Уроженец Шалкарского района Жанжа Тажин обратился в правоохранительные органы по поводу реабилитации своего отца. Изучив дело 80-летней давности, прокуратура признала невиновными сразу 22 жителей этого района.
— Мой отец Тажи Коздибаев был осужден в 1930 году за агитацию против Советской власти, — рассказывает его сын Жанжа Тажин. — Тогда мне был всего лишь год, и на тот момент мы жили в ауле Кошкар Ата Челкарского района, что недалеко от села Бозой.
Оставшись без кормильца, Жанжа агай вместе с матерью Коныр скитались по родственникам. Через два года их переселили в аул Жанаконыс (ныне Аккайтым. — Авт.). На две семьи — один дом. Здесь Жанжа агай пошел в начальную школу. Для получения семилетнего образования поехал в соседний Коргантуз (Сарбулак). Шла Великая Отечественная война, и по окончании школы сразу же приступил к работе.
В послевоенные годы сверстники Жанжи, у кого были родители, стремились получить высшее образование и разъезжались по городам СССР. Жанжа Тажин поехал в Алматы, но по прибытии туда узнал, что прием абитуриентов уже завершен. С аттестатом круглого отличника в 1949 году он поступает сразу на второй курс Темирского совхоза-техникума. Окончив техникум также с отличием, получает направление в знаменитую сельхозакадемию имени Темирязева в Москве.
— Я всегда учился на «пятерки». Была цель — опередить сверстников, у которых есть отцы, — говорит Жанжа агай.
Он состоялся в жизни. Был руководителем, комсомольским работником, ученым. Защитил диссертацию. В 1997 году вышел на пенсию.
Лет пять назад Жанжа агай начал поиски своего отца. С помощью областной прокуратуры дали ознакомиться с уголовным делом отца, которое хранилось в архиве КНБ.
Тогда же выяснилось, что вместе с Тажи Коздибаевым были осуждены 22 человека из нескольких аулов Шалкарского района. Всех их взяли под стражу в марте, а в декабре 1930 года в актюбинской тюрьме так называемая «тройка» вынесла приговор. Тажи Коздибаев был приговорен к пяти годам лишения свободы.
— Когда красные пришли в казахскую степь, многие откочевали на территорию Туркменистана и Узбекистана. Тех, кто не покинул свой аул, обвинили в организации их побега. На тот момент почти все были неграмотными, поэтому никто не стал искать правду, — говорит сын жертвы политических репрессий. — Только в этом году я получил постановление прокуратуры о реабилитации отца. Слышал, что детям жертв репрессий полагается компенсация. Сам я никуда не обращался, для меня важнее то, что восторжествовала правда. Мой отец не был преступником. Получаю коммунальные льготы как участник трудового фронта. Есть внуки, правнуки, что еще надо.
Абат КАРАТАЕВ
