В этом году шалкарцам тоже пришлось несладко — засушливое лето принесло им много проблем, но они вышли из сложившейся ситуации с честью. Сельчане в нужном количестве заготовили корма, за зимовку скота теперь спокойны.
Дальнейшее развитие получает бизнес, в райцентре заложена хорошая основа социальной сферы. И что особенно отрадно — своими успехами жители Шалкарского района по-прежнему вписывают свое имя в историю Казахстана.
Экспедиция «АВ» в Шалкарском районе
Изобретения недипломированных инженеров
Весной, когда техника проходит ремонт, в доме Балгали Сейджапарова, живущего в ауле Аккайтым, собирается вся округа. Приезжают обкатать приборы и узлы сельскохозяйственной техники на самодельном стенде, который своими руками собрали Балгали и его сын Турар.
Жена Балгали Куляш называет их «мои недипломированные инженеры». Стенд они собирали из ненужных деталей по книжке, которая случайно нашлась у соседа. Собирали для себя, но, прослышав о нем, к Балгали стали приходить аулчане, а теперь приезжают и из соседних сел.
И правда, никакой разницы с заводским стендом, и это хорошо, ведь чтобы после ремонта притереть какие-то детали, надо ехать в Шалкар. А это, разумеется, накладно. Балгали же за свою работу берет символическую сумму. А еще отец и сын научились переводить бензиновые двигатели на дизель. Это тоже немалая экономия.
У Сейджапаровых хватает своей техники. Есть трактора, грузовая машина, косилки. Подумывают купить
КамАЗ. Тогда дело пойдет получше. Ведь главное занятие этой семьи — заготовка кормов. Отец и двое детей составляют основу сенокосной бригады. В пору покоса нанимают односельчан. И тем выгодно: кроме зарплаты зарабатывают сено для своего скота.
Вдохновитель и организатор этой производственной ячейки — Куляш. Чтобы мужчины не отвлекались на посторонние дела, сама ездит в Актобе за запчастями для машин.
Куляш и пришла мысль заниматься сенозаготовкой. Дело доходное, ведь сено аулу всегда нужно. Сейджапаровы на этом производстве не ахти как разбогатели, но, как говорит Куляш, многие свои проблемы решили. Сами пройдя через трудности, они с пониманием относятся к нуждам аулчан, помогают им как могут. Кому за полцены сено продают, а кому и даром отдают.
Есть у них полтора гектара земли, небольшое поголовье скота. С сыновьями и невест-ками, которые ведут уход за скотом, поддерживают связь по рации. Ее тоже приспособили «недипломированные инженеры».
Балгали и Куляш назвали свое крестьянское хозяйство по имени старшего сына — «Турар». Как там, в мультфильме говорится: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Для Сейджапаровых это название оказалось удачным, дела пошли в гору. Может, и потому, что, по общему признанию, мозговым центром команды стала Куляш. Она планирует и направляет хозяйство, при этом для сельчан всегда остается своей.
Неженская работа
У Ботагоз Ешниязовой редкая для женщины профессия — она судебно-медицинский эксперт. Когда Ботагоз собиралась ехать на курсы судмедэкспертов, ее отговаривали: «Неженское это дело, вся жизнь в разъездах пройдет».
Так оно и вышло. Бывает, не успеет приехать из одной командировки, а уже снова надо собираться в дорогу. А дорога эта, как всегда, дальняя. Ботагоз обслуживает два района — Шалкарский и Иргизский. Расстояние между райцентрами и аулами измеряется сотнями километров. И колесить приходится по бездорожью: по пескам, рытвинам и колдобинам. Не раз, в непогоду, застревала в пути, да так крепко, что машину с бригадой милицейских и экспертов приходилось вызволять тягачом.
Ох, как много повидала она за свою служебную практику: изуродованные тела, суициды, эксгумация захороненных! И все это не просто надо было видеть, а вскрывать трупы, устанавливать причины смерти человека. А смерть бывает самая неожиданная.
Однажды больной, страдающий шизофренией, отрубил женщине голову и сам сообщил об этом соседу.
— Когда я зашла в дом, — рассказывает Богагоз, — обезглавленная женщина лежала посередине комнаты. «А где голова?» — спрашиваю у шизофреника. — «Вон в коробке» — отвечает он спокойно. И правда, голова оказалась в картонной коробке.
Эксперту ошибаться никак нельзя. От его выводов напрямую зависят судьбы людей, возможно, совсем неповинных. За полтора десятка лет работы ее экспертные заключения никто не оспаривал. Правда, однажды родственники пострадавшего пожаловались на нее в газету, и издание опубликовало их письмо. Они писали, что экспертиза проведена неправильно.
Ботагоз Ешниязова не согласилась с выводами жалобщиков и попросила провести независимую экспертизу. Так и сделали. Повторная экспертиза подтвердила заключение Ботагоз. Газета была вынуждена опубликовать опровержение и публично извиниться перед специалистом.
