В пригороде Актобе при разборе старых строений найдены надгробные плиты столетней давности, установленные в память о религиозном деятеле. Член комиссии по полной реабилитации репрессированных в 1930-1950 годах Умбетхан Сарсембин считает: история региона при становлении советской власти исследована не до конца.
История находки
В середине 90-х многодетной семье выделили старый трехквартирный дом в жилом массиве «Кенеса Нокина». По некоторым сведениям, на заре советской власти там находился детский дом или школа-интернат. Со временем захотели построить новое здание вместо обветшалого и приступили к сносу. Однако работы приостановили: прямо в стенах дома обнаружили несколько кулпытасов.
Владельцы жилья обратились к известному философу Умбетхану Сарсембину, который и поделился первоначальными выводами по их происхождению. Ученый считает, что, несомненно, рядом с аулом находилось кладбище и кулпытасы были установлены не простому обывателю.
– Подобные надгробные памятники могли позволить себе влиятельные или состоятельные семьи, и вряд ли их изготавливали в этой местности, поскольку таких прочных цельных плит из горной породы поблизости, в радиусе 20-30 километров, нет. Наверняка их доставили издалека, – говорит заведующий кафедрой АНК и социально-политических дисциплин АРУ имени К. Жубанова, кандидат философских наук Умбетхан Сарсембин.
По его словам, коммунистическая идеология вела такую политику, чтобы не осталось ни одной религиозной символики. В результате уничтожили или переплавили кресты и колокола в церквях, разрушили минареты в мечетях, а также изъяли все религиозные книги.
В годы красного террора добрались до могил состоятельных и влиятельных людей. Для этого даже придумали причину: поручили хозяйствам возвести скотобазы и другие строения за счет собственных строительных материалов.
Кстати, подобные директивы публиковались на страницах газет «Актюбинская правда», «Степная правда». Властей не волновало, есть ли в колхозах такое количество скота или нет. При неисполнении приказа председателя колхоза ждал тюремный срок или ссылка. Таков был трагический исход.
– Хотя во многих частях религиозные символы разрушены и уничтожены, но были случаи, когда местные власти сами осторожно советовали потомкам и родным покойных, чтобы они спрятали кулпытасы от безбожников, а литературу закапывали в могилы, – поясняет эксперт.
В связи с этим он советует населению при находке таких вещей не пугаться и сдать их в музеи или же обратиться к ученым.
– К сожалению, и сейчас, спустя столько времени, не все потомки репрессированных охотно идут на контакт, не хотят ворошить прошлое, – сетует кандидат философских наук. – Даже не торопятся искать своих дедов, без вести пропавших во время второй мировой войны, потому что экзистенциальный страх передался потомкам.
Но наш долг – узнать всю правду и передать ее следующему поколению. К примеру, в том же соседнем Узбекистане в архивах можно найти списки имамов, в числе которых немало уроженцев нынешней Актюбинской области. Тогда религиозное образование многие получали в медресе Кожа Ахмета Яссауи и продолжали его в Узбекистане.
Нынешняя молодежь снимает документальные фильмы, для чего ездит в Афганистан, Индию, Иран, берет интервью у казахов. Среди них встречаются и представители родов Младшего жуза, которые не забыли свой язык и сохранили традиции.
К слову, меня удивило в их фильмах то, что казахи, граждане исламского государства Иран, не носят черное одеяние. Настолько силен наш национальный код.
Тамошние казахи рассказывают историю о восстаниях 30-х годов прошлого века, о том, как их предки оказались в той или иной стране, а у некоторых семей хранятся вещи после паломничества, религиозная литература и другая утварь тех времен, оставленные предками.
Кстати, Умбетхан Сарсембин обратился к специалистам, которые прочитали арабскую вязь на кулпытасах. Оказалось, надгробный памятник, датируемый 1889 годом, «принадлежит религиозному деятелю, имаму из рода табын. Қадырбек Шкебай иман, Оразақ Әрбисінұғылы умер в возрасте 76 лет» (именно так написано на кулпытасах. – Прим. авт.). На другом стоит дата 1928 год. На одном из них выбиты суры из Корана.
Сведений более чем достаточно
– По поручению Главы государства члены комиссии по полной реабилитации репрессированных в 1930-1950 годах исследовали и опубликовали много материалов. Но это всего лишь маленькая часть айсберга, поэтому необходимо более подробно изучать историю нашей области, ведь белые пятна еще есть. Архивных документов для этого более чем достаточно. Их можно разделить на несколько частей, – убежден завкафедрой АРУ имени К. Жубанова.
В первую очередь, по его мнению, следует исследовать святые места и крупные духовные центры того времени, будь это церковь или мечеть, а также исследовать биографии их служителей.
