В мае исполняется 75 лет со дня окончания Великой Отечественной войны, а в августе – Второй мировой войны. Победа советского народа над фашистской Германией и милитаристской Японией далась ценой миллионов человеческих жизней. Война принесла гражданам страны нестерпимые страдания и невосполнимые потери близких людей, многие из которых до сих пор считаются пропавшими без вести.
Общая численность мобилизованных в действующую армию из Казахстана составила 1 196 164 человека. Это позволило сформировать за годы войны в республике 12 стрелковых дивизий, 7 стрелковых бригад и 4 кавалерийские дивизии. Однако за первые три недели войны противнику удалось полностью разгромить 28 советских дивизий. 72 дивизии понесли потери людей и боевой техники свыше 50 процентов. Красная Армия ежесуточно теряла на фронтах по 24 тысячи человек. Только за первые 6 месяцев войны мы потеряли 3 138 000 человек! Десятки тысяч военнослужащих пропали без вести и зачислены в так называемую категорию безвозвратных потерь.
Генералиссимус А.В. Суворов сказал, что война не окончена до тех пор, пока не захоронен последний погибший солдат. Эти простые слова имеют огромный гуманистический смысл. Тысячи наших офицеров и солдат, зачисленные в категорию «пропавшие без вести», выпали из списков живых и мертвых, их семьи так и не узнали о месте и обстоятельствах гибели родных и близких, не получили никакой социальной помощи от государства. В советский период предполагалось, что эти военнослужащие могли перейти к врагу, но сейчас открыт доступ ко всем военным архивам. Военным и правоохранительным ведомствам известны имена тех, кто воевал на стороне противника в различных воинских формированиях германской армии. В интернет-ресурсах Центрального военного архива Российской Федерации на сегодняшний день имеется доступ ко всем спискам личного состава Туркестанского, Кавказского, Прибалтийского и других легионов, сформированных из военнопленных Советской Армии. Так называемые безвозвратные потери поименно перечислены в списках сайта «Мемориал» и являются общедоступными для всех граждан бывшего СССР.
В Казахстане с начала войны до 1 июля 1945 года было задержано
8 444 дезертира, то есть 0,6 процента всех призванных в армию. За годы войны в СССР было осуждено 994 300 военнослужащих, около 650 000 человек вступило в антисоветские формирования. Это официальные сведения. Законодательством нашей страны предусмотрено признание военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях и пропавших без вести, умершими.
Статья 31 Гражданского кодекса Республики Казахстан гласит:
«1. Гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц объявлен судом умершим, если в месте его жительства нет сведений о нем в течение трех лет, а если пропал без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от несчастного случая, в течение шести месяцев.
2. Военнослужащий или иное лицо, пропавшее без вести в связи с военными действиями, может быть объявлено умершим не ранее, чем по истечении двух лет со дня окончания военных действий.
3. Днем смерти лица, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим. В случаях объявления умершим лица, пропавшего без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание полагать его гибель от несчастного случая, суд может признать днем смерти этого лица день его предполагаемой гибели.
4. На основании вступившего в законную силу решения суда об объявлении лица умершим производится запись о его смерти в книгах записей актов гражданского состояния. Последствия записи такие же, как и в записи о фактической смерти».
Как видно из диспозиции данной статьи, она, в принципе, не применима к военнослужащим, пропавшим без вести в период Великой Отечественной войны, из-за отсутствия в ней такого понятия, как погибший. Зачастую о военнослужащих, пропавших без вести, нет не только сведений о месте последнего пребывания, но нет данных о дате призыва, отправки на фронт, воинской части или полевой почте, где он проходил службу, и даже имеются случаи отсутствия личных данных в списках части либо неправильного указания фамилии и имени.
Общеизвестен вопиющий факт уничтожения архивных данных о личном составе 106-й Кавалерийской бригады, сформированной в Акмолинской области, которая по прибытии на Воронежский фронт была брошена в бой против немецких танков и бронепоездов, имея на вооружении только сабли, и фактически полностью уничтожена пулеметным огнем противника. Из личного опыта могу сообщить, что о месте службы своего деда, Измухана Калбаева, пропавшего без вести в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции, узнал после многолетней переписки с архивами Министерства обороны РФ. При отсутствии его имени в списках 101-й Стрелковой бригады, только из финансовой ведомости на получение солдатами заработной платы, где указано: рядовой-мотоциклист Калбаев, первый год службы, отдельная рота связи 101-й Стрелковой бригады, получил заработную плату за ноябрь 1942 года, подпись имеется. Других ведомостей с данной фамилией нет. Конечно, удивительно, что в условиях кровопролитных боевых действий, когда командиры не могли учесть потери личного состава, военная бухгалтерия педантично выполняла свои функциональные обязанности.
Возвращаясь к рассмотрению норм статьи 31 ГК РК, нужно отметить, что в комментарии к кодексу указано: возможность объявления гражданина умершим закон связывает с достаточно достоверным предположением о его смерти. Коллизия в том, что если о военнослужащем нет сведений в течение 75 лет, может ли суд признать это обстоятельство «достаточно достоверным предположением»? До настоящего времени ни одна из республик СНГ не пыталась разрешить на законодательном уровне эту проблему. Основной вопрос в том, что между формулировками «умер» и «погиб» несоизмеримая разница морального плана и в юридических последствиях. Ведь речь идет о статусе лиц двух разных категорий, об обычных гражданах — в первом случае и во втором случае — о военнослужащих, которых государство призвало на военную службу для участия в боевых действиях. Само понятие «погиб» – это классификация, используемая армиями мира для описания смерти своих военнослужащих от враждебных действий противника.
