История осужденного, бывшего участника террористической группировки ДАИШ.
(Сцены жестокого обращения с людьми и эпизоды насилия, вандализма автором умышленно смягчены и не описаны в полном объеме).
[box type=»shadow» ]По статистике в Сирию приехало более 50 000 человек из 80 стран. Их можно разделить на три категории: обманутые верующие; с криминальным прошлым; фанатики.[/box]
Мрак. Он может быть духовный и физический. Я начну свой рассказ с физического понимания.
Зима. Нас завели в самолет и разместили на специальные места. На наших лицах маски. Слышу гул мотора, голоса женщин и детей, которых, к счастью, возвращают на родину. Когда находился в вагончике, ожидая предполетную подготовку самолета, услышал голос маленькой девочки, которую звали София, как и мою дочку. У меня дрогнуло сердце. Хотелось верить, что мою семью тоже забирают в Казахстан. Самолет набрал высоту. Все тяжести войны и плена позади. Осуществилась мечта, о которой просил Всевышнего последние три с половиной года: возвращаюсь на родину, в Казахстан.
…У меня было счастливое детство. Отец – врач, мать – педагог. По их словам, старший брат с нетерпением ждал моего рождения. Это он назвал меня Ержаном. С малых лет заботился, оберегал, защищал. После окончания школы я поступил в медицинский университет. В 2014 году получил диплом врача общей практики. К тому времени мы с братом отдалились друг от друга. В 2015 году летом он попросил отвезти его в Самару (РФ), сказав, что едет отдыхать в Турцию. Когда доехали до Самары, почувствовал что-то неладное. Он избегал разговоров, ему было тяжело прощаться со мной. Спустя время выяснилось, что его семья и он на территории ДАИШ (запрещенная террористическая группировка в РК). В тот момент я осознал, что своими руками отпустил их в зону военных конфликтов.
Пятикратный намаз я стал самостоятельно совершать в 2010 году. Но глубоко ислам не изучал. В октябре 2015 года брат стал чаще выходить на связь через соцсеть ВК. Он рассказывал о Сирии и джихаде. Посоветовал прослушивать аудиолекции Надира Абу Холида, Абу Амина Аттиваки. Так я начал интересоваться Сирией. Все происходящее там считал для себя истинным джихадом, но не осмеливался выезжать. Окончательное решение принял после обращении лидера ДАИШ Абу Бакра Аль-Багдади, где он рассказал о нехватке в их рядах медиков и инженеров. Пройдя все тяготы пути, в 2016 году попал в Сирию.
Первые четыре месяца после того, как я заехал на территорию боевиков, меня и еще нескольких людей держали в подвале. Не давали никакой информации, брату тоже не сообщили о моем приезде. Прибывающие семьи разделили и не сообщали о местоположении друг друга. Мы возмущались, требовали объяснений, в ответ получали ложь. Пытавшихся покинуть подвал забирали в тюрьму. Мы не углублялись в истину происходящего, находили оправдания, говорили: «Верхушка не знает о несправедливости подчиненных», «Идет война, может быть, так надо». Такие отговорки были у всех в отношении происходящей несправедливости. Кто начинал задумываться и размышлять, понимал, что приезд был большой ошибкой: они не помогали сирийскому народу, а наоборот разжигали войну.
В какой-то момент и я понял, что это обман. Обещанного халифата, мира и согласия для мусульман и близко не было. При этом я осознал, что люди, называвшие себя солдатами Аллаха были всего лишь обычными бандитами под маской праведных. Для них было удовольствием причинять боль и унижать других людей. Среди них не было тех, кто в действительности на пути Всевышнего. Более того, никто из них не жаждал получить первостепенные знания об исламе. Через некоторое время я сделал вывод что каждый исполнял роль, но в их сердцах был полный мрак, помноженный на невежество. В нынешних реалиях понимаю, что такая черта присуща многим людям, отказывающимся от традиций и постулатов ислама. И на мой взгляд название этому явлению – вахаббизм.
После четырех месяцев в подвале я прошел военную подготовку в провинции Хама (САР). Затем меня отправили работать по профессии. Так я попал в полевой госпиталь. Там мне впервые пришлось столкнуться с ужасами войны. Авиаудары, артобстрелы, заминированные территории… Матери, потерявшие детей; дети, оставшиеся без родителей… Покалеченные люди, искалеченные судьбы…
Позже отправился искать брата. Узнал, где живет, нашел его дом. К большому счастью, на мой тревожный стук ответила сноха. Пока открывалась дверь, меня переполняли эмоции от ожидания встречи с родными, с дорогим человеком. Невестка открыла дверь и передала мне письмо. В этот момент я решил, что потерял брата навсегда, и лишь спросил ее: «Когда?». Она, поняв о чем спрашиваю, ответила, что он жив, отправился в точку боевых действий. В письме брат прощался, просил позаботиться о его семье. Побыв пару часов с племянниками, я продолжил поиски. Проехав примерно 600 км, нашел брата, но нам удалось поговорить только пару минут, так как его уже забирали в другую местность. Вечером того же дня он вернулся. Нам удалось пообщаться, он давал наставление работать только по профессии, больше не мог говорить что-либо.
