех времен, энциклопедия корейцев Казахстана и рассказы самих корейцев. Материалы предоставила и член правления Актюбинского филиала Ассоциации корейцев Казахстана Галина Ажгалиева. Ее семью тоже не обошли стороной беды. Оба ее дедушки, Ан Сан Суни и Георгий Цхе, были расстреляны как враги народа, а на долю их жен и детей выпала горькая доля спецпереселенцев. Галина Ажгалиева много лет собирает и бережно хранит все документы и воспоминания об актюбинских корейцах.
— Так, бюро Актюбинского обкома КП(б) 10 февраля 1938 распорядилось вновь прибывшие 379 корейские семьи разместить в уже организованные ранее корейские колхозы на землях бывшего Ярмухамедовского совхоза, — делится Галина Ажгалиева. — Было также предложено председателям колхозов «Бугутсай», «III Интернационал», «Красный Октябрь», «Чиликтысай», «20 лет Октября», «Туще Арык» разместить корейские семьи на жительство и немедленно приступить к ремонту предполагаемых для расселения помещений. Но, судя по воспоминаниям самих корейцев, распоряжения властей не выполнялись, жить приходилось в наспех вырытых землянках, в продуваемых ветрами кошарах, предназначенных для скота.
Не очень хорошо обстояли дела и с созданием корейских колхозов. Как следует из протокола № 10 заседания Актюбинского обкома КП(б) от 19-20 июля 1938 года, их строительство оказалось под угрозой срыва. Как выяснилось, были забракованы как безводные и не обеспечивающие потребности водой хозцентры «3-й Интернационал», «Бугутсай», ”20 лет Октября», «Миалы», «Красный Октябрь». Возникли затруднения со строительством корейских поселений «Чиликтысай», «20 лет Октября» и «Туще Арык». Из трудного положения пытались выйти привычным способом — закрепили на стройках специалистов из райактива для проведения партийно-массовой работы, организации труда, стахановского движения и соцсоревнования. Комсомольские бригады из местных пытались вести культмасовую работу среди корейской молодежи.
А между тем голодающие и мерзнущие в холодных кошарах спецпереселенцы начали умирать. Одним из мест проживания корейцев стало село Богетсай. Появившееся здесь корейское кладбище в первые несколько лет увеличивалось в размерах с устрашающей быстротой. В 1939 году в селе Богетсай проживало 614 корейских семей (2 183 человека). В последующие годы их количество увеличилось, и вскоре село почти на 80 процентов стало корейским.
Выжили они во многом благодаря местным жителям, которые старались помочь чем могли. Уже на второй год новые жители Богетсая как-то обустроились, взрослые устроились на работу в колхоз, дети пошли в школу, где был организован класс на корейском языке. Но впереди их ждали новые потрясения. С конца 1938 года актюбинские корейцы стали подвергаться массовым арестам по надуманным обвинениям в шпионаже, связях с японской агентурой, диверсионной деятельности. О судьбах многих из них до сих пор ничего не известно.
А вскоре в Казахстане началась реализация решения ЦК КП(б) о реорганизации национальных школ. Постановлением бюро Актюбинского обкома КП(б) Казахстана существование национальных школ было признано вредным. Прекратили свою деятельность немецкие Михайловская и Надеждинские НСШ в Хобдинском районе. Открывшиеся шесть корейских средних школ реорганизовали в обычные, с преподаванием на русском языке. Ликвидировали и татарские школы, действовавшие много лет в Актюбинске и районах.
Лишь в конце 1950-х годов политика государства по отношению к депортированным народам стала меняться. Начался процесс их реабилитации, и были сняты правовые ограничения. С восстановлением национальной автономии балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов они получили возможность вернуться на свою историческую родину. В 1964 году наступили долгожданные перемены в жизни немецкого населения.
Родина, новая и единственная
Корейцам, чьи деды и прадеды покинули свою историческую родину еще в XIX веке, возвращаться оказалось некуда. Но это не стало для многих из них большой трагедией. Почти все они обрели здесь свою новую родину, которую полюбили всем сердцем. При этом они смогли сохранить собственную историю, культуру, традиции и обычаи. В Актобе был создан корейский культурный центр. В 1995 году при центре был организован ансамбль «Чхинсон», что означает дружба. Истории жизни первых переселенцев бережно сохранены, собраны из рассказов тех, кто сумел выжить. Эти трагические судьбы старшего поколения говорят о масштабах горя, которое постигло этот народ в страшные годы.
Родителей Марса Кима, родившегося в 1928 году на хуторе Свободный Уссурийского края, выселили в Казахстан в 1937 году. 9-летний мальчуган на всю жизнь запомнил, как во время двухмесячного пути в Казахстан несколько десятков людей теснились в двухосном товарном вагоне, разделенном на две половины, каждая из которых была обустроена многоярусными нарами. В пути были остановки, которые запомнились маленькому путешественнику лишь потому, что прямо у железнодорожных путей убитые горем родственники хоронили умерших в дороге детей, стариков.
