На фронт
Война и женщина. Эти несовместимые понятия смешались в судьбе хобдинки Ксении Манько. Весной 1942 года дружно растаял снег и Большая Хобда вышла из берегов. Девушек, которых отправляли на фронт, решили переправить на лодках через Саукаин и дальше — в Кусуткуль. На переправе девушки промокли и промерзли до костей.
В городе их разместили в Доме пионеров. Всю ночь они обсыхали, приводили в порядок свою нехитрую одежду.
Фронтовая судьба Ксении сложилась иначе, чем у ее подружек. Девушки не владели оружием, поэтому в Саратове их наспех обучили техническому обслуживанию самолетов и распределили по полкам. На узловой станции Кинель Ксению вы-звали в штаб и объявили, что ее направляют в гвардейский штурмовой авиационный полк. Было уже начало зимы. Технический состав авиационного полка для доформирования отбыл куда-то под Борисоглебск. Девушке предстояло самой отыскать его.
В экипаже будущего героя
В полку Ксению поставили на службу мастером-оружейником.
Как-то к ней подошел молодой летчик-казах и спросил: «Вы откуда?». Узнав, что она из Казахстана, летчик взял ее к себе в экипаж. Это был Нуркен Абдиров, славный сын казахского народа, один из двух летчиков-казахов, которые были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
— Нуркен был выше среднего роста, светлый, спортивного телосложения. Мы знали только то, что он родом из Караганды, занимался в аэроклубе, окончил Оренбургское авиационное училище, — рассказывает сегодня Ксения Манько. — Летал Нуркен на «двадцатке», так называли тогда «Ил-2». Уже потом я узнала, что в одном из боев его подбили, и он совершил подвиг, повторив поступок Гастелло, за что ему было присвоено звание Героя.
Ночь под Сталинградом
— Эшелон выгрузили ночью, и полк добирался в Михайловку, что под Сталинградом, пешком. Шли лесом. Рыхлый, глубокий снег, идти трудно. До Волги рукой подать. Бои идут непрерывно. Спим в сутки два-три часа. Днем снаряжаем самолеты, ночью отправляем раненых в тыл. Нескончаемый поток раненых… Прошла неделя после нашего прибытия под Сталинград. 19-20 ноября 1942 года была окружена группировка генерала-фельдмаршала Паулюса, а 2 февраля 1943 года она была полностью разгромлена и частично взята в плен.
Мимо нас идут пленные, не только немцы, но и румыны. Стояли лютые морозы. Румыны шли кто в чем. Ноги обмотаны тряпьем. После колонны пленных остается довольно широкая протоптанная дорожка, на ней трупы. Гибли люди не только от пуль, но и от холода.
В 1942 году наши самолеты были фанерными, в 1943 году стали дюралюминиевыми. Стрелок в полете был живой мишенью, поэтому теряли много людей. Позже стали применять пулеметы Березина, они стреляли не патронами, а снарядами.
Дорога на Запад
После Сталинграда фронтовая дорога Ксении Владимировны пролегла до Украины. Под Запорожьем находился аэродром Мокрое. В шести километрах, совсем рядом, — немцы. Однажды они провели страшную бомбежку аэродрома. «Мессеры» пролетали низко над головами. Негде было прятаться, потерь было много, вспоминает бывшая фронтовичка.
В Николаевской области освобождали город Сталиндорф. Недели за две до нашего вступления в город немцы устроили массовый расстрел евреев. Погибших было очень много. Нас направили извлекать из-под развалин трупы. Чудом остался в живых лишь один мальчик, мы его спасли.
Ожесточенные бои шли за Харьков. В них участвовал и наш полк. Потери были настолько велики, что 1267-ю штурмовую авиационную дивизию пришлось формировать заново.
Весной 1944 мы участвовали в освобождении Одессы. Здесь я заболела. Болезнь была настолько серьезной, что меня демобилизовали. Я возвратилась в Хобду, но пробыла на родине недолго.
Военно-воздушный роман
Даже в кромешном аду войны молодость брала свое. Наша героиня и лейтенант-техник полюбили друг друга. Знала об этом и мать жениха. Вот почему в 1944 году Ксения по ее приглашению выехала в село Таганка Каневского района Киевской области. Устроилась здесь воспитателем в детскую трудовую воспитательную колонию и стала дожидаться своего возлюбленного. В колонии работать ей было нелегко, уж больно трудные дети попадались, но она терпела. Однако не суждено было мечте молодых сбыться. В конце 1944 года самолет, в экипаже которого находился ее любимый, был направлен на особое задание. Летчики выполнили его, но на базу не вернулись. Когда на родине получили эту весть, сердце матери не выдержало и ее не стало.
Проработав в колонии семь лет, Ксения Владимировна в 1951 году поехала в Киев, оттуда – на Волгобалтстрой. И снова оказалась в тех местах, где воевала. Окончила курсы и стала работать машинистом глубоководных насосов. В 1953 году умер Сталин, и стройку закрыли.
И снова на родине
Однажды пришло письмо. В нем сестра писала, что тяжело заболела. Надо было возвращаться в родные места, в Астрахановку. Прибыв на место, узнала: сестра вовсе не болела, а просто хотела, чтобы Ксения была рядом с ней. Навестив сестру, уехала в город и устроилась на АЗФ, трудилась там до 1961 года на кислородной станции. Когда ее закрыли, перешла на АЗХС и еще 21 год проработала там, вплоть до выхода на пенсию.
Время лечит все раны. В 1960 году она вышла замуж. Ветеран трудового фронта Анатолий Павлович Бровко до пенсии проработал на Актюбинской ТЭЦ 45 лет. Много лет прожили в любви и согласии эти замечательные люди. Анатолия Бровко сейчас уже нет.
Балнияз АЖНИЯЗОВ