Оставить близких людей, терпеть тяготы, отказаться от всего ценного, преодолеть большой путь для достижения цели, то есть попасть на территорию Сирии, а после осознать, что все было ошибкой, очень тяжело. По этой причине многие люди не хотят смотреть правде в глаза. Не хотят признать свою глупость, невежество, отказываются слушать других, стараются не задумываться о будущем, спешат достичь цели – умереть на этом пути. Но это не спасение, а самоуничтожение. Это духовный мрак.
На рассвете начали бомбить город, в котором мы находились. С братом решили поехать на точку, где размещались боевики ДАИШ. Пробыли примерно 10 дней. Я как врач помогал боевикам, но не приходилось сталкиваться с ранеными, так как был в резервной группе. Потом вернулся в госпиталь, на работу, а брат поехал в другую местность. Позже пришла весть о том, что населенный пункт, где находилась семья моего брата, попал в окружение группировки НСА (Новой сирийской армии). Незамедлительно собрал вещи и поехал в надежде попасть туда. В дороге неустанно просил Всевышнего: «Дай мне встретиться с братом хотя бы один раз!». Неожиданно автобус остановился, открылась дверь, и я увидел брата. Он тоже, услышав о происходящем, поспешил добраться до семьи. Мы перевезли его жену и детей в город Табка, там было немного спокойнее. Я вновь подключился к врачебной работе.
Однажды, когда мы развернули полевой госпиталь в провинции Дамаск, к нам привели двух 13-летних подростков. На них были разгрузочные жилеты со взрывчаткой и автоматы АК-47. Они еле передвигались, им надо было идти еще несколько километров по горной местности. Я подошел к ним, поговорил. Узнал, что они идут в бой, дав присягу на смерть. Мне стало не по себе. Они не понимали, на что идут. Мальчики пробыли рядом с нами примерно 3-4 часа. Играли в прятки, догонялки. Потом приехали взрослые, забрали их, чтобы отправить на гибель. Я не мог понять этих взрослых людей, которые использовали подростков для таких операций, а сами сидели в теплых местах, оставаясь абсолютно равнодушными к их судьбе. К концу войны детей стало мало. Вспоминая это, чувствую себя виноватым за то, что молчал и не препятствовал распространению нечестия.
Свободное время проводил с семьей. Старался больше общаться с местными жителями. У меня было много вопросов, на которые тяжело найти правдивый ответ. Местные боялись нас: при встрече улыбались, но в душе ненавидели. Это отражалось в их действиях. А за что любить нас, чужеземцев, которые, не разобравшись в происходящем, приехали в их страну и разожгли пламя войны, прикрываясь громкими лозунгами: «Мы помогаем народу»?! Это и есть мрак в сердце. Не отличали добро от зла, поверив в сказки, которые распространяли ДАИШ. Если не следовать эмоциям и наблюдать за происходящим, все явно и ясно: Сирия стала жертвой амбиции сверхдержав, в которую вовлечены религиозно неграмотные люди. Я понял, что война – это бизнес, где присутствуют продажа оружия, добыча и продажа нефти. Организация ДАИШ, захватывая исторические места, занималась торговлей антиквариата. Когда мы, чужеземцы, нашли ответы на религиозные вопросы, то осознали, что переступили границы и заблудились, следуя духовному мраку.
В 2017 году, летом, попав в окружение в городе Ракка (опорная база группировки ДАИШ), я видел круглосуточные авиаудары, артобстрелы, слышал ужасающие крики людей, переходящие в ор. Передвигаясь по разрушенным улицам, обходил, перешагивал через трупы людей, которые поедали голодные кошки. Меня охватил страх – на их месте может оказаться моя семья. Ужасно осознавать, что ни я, ни кто-либо другой не может похоронить или хотя бы просто накрыть чем-нибудь этих людей из-за атаки дронов, которые в любой момент могут выпустить ракету.
И в окружении я занимался профессиональной деятельностью, получив сумку с препаратами для оказания первой помощи. Рискуя жизнью, помогал раненым, среди которых были женщины и дети. Их было много и днем, и ночью. Хотя после заката люди, следуя инстинкту самосохранения, прекращали движение из-за страха попасть под обстрел беспилотников, самолетов-разведчиков, которые оснащены приборами ночного видения и тепловизорами, что заставляло многих прятаться в завалах.