В этом плане философ выделяет усилия директора музея «Руханият» Жибек Абдуллиной, изучающей историю края на голом энтузиазме. Поэтому ей понадобится помощь ученых-специалистов.
В то время существовал особый порядок расположения мечетей и медресе. В Иргизском районе было три мечети, которые содержали представили рода қожа – в Тауипе, Кызылжаре и Ысколе, что недалеко от аула Кумтогай.
– Отмечу, Тауип был крупным духовным центром, где проживало немало батыров, святых и целителей. Само название Тәуіп говорит о многом, поэтому сюда приезжал Кенесары хан, – поясняет Умбетхан Сарсембин. – Тогда была своя сильнейшая структура правления населенных пунктов. В нее входили духовный лидер, бай, батыр и непременно мастер-прикладник (ұста). К примеру, у Досжана ишана был Бирман уста. В Иргизе святой Оспан был батыром, участвовал в восстаниях 1916-го и 1930-х годов.
Можно рассматривать историю в связке нескольких районов, в том числе с соседними регионами. К примеру, современный Иргизский район всегда был связан с Торгаем, Аралом и Шалкаром. Много общего между Хобдинским, Табынским (ныне Байганинский), Уилским и Темирским районами, где существовала большая школа Досжана ишана. Школа Нурпейис ишана имела влияние на нынешние Каргалинский, Мартукский и Хромтауский районы.
Особо необходимо исследовать тему национально-освободительного восстания 1916 года. Ученый считает, что при СССР его значение было нарочито занижено, поэтому есть немало вопросов к объективной оценке того периода.
– Советская идеология хотела показать его как восстание крестьян. На самом деле это был протест народа против царской власти, ее колониальной политики, а также призыва на фронт без оружия. Большевики, воспользовавшись возмущением населения, спровоцировали ситуацию, которая вылилась в вооруженное столкновение. Баи и алашординцы, в свою очередь, призывали не протестовать против власти, а вести переговоры, чтобы таким образом спастись от верной гибели.
Для обсуждения этой жизненно важной темы летом 1916 года недалеко от современного Актобе прошло большое собрание. Об этом свидетельствует публикация Миржакыпа Дулатова, в которой он писал, что в 15 километрах от Актобе на большую возвышенность съехались аксакалы со всех окрестностей, а также высшие царские чины. Когда лидеры Алаш Орды начали проводить разъяснительную работу, аксакалы заметили, что их информировали по-другому, – рассказывает Умбетхан Сарсембин.
Он подчеркивает, что желательно внести ясность по поводу этой исторической местности – печально известной Верблюжьей горы, или Белогорки, по хромтауской трассе.
– Стоит также исследовать места гибели восставших в 1916 году. И при рассмотрении не стоит ограничиваться территорией нашего нынешнего региона, – говорит он. – Интересно, что в 1936-м советская власть провела специальные мероприятия по случаю 20-летия данного восстания, на что было выделено 25 тысяч рублей. Тогда по всей республике искали участников восстания, запрашивали использованное оружие и другую утварь.
Стереть память в раннем детстве
– Есть немало вопросов по изучению голодомора. Следует и здесь досконально выяснить точное число умерших людей, где похоронены, сколько человек стали беженцами, вернулись обратно, пути их скитания, где остановились и нашли приют, – озвучивает свою точку зрения наш собеседник. – Необходимо более глубоко исследовать судьбы детей во время того же голодомора. Ведь именно они первыми приняли на себя удар молоха тоталитарного коммунистического режима.
В архивных документах указано, что с 15 лет их отправляли на производство. Стоит выделить расположение детских домов. С начала 1930-х годов они открылись на территории современных Иргиза, Карабутака, Шалкара, Кобды, Байганинского, Темирского районов и села Петропавловка. В детдомах ситуация была настолько тяжелой, что из-за отсутствия воспитателей подростки присматривали за двухлетними детьми. Прибывшая комиссия того времени среди главных причин высокой смертности воспитанников указала истощение и холод.
Сирот перекидывали из одного детдома в другой. К примеру, актюбинских детей переводили в Костанай, тех – в Аральск, к нам из других регионов.
– Такой страшной и бесчеловечной была политика новой власти. Насильственная миграция была задумана для того, чтобы люди забыли о своих корнях, ведь это были в основном дети репрессированных. Большевики хотели стереть из их памяти жестокость коммунистов. Но детдомовцы видели все собственными глазами и никогда об этом не забывали, – заключает Умбетхан Сарсембин.
Абат КАРАТАЕВ
Фото из личного архива Умбетхана САРСЕМБИНА