Ни разу за все эти годы она не пожалела о том, что стала экспертом, напротив, полюбила свою необычную профессию и стала относиться к ней с большей ответственностью. Муж Кыдырали с пониманием относится к ее работе и никогда не укоряет за частое отсутствие. Раз надо — значит, надо, считает он.
Держат марку
Даурен Кемеров оказался человеком предприимчивым. Начинал, как многие, с перепродажи строительных материалов, которые привозил отовсюду. Накопил денег и открыл продуктовый магазин, потом еще один. Через три года появился у него магазин строительных материалов.
Сейчас Даурен прочно стоит на ногах и приумножает свое хозяйство. Недавно в Шалкаре построил супермаркет, который сдает в аренду. А еще открыл пекарню. Ее он поставил, соблюдая все нормы и требования нынешнего времени, закупил турецкое оборудование, подготовил хороших специалистов.
Продукция пекарни «Нур-Ай» (так ее назвали) пользуется большим спросом у шалкарцев. Вроде бы обычная продукция: хлеб, булки, батоны, кондитерские изделия, но они приготовлены с большой любовью, отчего их ждут с нетерпением. Во время свадеб и других празднеств, а их в Шалкаре всегда много, нет отбоя от заказов. Нурайцы держат марку предприятия, а иначе нельзя — в Шалкаре действуют еще две пекарни, так что конкуренция нешуточная.
Создавая многоотраслевое хозяйство, Даурен дал тридцати своим землякам стабильную работу, неплохую для нынешнего времени заработную плату. Все это весомый вклад в сферу услуг большого города.
Дети учатся ткать ковры
Бывшее здание райбыткомбината в Шалкаре, которое долгое время стояло без дела, хорошо отреставрировали и отдали под Дворец школьников. В десяти кружках здесь занимается около 600 ребят.
Один из таких кружков ведет Багдагуль Каналина. Раньше она работала в быткомбинате и занималась ковроткачеством. Хорошо знает это дело. Этому искусству и учит она своих подопечных. В прошлом году спонсоры помогли ей смастерить специальный станок, который очень удобен для работы.
Художники школы на кальке создают образы, а ребята ткут по ним коврики. И очень поднаторели в этом деле. Их работы получаются красивые, красочные. Как рассказывает Багдагуль, на выставках они пользуются большим спросом и всегда нарасхват. А работа Алишера Жаная и Айжан Айтугановой «Қыз Жібек» хранится в одном из музеев Алматы.
В кружок ходят дети разных возрастов, обычно со второго класса. За работой я застал Ганизат Аенесову, Махаббат Баекенову, Венеру Отарову и Аккуль Аманшину. Девочки, не обращая внимания на постороннего человека, проворно продевали нити в нужные ячейки, и на глазах появлялась часть будущего образа.
Скорее всего все они изберут иные профессии, но навыки, полученные в этой школе, навсегда останутся при них. Главное — они научатся понимать и создавать прекрасное.
Покоривший Эльбрус
В Шалкарском музее хранится уникальная реликвия — снаряжение альпиниста Меркебая Тагыбергенова, с помощью которого он покорил главную вершину Европы — Эльбрус.
…В начале пятидесятых годов прошлого века шалкарский паренек Меркебай Тагыбергенов поступил в Джамбулский статистический техникум. Весной 1954 года в общежитие, где он жил, поселили команду альпинистов, которая проходила учебно-тренировочные сборы. Они очень выделялись среди учащихся техникума: подтянутые, спортивные. Его сокурсницы были без ума от этих ребят. «Эх, мне бы таким быть», — думал Меркебай.
Когда весенние экзамены подходили к концу, альпинисты стали агитировать парней заниматься их видом спорта. Предложили и Меркебаю. Он с радостью согласился, но руководитель команды сказал: «Надо, чтобы директор техникума дал на это согласие».
Директор был человеком властным, но и Меркебай оказался не из робкого десятка. В конце концов он сумел уговорить его. Это был 1954 год. В самом деле у него, наверное, было великое желание стать альпинистом. Он тренировался неистово, легко и без проблем выполнял нормативы. В тот год успел преодолеть вершину Коктобе и получил значок «Альпинист СССР», в составе команды альпинистов поднялся на пик Абая и установил там вымпел.
По путевке профсоюзов в 1955 году его послали учиться в альпинистский лагерь «Джан-туган» на Кавказ. Девятого июля того же года он поднялся на самую высокую точку Европы — Эльбрус, на высоту 5 400 метров над уровнем моря. Возвратившись домой, получил второй альпинистский разряд. Осенью 1955 года одиннадцать казахстанцев в составе сборной Союза задумали покорить пик Победы. Но эта попытка оказалась неудачной: неожиданно разыгралась сильная буря и несколько альпинистов погибли от горной болезни, переохлаждения, сорвавшись с уступов. Отдельной команды Казахстана в том походе не было.
