Последние события в Темирском районе стали апогеем исподволь происходивших в нашем регионе в течение нескольких лет процессов в религиозной сфере, а именно, появления различных течений в исламе. Давно идут, кстати, подобные процессы и в других религиях.
Известно, что секты (а различные течения вполне можно причислить к ним) разобщают наше общество, разрушают семьи. Почему люди уходят в них, как это происходит, и что надо в таких случаях делать? Чтобы обсудить эти и другие вопросы, в редакцию «Актюбинского вестника» были приглашены доктор философских наук, профессор Алтай Тайжанов, врач-психолог, судебный психиатр Марина Болотских, имам центральной мечети «Нұр Ғасыр» Абдимуталип Дауренбеков, настоятель православного храма князя Владимира отец Дмитрий Соловьев, руководитель общественного объединения «Ихтияр» Галымжан Артыкбаев, ведущий специалист департамента по делам религий Толеген Талдыбаев. В беседе также участвовали директор ТОО «Шамшырак-Актобе» Мейрхан Акдаулетулы и главный редактор газеты «Ақтөбе» Бауыржан Утеулиев.
КТО
ВИНОВАТ?
М. Болотских: Проводя судебно-психиатрические экспертизы, убедилась: общество утратило единую идеологию. Если люди раньше знали, что есть какие-то приоритеты, которых надо придерживаться, иначе тебя ждет всеобщее осуждение, то сейчас таких ценностей нет, а если и есть они, то не соблюдаются. В основном в эти секты, течения идет молодежь, которая не приспособлена к жизни, не обеспечивает себя. А здесь обещают все. Идет не только прямая вербовка, а используются специальные психологические техники. И совсем не обязательно, чтобы в секте была какая-то религиозная основа. Человека окутывают вниманием, не дают возможности одуматься, оглянуться, побыть наедине с собой, с родными. Что будет завтра — об этом ему даже не дадут задуматься, полностью удерживая во власти этой идеологии. Он туда уходит потому, что ищет комфорт — душевный, физический. Там теплее, там не нужно прилагать больших усилий, не требуется никаких усилий.
Эти методики используют Свидетели Иеговы, адвентисты Седьмого дня, те же деструктивные исламские течения, даже компании сетевого маркетинга. Это одни и те же техники. Причем очень жестокие. Если человек пытается противиться им, ему не дают даже вздохнуть. И что страшно — человека делают зависимым от собственного неуспеха. Если ты не согласишься, то за все, что с тобой случится, только ты будешь ответственным.
А. Тайжанов: Раньше секта означала общину, отколовшуюся от господствующей религии. Это группа лиц, оторванная от масс, замкнутая в своих мелких узких интересах. Но эти интересы имеют свои цели — корыстные. Они отходят от традиционных религий данного государства. У нас в стране есть традиционный масхаб Ханафи, а они отходят от него. Это обособленные религиозные группы, часто враждебно настроенные к господствующей религии и использующие проблемы общества и власти в своих целях.
Данные процессы серьезные, ведь речь идет о стабильности, спокойствии в обществе, поэтому об этом надо говорить.
Т. Талдыбаев: Если учесть, что мы проживаем в светском государстве, нельзя рассматривать поднятый вопрос односторонне. Вера – одна из ценностей, доставшихся нам от предков. Наши соотечественники уходят в другие течения из-за равнодушного отношения к традиционному исламу и непонимания его глубокой сути. Нынешняя молодежь ищет легкие пути. В результате становится жертвой религиозных течений неизвестного толка.
К сожалению, у нас долгое время ограничивали религию, потом люди, в основном молодежь, устремились в самостоятельные поиски духовных начал. Узнавали о них из прессы и Интернета. Увлеклись казавшимися более удобными для них религиозными направлениями, идеологией других стран. В результате отдалились от общественной и общенациональной идеологии в своем государстве. Появилось понятие «чистый ислам».
Д. Соловьев: Я впервые с таким фактом столкнулся в поезде. Со мной ехал человек и он похвастал, что его дед в годы войны сидел в тюрьме. Я заинтересовался. «Он чем провинился? Наоборот, в годы войны из тюрем выпускали, чтобы защищать Отечество». Тот ответил, что его дед был приверженцем такого-то культа.