Пытаясь обратить внимание государственных органов на данную проблему, в 2006 году мною в «Юридической газете» была опубликована статья «Закончить войну де юре. На публикацию откликнулись лишь члены поисковой группы города Петропавловска, которые ежегодно ведут поисковые работы в местах боев на территории Новгородской области России. В надежде на положительную реакцию правопреемницы Советского Союза, Российской Федерации, в феврале 2010 года я обратился с письмом к президенту этой страны о принятии Закона «О признании военнослужащих Советской Армии, числящихся пропавшими без вести в период с 1941 по 1945 годы, погибшими в боях за Родину». Президент направил письмо в военное ведомство РФ, оттуда пришел ответ, что мои пожелания будут учтены при первой же возможности. В преддверии 70-летия Великой Победы, в январе 2015 года, обратился с аналогичной просьбой к министру обороны РК. К великому сожалению, реакции не последовало, вопрос так и остался неразрешенным по сей день.
Обоснованно полагаю, что снять эту проблему можно путем внесения изменений либо дополнений в нормы гражданского и военного законодательства РК, которыми будет введено и принято понятие признания погибшими военнослужащих, числящихся пропавшими без вести. Предполагаю, что речь может идти о дополнении Гражданского кодекса принципиально новой по содержанию статьей, которая определила бы субъектами данной нормы всех военнослужащих СССР, призванных из Казахской ССР, пропавших без вести в различных военных конфликтах, при оказании военной помощи демократическим, народным и социалистическим республикам, во Второй мировой войне и в различных горячих точках до распада СССР. В этом случае Министерство обороны РК инициировало бы иск в судебные органы о признании военнослужащих, пропавших без вести в период Второй мировой войны, погибшими в ходе боевых действий. Внесение такого изменения в законодательство необходимо еще и потому, что у нас числятся пропавшими без вести и воины-интернационалисты, а также военнослужащие, участвовавшие в различных локальных войнах. Необходимо учесть также, что военнослужащие Казахстана могут выполнять и выполняют миротворческие миссии по линии ООН в различных странах мира, а значит, этот вопрос актуален не только для военнослужащих, но и для их родных, близких как в моральном, так и в материальном плане.
Срок пребывания военнослужащего в статусе «пропавшего без вести» в новой либо измененной редакции статьи 31 ГК РК, полагаю, необходимо снизить до шести месяцев, установив такой же срок, как и в отношении гражданских лиц, признаваемых умершими. На мой взгляд, этот срок является достаточным для проведения розыскных мероприятий органами военной администрации с целью установления местонахождения либо факта гибели военнослужащего. Но самое главное, сокращение срока от двух лет до шести месяцев позволит максимально быстро защитить семью и близких родственников военнослужащего, потерявших кормильца, от социального коллапса посредством своевременных выплат материальных компенсаций, получения других, предусмотренных государством, льгот и гарантий. При установлении живым военнослужащего, признанного погибшим, механизм отмены судебного акта в действующем законодательстве достаточно отрегулирован.
Обращение Министерства обороны РК с подобным иском в суд возможно и в нынешней ситуации. Однако наличие в законе указания, что основанием для подачи искового заявления о признании умершим могут быть материальные интересы заявителя и вопросы наследования, а также отсутствие законодательного понятия «погиб в ходе военных (боевых) действий» делает этот вариант решения вопроса несостоятельным с правовой и моральной точки зрения, ввиду того, что данная норма не учитывает отсутствия понятия частной собственности в советский период и длительный временной разрыв между событиями.
Существует и другой, оптимальный, с позиции законодательства, способ разрешения вопроса. Это издание Указа Президента РК, в котором был бы приведен список военнослужащих, числящихся пропавшими без вести в период Второй мировой войны, которые будут признаны «погибшими при исполнении воинского долга по защите Родины». Этот Указ будет носить разовый характер и не будет иметь силы юридического прецедента в последующем.
В случае принятия изменений в законодательство РК по данному вопросу была бы установлена четкая грань между понятиями «признать умершим» и «признать погибшим», что способствовало бы усилению социальной защищенности военнослужащих и членов их семей, а в преддверии 75-летнего юбилея окончания войны тысячи потомков военнослужащих, числящихся пропавшими без вести, получили бы свидетельства о том, что их отец, дед, прадед с честью защищал свою Родину и погиб на полях сражений. Более того, мировым сообществом должным образом было бы воспринято такое решение государства, оценена высшая степень духовных и нравственных устоев народа Казахстана. Вторая мировая война де юре была бы завершена.
И, конечно, для всего народа девиз «Никто не забыт, ничто не забыто» перестал бы быть только патриотическим лозунгом. Имена погибших воинов заняли бы свое заслуженное место на постаментах и памятниках воинам-освободителям.
Нураден КАЛБАЕВ,
кандидат юридических наук, доцент
кафедры юридических дисциплин
Евразийского гуманитарного института, город Нур-Султан
Фото из открытых интернет-источников
