Потеряв мужа-узбека во время ошской трагедии,
43-летняя актюбинка вернулась на родину
и просит помощи у своих земляков
Три дня неопре-деленности
Июньские события в Кыргызстане перевернули судьбу 43-летней актюбинки Гульнар Ибраевой. На второй день после начала погрома в Оше зверски был убит ее муж, Наби Абдурахманов, а трое ее детей остались сиротами.
— Младший сын хватался за него, как будто чувствовал беду, не хотел отпускать, — плачет женщина, — но Наби отличался смелым характером и со словами «Я пошел вас защищать» ушел вместе с другом. В течение двух дней он то приходил, то уходил, а в тот роковой день пришел, чтобы забрать с собой нож. На мои крики, зачем он берет холодное оружие, ответил, что отправляется «в очень опасное место», поцеловал сына и ушел.
Позже стало известно, что Наби пошел спасать детей сестры своего друга, которые оказались «в опасной зоне». Однако пропали и он, и его друг.
Прождав мужа пару дней, Гульнар пошла его искать. В УВД города Ош, куда она первым делом обратилась, ей сказали: «Ну и зачем ты к нам пришла? Чем мы тебе поможем? Иди сразу в морг…».
В морг она поехала с деверем. Там, по словам женщины, трупы лежали стопками друг на друге и стоял невыносимый запах. Женщине стало плохо. Сотрудники морга помогли опознать Наби.
— Мужа я узнала по татуировке — у него на правой руке была изображена змея на факеле, — рассказывает женщина, — по остальным приметам определить, что это мой муж, было невозможно. Настолько он был зверски истерзан.
На шее Наби остался толстый след от удавки, а на лбу — глубокий след меча, который был наспех зашит патологоанатомами.
— Такое ощущение, что его тросом таскали на машине, а потом мечом хотели отрезать голову, — говорит Гульнар.
Женщина уверена, что именно мечом, потому что после кровопролитных разборок они с соседями везде находили мечи и ужасающих размеров дубинки, сплошь напичканные гвоздями.
— В морге лежали и трупы детей трех-пяти лет, — вспоминает Гульнар, — многих малышей сразила снайперская пуля, потому что практически у всех в голове была дырка. Эта ужасная картина до сих пор стоит перед глазами. Как можно стрелять в детей? Мы знаем, что это делала женщина-снайпер, азербайджанка по национальности. Она стреляла по мирному народу с возвышенности, с Сулейман-горы. Ее потом задержали и она призналась, что ей заплатили деньги, чтобы она убивала людей.
Кстати, Гульнар натерпелась страха, пока доехала до морга, который располагался совсем недалеко от дома. Поскольку идти было опасно, она наняла такси. За рулем сидел мужчина-киргиз.
«Ты до сих пор жив, торгаш? Мы сейчас тебя и порешим». По словам женщины, так говорил взрослый солидный мужчина за рулем, обращаясь к ее деверю.
— Мне некогда с вами драться, за братом едем в морг, — сказал в ответ деверь Гульнары. Мужчины-киргизы также интересовались, какой национальности Гульнара. Узнав, что казашка, махнули рукой.
В тот же день Наби Абдурахманова похоронили. Муж был единственым кормильцем, работал на стройке, подрабатывал электриком, а Гульнар смотрела за детьми. После смерти она приняла решение вернуться в родной Актобе.
— В Оше я оказалсь никому не нужна — ни родственникам мужа, ни властям, — говорит женщина. — Я решила уехать в родной Казахстан.
Наспех собрав вещи, Гульнар с тремя детьми, младшему из которых нет еще трех, уехала на родину с первым же гуманитарным рейсом.
На границе
Представители консульства Казахстана в Бишкеке встретили ее с детьми радушно, здесь их накормили и дали денег — 2 тысячи сомов. Правда, все деньги пришлось отдать на границе в качестве взятки пограничникам.
«Моих детей не пускали через границу, потому что у них не было метрик, — рассказывает Гульнар, — я их не могла сделать, потому что у меня было удостоверение личности гражданки Казахстана».
Сейчас кажется удивительным, как женщина, гражданка Казахстана, с 1999 года жила в чужом государстве по казахстанскому документу.