«Это позор, что твой дед был дезертиром. Ты не хвались этим, — сказал я ему. — В Библии сказано, что всякая власть от Бога, и наша святая обязанность — защищать Родину». «Это ваша библия, а у меня своя», — сказал он и достал книгу, написанную американцами Расселом и Рутерфордом. Это не Библия, а переписанный на свой лад текст, который используют в своих целях Свидетели Иеговы.
Сейчас история повторяется. Я пришел сюда, чтобы еще раз обратить внимание на одну проблему. Женщины — адепты вышеназванного учения — не соглашаются на переливание крови своим больным детям, и они умирают. Наша обязанность защитить малышей. Сейчас государство не может ничего сделать, так как дети находятся под опекой родителей. Надо внести изменения в закон, чтобы можно было по решению консилиума врачей забрать из рук этих матерей, которые сейчас контролируют ребенка, и в состоянии умопомрачения под влиянием секты пишут отказ от лечения ребенка, и тот умирает. Наш святой долг — защитить их. Как видите, проблема сект очень остра и актуальна.
Нас часто приглашают на проводы ребят в армию. А сектанты в армию не идут, флаг, гимн не признают. Родины у них нет. На самом деле родина есть. Она находится в Бруклине, в США. Это для них святое место, туда идут все деньги.
В институте Сербского проводится экспертиза психического состояния женщины, которая с 5-го этажа выбросила своего ребенка, чтобы дом и все остальное досталось секте, определенной организации. Это просто шокирующие вещи. Дни рождения они не отмечают — считают грехом, 9 Мая для них день прискорбия.
В Актобе и в райцентрах различных сект очень много. Наверное, нет таких семей, один из членов которых не входил бы в какую-нибудь секту. Раньше, после советской власти, когда в религии никто ничего не понимал, все хлынуло в нашу страну. В Доме политпросвещения даже собирались представители различных течений. Они раздавали подарки, книги, продукты, устраивали концерты. Летние лагеря для детей открывали, куда, между прочим, и казахские дети принимались.
М. Акдаулетулы: Мы многое упустили. Духовная анархия какая-то наступила. Столько трагедий в семьях! Семьи вместе не садятся за стол! Сыновья называют родителей кафирами — неверными! Кто виноват? Какая доля вины общества, мечетей, церквей, деятелей государства, простых людей?
А. Тайжанов: Правильно, кто виноват? Здесь должен быть целостный подход. Мы еще на переходном этапе становления в духовной сфере. Сначала экономика, потом все остальное, говорили мы в свое время. У советской власти была конкретная идеология. Ее создавали, начиная с 1847-го, когда Маркс основал принципы коммунизма, а через год с Энгельсом опубликовал Манифест Коммунистической партии. При Октябрьском перевороте руководствовались этой идеологией. Строили коммунистическое общество, имели принципы. Все было четко очерчено. Стояла общая задача. Кто сейчас этим занимается? Наша независимость должна подкрепляться своей идеологией, причем включать в сферу своей деятельности тех же сектантов. Должна быть идеология с четкими акцентами и целью.
Г. Артыкбаев: Наше общество стало открытым после перестройки и оказалось под тлетворным влиянием и во власти потребительской цивилизации. Влияние деструктивных культов велико. «Объединяйтесь и держитесь одной веры» говорил Всевышний. А мы, поддавшись чужому влиянию, разъединяемся, спорим, распадаемся на секты, течения, группировки, и в итоге страдают люди и наше государство.
Если вы заметили, такие моменты возникают в странах, богатых природными ресурсами. Там, где их нет, практически нет и таких проблем.
М. Акдаулетулы: Виноваты мы все. Мне, мусульманину по рождению, не хотелось бы обвинять только наших мулл. Один уважаемый служитель мечети сказал, что у нас мало кадров, советская власть долго угнетала религию. За короткое время мы не смогли подготовить нормальные кадры. В моем понимании, у нас должны быть люди, которые могли бы авторитетно разъяснять положение дел, природу вещей. Муллы читают суры из Корана, разъясняют, проповедуют. Но не учитывают самого главного: они работают с современной молодежью. И здесь нужно уметь завоевать души людей. Так всегда было в истории. И не только в истории религии, но и государств.