История семьи его супруги Зинаиды, нашедшей приют на пятой ферме села Богетсай, не менее трагична. Несколько десятков семей переселенцев поселили в большой кошаре. В первую же зиму у беременных женщин случились выкидыши, многие из них впоследствии не смогли больше иметь детей.
Так же трагично сложилась судьба Марии Цхе, родившейся 17 июня 1906 году в Благовещенске в многодетной семье и впоследствии оказавшейся в селе Богетсай. Окончив рабфак и
выйдя замуж за молодого московского ученого, она осталась в Москве. Но в 1938 году ее супруг Георгий был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Японии и через два месяца расстрелян в московском Бутово. Марии с двумя маленькими детьми было предписано в течение 48 часов покинуть Москву. Местом ссылки для них был избран Актюбинск. Так она оказалась в селе Богетсай. Благодаря помощи сельчан, единоверцев она смогла выстоять в тяжелейшее военное время.
А семья Татьяны Ан, родившейся 9 января 1933 года, была сослана в Казахстан в 1938 году из Хабаровска. Они обосновались в селе Богетсай, но уже через полгода ее отец был арестован и по решению «тройки» УНКВД расстрелян. Его супруга и мама Марии, Цой Чи Ок, оставшись без мужа, вырастила и воспитала 8 детей.
Похожих судеб и историй — тысячи. 71-летняя Роза Владимировна Ким, которую все знакомые называют Роза апа, родилась в 1948 году в селе Богетсай. В совершенстве владеет русским языком, а на казахском говорит даже лучше многих казахов. Единственной своей родиной считает Казахстан, а всех богетсайцев независимо от национальности родственниками.
— Моим родителям в 1937 году было по 13-14 лет, когда они вместе со своими родителями приехали в Богетсай из Дальнего Востока, — вспоминает Роза апа. — Сначала их определили на жительство на маленькой ферме «3-й Интернационал», затем они перебрались в Богетсай. Они были из самой первой волны переселенцев, и в селе их встретили только местные казахи. Жили очень тяжело, об этом многие уже рассказали, а мне вспоминать не хочется. Даже мы, дети, родившиеся в послевоенное время, испытали немало лишений. Мама и папа росли в одном селе. Когда пришло время, создали семью. Многие, наверное, удивятся, но через очень короткое время казахи, которые приняли нас, корейцев, как своих родственников, уже вполне сносно общались с новыми односельчанами на корейском языке, а корейцы, в свою очередь, очень неплохо говорили на казахском. Для нас, их детей, было вполне естественным общаться на казахском, корейском и русском языках. Мы жили тяжело, трудно, но сплоченно, одной семьей. Так осталось и сейчас. Прошло много лет с тех пор, как наша семья перебралась в город, но до сих пор нам передают приветы из родного села. Дети и внуки моих богетсайцев, приезжающие на учебу в Актобе, подолгу живут в наших семьях. И это никого не смущает — ни гостей, ни нас, хозяев. Мы давно уже породнились не только семьями, нас давно сроднил наш Богетсай, ставший для всех самым родным местом на земле.
В Богетсае сейчас уже не осталось корейцев, ушли из жизни те, для кого село в бескрайней степи стало приютом и спасением, молодые разъехались по городам и весям. Но осталась незримая нить, которая прочнее канатов связала всех богетсайцев, — это память. И могилы предков. Весной корейцы спешат в родные места, и 1 мая в селе становится многолюдно и шумно. Они приезжают сюда, чтобы посетить могилы родных и помянуть близких. Остальные богетсайцы, зная, что в этот день в селе будут их друзья, приезжают, чтобы увидеться с ними, и тогда в домах накрываются щедрые дастарханы, льются песни и искренние слезы счастья от радостных встреч.
Дети и внуки многих из них доказали, что достойны своих родителей, своим трудом прославив нашу страну и Актюбинский край.
В их числе имена почетных корейцев Актюбинской области, золотыми буквами вписанные в историю края. Это заслуженный энергетик КазССР Анатолий Чиковани, почетный работник железнодорожного транспорта Марс Ким, заслуженный рационализатор КазССР Петр Ким, заслуженный механизатор Дык Югай, отличник здравоохранения Ангелина Ким, отличник образования Борис Ким, журналист Николай Хан, директор психоневрологического дома-интерната Клавдия Пан («Человек года Актюбинской области-2004»), почетный работник образования РК, проректор государственного университета им. К. Жубанова Константин Цхай («Человек года Актюбинской области-2006»), председатель Актюбинского филиала Ассоциации корейцев Казахстана, председатель Совета ветеранов департамента Комитета национальной безопасности Леонид Ким, генеральный директор компании «РОКОС» Аркадий Ни и многие, многие другие.
— Мы разные по национальности — корейцы, русские, украинцы и многие другие, но нас сроднили горести и лишения, кровь наших отцов и дедов, расстрелянных в лихие годы, могилы родственников, которые покоятся на одной земле, — делится Роза апа. — На казахской земле мы обрели настоящую Родину. Именно поэтому я считаю, что мы, казахстанцы, кровные родственники, самые близкие и настоящие, мы — одна большая, дружная и сплоченная семья.
Санат РАШ
