И все-таки предшест-венников мы будем вспоминать еще долго. Надо отдать должное им — они умели организовать дело.
Во времена колхозов и совхозов сельское хозяйство достигло наивысшего расцвета: оно развивалось продуктивно и эффективно. Конечно, теперь все это в прошлом, однако мы не можем пренебрегать бесценным опытом, который наработали многие поколения наших предков…
В прошлом году в четырех районах нашей области — Байганинском, Шалкарском, Уилском и Иргизском начали внедрять пилотные проекты по развитию отгонного овцеводства. Планировалось, что в них будут участвовать 56 сельхозформирований, которые должны были закупить свыше 21 тысячи овец и 743 барана-производителя. Пока в нем принимают участие 52 крестьянских хозяйства и ТОО, которые через АО «Корпорация агрокредит» приобрели более 20 тысяч овец и баранов. На эти цели было израсходовано 523 миллиона тенге.
Об отгонном животноводстве заговорили относительно недавно, когда стало ясно: другого пути в этой отрасли нет. Худо-бедно, количество скота в области с каждым годом увеличивается, однако сегодня он в основном расположен вокруг населенных пунктов, где есть нормально работающие источники воды. Но близлежащие пастбища используются уже десятки лет, и это привело к зарастанию некогда ценных в кормовом отношении угодий непоедаемой растительностью или к полной деградации земель.
Ученые утверждают: на таких землях сельхозживотные недополучают 30 процентов пастбищного корма от минимальной физиологической потребности, что, естественно, сказывается на их продуктивности. Но есть земли, где давно не ступала нога животных, — это отдаленные отгоны. В Шалкарском районе, например, 6 миллионов гектаров земель, но используются под пастбища и сенокосы меньше половины. В основном это земли близ населенных пунктов.
В годы советской власти в совхозе «Сарыбулакский» того же Шалкарского района было 60 тысяч овец — это около 100 отар. Ранней весной весь скот перегонялся на дальние пастбища. В том важном процессе все было продумано до мелочей: заранее намечались скотопрогоны, формировались животноводческие бригады (в основном из молодежи), и пока животные добирались до места, строители успевали отремонтировать на отгонах жилье или поставить юрты, приводили в порядок колодцы, устанавливали в них двигатели.
Отгонные пастбища находились, как правило, на расстоянии 150-200 километров от центральной усадьбы совхоза. В то время в Шалкарском районе было восемь совхозов, каждый из них имел свои дальние отгоны. Впрочем, такие пастбища были у всех животноводческих хозяйств. Это было золотое правило ведения животноводства, которое мы унаследовали от своих дальних предков — кочевников: с наступлением весны они перекочевывали на летние жайляу.
Большая удаленность от населенных пунктов создает трудности с обеспечением животноводов предметами первой необходимости — прежде всего продуктами питания. Раньше, в период совхозов, все доставлялось четко по графику, а связь поддерживалась рацией. Но у крупного коллективного хозяйства были и людские ресурсы, и материальные. А как отгонное животноводство представляется в современных условиях? Ведь от прежней инфраструктуры на дальних пастбищах ничего не осталось, колодцы пересохли. Кто их будет восстанавливать? Крестьянским хозяйствам, где работают пять-шесть наемных рабочих, подобное практически не под силу.
Проект отгонного овцеводства — это не только увеличение поголовья скота. Это прежде всего рациональное использование пастбищных ресурсов. Перевод скота на отдаленные пастбища позволит отдохнуть присельским угодиям и восстановить их продуктивность. Это одна из целей проекта отгонного овцеводства.
Основная трудность в реализации проекта — обводнение пастбищ. По данным облсельхозуправления, на сегодняшний день в области имеется 445 колодцев, подавляющее большинство из них подлежит восстановлению. С учетом перспективы роста поголовья скота в 2014-2015 годах планируется выкопать еще 681 колодец. Это должны будут сделать сами фермеры.
Как мы уже говорили выше, мелкие хозяйства не могут создать необходимую инфраструктуру, в то же время близлежащие пастбища истощены в конец. Есть ли выход из такой ситуации? В хозяйствах Алматинской и Жамбылской областей, где начали внедрять проект отгонного овцеводства раньше, создают пастбищные кооперативы. Механизм этого объединения такой: фермеры создают большие стада и набирают чабанов, расходы распределяются соответственно поголовью. Общими усилиями легче создать инфраструктуру пастбища.
Такие кооперативы — тоже не открытие. Это также из прошлой нашей практики. В советские времена, к слову, в Байганинском районе весь мелкий рогатый скот колхозов и совхозов зимой перегонялся в район Донызтау, где климатические условия позволяли животным перезимовать без запаса кормов. Для оперативного управления этими работами создавался координационный штаб. В населенных пунктах вышеназванных областей, где созданы кооперативы, тоже есть органы управления — «Жайылым комитеті». Они организованы в каждом сельском округе проектной территории и являются органами управления пастбищными ресурсами. Это, по сути, связующее звено между сельчанами и исполнительной властью.
Разумеется, создание таких кооперативов — дело не слишком простое. В сознании сельских жителей сохранен негативный опыт коллективизации советской эпохи, поэтому большинство из них на первых порах будет выступать против любой формы обобществления скота. Но надо убедить крестьян, что другого пути у них нет.
Хотим мы того или нет, но создавать необходимые условия для продолжительного проживания людей на отгонных пастбищах придется. А это и жилье, и водоснабжение, и энергообеспечение. С жильем, возможно, будет попроще — можно поставить юрты или в крайнем случае установить вагончики. А с водой? Государство готово возместить фермерам до 80 процентов расходов, если они восстановят старые или построят новые колодцы. Но у фермера забот — полон рот. Ему не то что с колодцами возиться, за скотом ходить некогда. Именно поэтому животноводы неохотно идут на уговоры восстанавливать колодцы. Во всяком случае, конкретных шагов в этом направлении пока нет. В данной ситуации надо, думается, создавать специализированные строительные подразделения. Это должно стать заботой местных акиматов, ведь на селе не занятых людей немало. Вот и пусть 20 процентов стоимости работ оплачивает им фермер, а 80 процентов — государство.
Однако, чтобы избежать огромных затрат на создание новой инфраструктуры, надо постараться использовать старые объекты. Ведь после колхозов и совхозов на дальних отгонах остались добротное некогда жилье, колодцы, водопойные площадки, кошары и другие объекты, которые нуждаются в капитальном ремонте. Большие проблемы у фермеров будут с энергообеспечением и связью. Сейчас им предлагают ветряные генераторы и спутниковую связь. В идеале все это хорошо, а на деле не каждому по карману такая роскошь. На создание инфраструктуры государство тоже предусматривает кредиты, но это очередные долги.
Я часто общаюсь с руководителями сельскохозяйственных подразделений. И когда спрашиваю их: «Что делается в рамках проекта отгонного животноводства?» — всегда получаю один и тот же ответ: «По этой программе закуплено столько-то скота». О восстановлении пастбищной инфраструктуры на дальних отгонах — ни слова. Выходит, мы только увеличиваем поголовье скота, который будет продолжать пастись на истощенных присельских пастбищных угодиях? Но нельзя сводить все только к пополнению стада.
Рано или поздно отгонное животноводство будет налажено. Жаль только, что мы поздно поняли, что без него невозможно развивать эту отрасль сельского хозяйства. Работы в этом отношении предстоит много, и надо от слов переходить к конкретным делам.
Муапих БАРАНКУЛОВ