А. Тайжанов: У нас есть единый традиционный масхаб — Ханафи. Его придерживаются и российские мусульмане, и вся Средняя Азия. Другие масхабы в целом друг другу не противоречат. Главное: религия – это наша духовная сторона, основа нашей культуры. В Африке, арабских странах свои особенности, перенимать которые вообще нет смысла. Например, они не пьют кумыс. Это для них харам. А у нас это национальный напиток.
ЧТО
ДЕЛАТЬ?
Т. Талдыбаев: По-моему, в сфере религии нужно государственное участие. Если бы мы глубже изучали учение школы Ханафи, которая сроднилась с нашей культурой еще со времен создания Жанибеком и Кереем Казахского ханства, то такой бы проблемы не возникло. Также если бы в учебных заведениях изучали религию, то молодежь не заблуждалась бы, не стала бы слепой жертвой чужеземных течений. Поэтому нужно всесторонне обучать религии. Иначе изо дня в день будет расти число сторонников течений, стремящихся подрубить корни наших национальных понятий и сознания.
А. Тайжанов: Мы — светское государство, и религия у нас по Конституции отделена от государства. Но вы абсолютно правы в том, что религия не отделена от нас. Она основа наших традиций, культуры, даже этнографии, если хотите, и поэтому мы не можем пустить это на самотек. Тем более что, как мы, к сожалению, убедились, это угрожает стабильности в обществе и нашей национальной безопасности.
Г. Артыкбаев: Оставаться сейчас в стороне нельзя никому. В Священном Коране говорится: если хочешь что-то изменить, начни с самого себя. Мы озаботились своими насущными проблемами. Нужна консолидация общества. Помогать мечети, духовенству, потому что они остались практически в одиночестве на этом фронте борьбы за души людей. Вся идеология ведь зиждется на религии. Она же является фундаментом нравственности.
Наше общественное объединение подготовило программу, которую на днях представим в мечеть «Нұр Ғасыр», агентству по делам религий. Эта программа поможет решить сегодняшние проблемы, существующие в духовной сфере.
Весной мы презентовали программу, в которой акцент сделан на социальном факторе, а именно: создании новых рабочих мест для безработных мусульман, ведь они без работы, без жилья становятся легкой добычей для миссионеров деструктивных сект. Тем более, если последние используют часто встречающиеся в нашей повседневной жизни факты нарушения социальной справедливости. Допустим, необходимо, объединив средства мусульман, открыть рабочие места. Людей, которые зарабатывают свой хлеб и обеспечивают свои семьи, труднее столкнуть с пути праведного. Он будет думать о том, чтобы его чайхана или кафе не обанкротились. При этом идеологическое подкрепление идет со стороны нашей традиционной мечети. Гражданское общество также должно больше помогать. В нашей программе отведено место и воспитанию, и семье, и образованию, и экономике, и др.
А. Тайжанов: Все это — энтузиазм, благие намерения грамотных и болеющих душой за дело людей — вызывает уважение. Думаю, все заинтересованные верующие и энтузиасты должны ходатайствовать о содействии перед властью.
А. Дауренбеков: Все, что сказано здесь, верно. Правильно, что стремитесь понять тонкости религии. На мой взгляд, причина возросшего числа различных религиозных течений кроется в отдаленности от веры среднего и старшего поколений. Даже в советские времена наши дедушки и бабушки придерживались ислама. Они, увязывая ислам с казахскими традициями, применяли его в воспитании молодежи, расставляя все по местам. А у последующих поколений уже не было дела до веры. Поэтому они не могли сказать нынешней молодежи, вставшей на неверный путь: «Э-э, дети, это неправильно!». Так как у них самих не было понимания веры.
Большинство из приходящих сейчас в мечеть верующих — молодые люди. Мы видим, что молодежь более заинтересована в религии, нежели старшие. И стало быть, нам нужно больше обучать молодежь исламу, школе Ханафи, разъяснять, вести пропагандистскую работу.