— В нем как-то не было надобности. Все решали деньги, — говорит женщина, — к тому же, чтобы получить паспорт, я должна была выйти из прописки в родном Актобе. Мы как раз с мужем и детьми собирались поехать в Актобе для выписки, но, как видите, война нас опередила.
С Наби Гульнар познакомилась в 1999 году. Симпатичный узбек, работавший на стройке в Актобе, сразу ей приглянулся. Она долго не решалась выехать в Кыргызстан, несколько лет они переписывались и встречались, но потом приняла решение все-таки уехать вслед за мужем. В 2003 году у них родилась дочка Нигора, в 2004 году сын Азизбек, самый младший появился на свет в 2007 году. Его назвали Бахадыром.
Я должна быть сильной!
— В Оше все жили дружно. Узбеки живут в одном дворе по нескольку семей. Я бы не сказала, что киргизы с узбеками воевали. Все произошло в одночасье.
Утром 11 июня семья Гульнар проснулась от выстрелов, на улице ходили военные и грохотали танки. Прибежавшие соседи предупредили, что киргизы объявили войну узбекам и посоветовали не выходить из дома. Однако рядом находилась военная часть, поэтому Гульнар решила, что в случае чего их защитят.
— Я и не собиралась убегать. Если бы я знала, что такое произойдет, — сокрушается женщина.
Потом объявили комендантский час. По словам беженки, до этого момента уже были сожжены целые узбекские кварталы, на улицах горели машины, огонь уничтожил крупные супермаркеты и университеты.
— Жители многоэтажных домов, под которыми располагались узбекские чайханы, кафе, рассказывали, как киргизы заталкивали узбеков в горящие здания, — говорит Гульнар.
По словам женщины, когда разборки накалились до предела, стал проноситься слух, что насилуют женщин в присутствии мужей, что обезумевшие мужчины кидаются даже на пожилых женщин.
— В воздухе стоял запах смерти и какое-то черное облако покрыло город. Мы все чувствовали сильную усталость от постоянного напряжения, недосыпания, а воздух сверху как будто на нас давил. На улицах ходили мужчины с палками, ружьями, но самое страшное было смотреть им в глаза — настолько они были обезумевшие. Такое ощущение, что их накачали наркотиками. Причем очень сильными или в водку что-то добавили, потому что многие были пьяны. Началось массовое мародерство, — вспоминает актюбинка.
Сейчас женщина и трое ее детей живут в землянке, на даче. Родственники сами еле сводят концы с концами, и предоставили ей во временное пользование землянку с неисправной печкой. Из мебели — практически ничего нет, из продуктов тоже. Местный люд, узнав о ее горе, помогает чем может.
— Старшей, Нигоре, пора уже в школу, а у нее документов нет, одежды, — говорит Гульнар. — Мне главное — сделать им документы и себе, потом отдам старшую в школу, а двоих младших определю в круглосуточный садик. Мне надо встать на ноги и поднять своих детей. Я должна быть сильной.
Гульнар обратилась за помощью в областной департамент по защите прав детей, где ей обещали помочь с документами, а у депутатов она просит помочь ей хотя бы с временным жильем перед грядущей зимой.
Мы ей поможем
— Гульнар Ибраева действительно обратилась к нам за помощью, — рассказала директор департамента по защите прав детей Актюбинской области Кульпаршын Айдарханова, — все документы и справки, которые она предоставила, мы направили в городской отдел юстиции. Мы понимаем положение женщины, у нее трое детей. Учитывая ее ситуацию, постараемся помочь ей. Тем более что она является гражданкой Казахстана. Сейчас решается вопрос о восстановлении документов на детей. Скоро начнется акция «Дорога в школу» и мы будем изыскивать средства для того, чтобы подготовить старшую дочь Гульнар в первый класс. Что касается ее двоих детей дошкольного возраста, то, как только документы на детей будут готовы, ей надо будет подать заявление в городской отдел образования о приеме в детский сад. Думаю, что и с садиком есть возможность помочь, хотя бы в порядке исключения. У нас есть круглосуточный детсад «Надежда». Возможно, детей можно будет временно определить туда, пока Гульнар не найдет работу и не встанет на ноги.
Кундыз КАСЕНОВА