Спустя пять месяцев мы уходили из Ракки, оставляя после себя только руины. Находясь на борту КамАЗа среди боевиков, сожалел о том, что стал участником разрушения города. Прибыв в провинцию Хаджин, где находилась основная часть группировки, мы с братом и еще несколько человек приняли единственное правильное решение – выйти из состава ДАИШ. Находясь под наблюдением спецслужб боевиков, стали планировать побег так, чтобы не причинить вреда себе и родным.
Решив жить подальше от русскоязычных, переехали в село, где проживали только арабы. В этом селе жило 5-6 казахских семей, и мы искали варианты покинуть территорию, подконтрольную боевикам. В конце 2017 года несколько казахов были заключены в тюрьму ДАИШ, позже их освободили. Они рассказывали истории пыток, от которых стыла кровь. В феврале 2018 года в тюрьму попало более 10 казахов, в том числе и я. Там мы увидели истинное лицо последователей ДАИШ: для них жизнь человека не имеет никакой ценности, а пытки – в удовольствие. Убивали без суда и следствия, для этого бывало достаточно одного свидетеля, необоснованного показания против задержанного. Мы больше переживали за семьи, нежели за свою жизнь. Они уверяли, что посещают наших родных, рассказывали, как и чем помогают. Но после освобождения узнали, что все это ложь. Те казахи, которые постарались, чтобы нас закрыли в тюрьму, тоже ни разу не посетили наши дома, чтобы хотя бы узнать, живы ли их сородичи. В тюрьме нас продержали кого-то четыре, кого-то шесть месяцев, каждый день шли казни. Шестерых казахов казнили за то, что не они поддерживали идеологию; некоторых – за попытку покинуть территорию. После освобождения мы снова начали искать пути возвращения на родину.
Границу контролировали боевики спецслужбы «Амниат», которые организовывали платный выход с территории. Запрещая покидать страну, сами за деньги выводили людей. Но мало кому удавалось доехать до цели. В основном эти же проводники сдавали людей в плен курдам за деньги. А потом «Амниат» среди боевиков распространяла лживую информацию: «Курды мужчин убивают, а женщин насилуют…». На протяжении всего времени спецслужба контролировала боевиков, дезинформируя формирования и распространяя слухи. Мало кто знал о настоящем положении женщин у курдов.
Чтобы собрать средства в дорогу, мы с братом начали заниматься торговлей. До 2019 года жили под наблюдением спецслужб ДАИШ. За это время многое пережили: голод, холод, потерю друзей, частые переезды, ночи на улице, бомбардировки. Только в 2018-м было казнено примерно 10 казахстанцев и сотни других, которые не поддерживали эту идеологию. В их числе были представители духовенства.
В начале 2019 года наши жены и дети попали в плен к курдам. Мы были рады, что они живыми и невредимыми вышли из зоны боевых действий. А сами оставались в ней, ожидая возможности пересечь границу. Как-то я стал свидетелем одного случая. Люди, пытаясь спасти семьи, отправляли в сторону курдов женщин и детей. Боевики ДАИШ хотели вместе с женщинами и детьми переправить небольшие группы боевиков, чтобы дойти до курдских укрепленных боевых точек. К счастью, им не удалось осуществить этот план, отправка была отложена. Часто женщины и дети играли роль живого щита. А спецслужба «Амниат» пыталась до конца удерживать людей своей лживой информацией.
Позже мы попали в плен на границе Сирии с Турцией. Спустя два месяца президент США Дональд Трамп официально заявил об уничтожении последнего анклава террористов в селе Багуз. До 2021 года находились в концлагере у курдов, американцев. Пока еще мне сложно рассказывать о том, что происходило в плену, я был между жизнью и смертью.
Позже планирую написать о том, как изменилась моя жизнь после выхода из мрака, свою историю в тюрьме у боевиков ДАИШ, как попал в плен к курдам, об отношении военных, о жизни в плену. Более того, поделюсь с вами впечатлениями о том, как осуществлялась не имеющая аналогов в мире программа «Жусан». Именно она стала положительным примером для мирового сообщества: другие страны стали возвращать своих граждан домой. Именно эта программа дала нам понять, что мы нужны своей стране, родным и близким, вопреки тому, что многие из нас когда-то покинули Родину в поисках лучшей жизни, следуя ошибочным религиозным взглядам. Казахстан – Родина, и я люблю его так же крепко, как презираю и ненавижу совершенное мною!
Меня осудили на длительный срок, но я не сожалею о том, что вернулся домой и покинул мрак, хотя в сердце глубокая кровоточащая рана. Для многих из вас являюсь террористом, но хочу сказать, что террорист – это в прошлом. Я изменился, потому что вернулся из ада и знаю цену мирной жизни.
Ержан ТУЛЕМИСОВ
Иллюстрированное фото из открытых интернет-источников