Сборная альпинистов республики была сформирована в 1957 году. В ее состав вошел уже набравшийся опыта Меркебай Тагыбергенов. Молодая команда Казахстана поставила цель поначалу преодолеть Мраморную стену — один из сложных отрогов Тянь-Шаня. Разделившись на две группы, альпинисты тронулись в путь. Группу, в которой шел Меркебай, возглавлял Орал Усенов — первый среди казахов профессиональный альпинист. Десятого июля они поднялись на самую высокую точку Мраморной стены и вскоре благополучно вернулись в лагерь. Это была высота 6 400 метров! Через год ему покорится пик Максима Горького, на который до того не ступала нога человека.
Все складывалось хорошо, но однажды он получил от сестры письмо. «Хватит, Меркебай, лазать по горам, возвращайся домой, родители стали беспомощными», — писала она. И он вернулся в Шалкар. Стал работать физруком, потом организовал туристский кружок. Даже после этого его часто приглашали в Алматы, другие города и республики для того, чтобы он вел инструктаж и консультации. Позже закончил заочно Кызылординский педагогический институт и навсегда стал педагогом. О прошлом вспоминает с большой гордостью.
Шалкарский морж
Была поздняя осень 1957 года. Крепкие северные морозы готовы были сковать в ледовый плен могучий Иртыш. По реке уже плыла шуга. Студент топографического техникума Болат Халиков поспорил с однокурсниками, что переплывет реку в самом ее широком месте.
На такую невидаль пришла смотреть вся группа. Юноши и девушки стояли на высоком берегу, а он, Болат, разделся до трусов и вошел в воду. Студеная вода обожгла тело, пронзив холодом до самых костей. Назад дороги не было — не такой характер был у этого отчаянного парня. И он поплыл.
На середине реки силы стали сдавать, а разум мутнеть. Как доплыл до противоположного берега, не знает. Очнулся в доме бакенщика. Тот обогрел его, уложил спать. Проснувшись среди ночи, Болат увидел, что установили понтонный мост, и как был, в трусах, бросился по нему на свой берег. Одежды на месте не оказалось. Так, спортивным бегом, словно на тренировке, прибежал в общежитие. Удивлению сокурсников не было предела, когда Болат утром пришел на занятия, но самое удивительное — он не заболел. Даже насморка не случилось.
Болезни обходили его стороной. За свои семьдесят пять лет аксакал лишь однажды обратился к врачам, когда ему вырезали аппендицит. Из всех экстремальных ситуаций он всегда выходил с честью. В 1959 году его, новоиспеченного топографа, направили в пески Кызылкумы делать съемку для крупномасштабной карты. «Такой работы, — говорит Болат ага, — и врагу не пожелаю. Российские топографы, которым поручили это дело, не выдержали и двух недель — от палящего зноя у них шла носом кровь. Люди теряли сознание».
Он и двенадцать его помощников согласились доделать начатую работу. Стояла адская жара — в тени до 50 градусов. Работали 3-4 часа в день. В восемь утра уже отлеживались в тени.
— Вам не приходилось видеть, как летают змеи?! А мне доводилось. По раскаленному песку они не могут ползать, обжигают тело, поэтому отталкиваются от земли и передвигаются прыжками, — рассказывает Болат ага. — Зато ночи холодные. Лежишь в спальнике, и зуб на зуб не попадает.
Ночью оживали змеи, каракурты, другая ядовитая тварь. Все они собирались на свет зажженной лампы, которую для безопасности ставили подальше от места ночевки. Через месяц команда Болата Хамитова сдала свои наброски в камералку, а сама отправилась на Тянь-Шань, где от людей требуется недюжинная физическая сила. Выдержал он и это испытание.
Пройдя огонь и воду, закалившись жарой и стужей, Болат вернулся в родные края. Его направили делать топографическую съемку в Мугоджары. Именно здесь, у многочисленных мугоджарских родников, он приобрел привычку обливаться холодной водой, с которой и идет по жизни.
В Шалкаре его называют не иначе как моржом. Последний раз аксакал переплыл озеро Шалкар, когда ему было шестьдесят пять лет. Расстояние преодолел немалое: около километра. И сейчас, в свои семьдесят пять, выходит Болат ага во двор и обливается холодной водой. Жена перестала корить его за это — бесполезно.
— Однажды, — рассказывает мой коллега, редактор районной газеты «Шалқар» Кадырали Алин, — прохожу около его дома, а он в майке стоит, с кем-то беседует. На дворе 30-градусный мороз. Иду, оглядываюсь, а он стоит и стоит. Мне от этого еще холоднее стало.
Аксакал непоседлив и по сей день. Жена называет его туристом: сегодня он в Шалкаре, а завтра — в Актобе, послезавтра может оказаться в Актау, где живут его дети. В жизни он старался понимать природу, быть единым с ней, и за это она относится к нему благосклонно.
В Шалкарском районе побывал Муапих БАРАНКУЛОВ.
Все фото автора