А. Тайжанов: По поводу вашего высказывания о среднем поколении, к которому отношу себя. Думаю, что вы отчасти правы, но, получается, мы больше этнические мусульмане. Мы близко к сердцу воспринимаем ислам, поддерживаем его, но наше поколение не сможет, наверное, к сожалению, быть полностью мусульманами. Такие, как мы, должны, на мой взгляд, хотя бы не мешать молодым постигать ислам и помогать им идти по пути традиционного ислама, проповедуемого в нашем масхабе.
А. Дауренбеков: Сейчас, когда разговор заходит о религии, говорят чаще только о девушках в платках и бородачах. Недавно одни родители сказали мне, что они не одобряют форму одежды, в которой их ребенок ходит в школу. По их словам, она смахивает на шотландскую. То есть при выборе единой формы школьников нужно учитывать то, имеет ли она отношение к государственной идеологии, и то впечатление, которое она производит. Если бы это была казахская одежда, то еще куда ни шло.
Что касается причин, то их много. Согласен с тем, что это нехватка кадров служителей ислама, социальные факторы, гражданская пассивность среднего поколения. Хотел бы также предостеречь вот от чего. У казахов есть пословица: «Шаш ал десе — бас алады» («Сказали постричь волосы — снес голову»). Важно сейчас не наломать дров, вести работу очень умно.
М. Акдаулетулы: В этом имам прав. Я тоже не хотел бы и боюсь того, чтобы после всех этих событий у нас не началась некая «охота на ведьм». Ведь, по-существу, все они наши люди.
Б. Утеулиев: Хотел бы сказать об одежде. Все знают полемику вокруг хиджабов. И все мы знаем, что это чуждое нашему степному народу одеяние. Также нам не присуща абсолютная черная одежда, в которой ходят некоторые представители новых течений. По казахской традиции девушки носили красные платки, замужние женщины — белые. Нельзя ли вернуть эти традиции? Пропагандировать их? И как?
А. Дауренбеков: Считаю, что можно. Беда в том, что мы, будучи казахами, к великому сожалению, не гордимся своими национальными особенностями, в том числе и одеждой.
А. Тайжанов: Хотел бы тоже высказаться по поводу одежды. Недавно мы в Актобе провели исследование: в какой вуз больше студентов ходят в хиджабах. Результат: меньше всего — в пединституте. Почему? На мой взгляд, по той причине, что в нашем вузе уделяется огромное внимание изучению этнокультуры, есть спецкурсы, даже научный центр. Это я к тому, что знание своей истории, культуры, этнографии — это важный фактор противостояния чуждым нам элементам, стилю и т.д.
М. Акдаулетулы: Да, и я согласен, что мы отошли от своих корней. То, что мы видим — это не наши традиции. Наши предки не носили такую одежду. Представители новых течений, привнося в нашу жизнь чужие стандарты, уходят от самих себя. И главная причина всего этого — невежество.
М. Болотских: Хотела бы заметить, что у этого вопроса нет нации, это проблема всех народов, составляющих наше общество. Это кризис духовности, извращенное понимание свободы.
А. Дауренбеков: И еще один момент. Я думаю, что многие проблемы решатся, если мы по-настоящему возродим все наши национальные обычаи и традиции. Они все основаны на истинных исламских ценностях. Нам надо изучать свое прошлое. Мы просто обязаны знать 12-вековую историю нашего народа. Она есть в архивах Ирана, Ирака, Египта, но чтобы прочитать ее, нужно знать шагатайский и древнетюркский языки.
М. Акдаулетулы: Мне также кажется, что служителям мечетей не хватает помощи авторитетных светских людей. Недостаточно просветительской работы по религии и религиоведению. Думаю, департаменту по делам религий надо создавать какие-то лекторские группы.
Т. Талдыбаев: Государство должно прояснить свое отношение к религии. Мы вступили в борьбу с хиджабами и бородами. Да, мы можем заставить кого-то снять платок, кого-то остричь бороду. Но они останутся при своей вере. Подобными действиями нельзя изменить их взгляды.
Наша цель — не дать большинству общества уйти в иные течения. Нужно вести единую работу. Есть темы на 2011-2012 годы. Нужно выяснить, какие знания дают в школе по вопросам религии. Какие издаются религиозные книги? Ведь уже было, что их авторы хаяли друг друга. Чтобы подобных противоречий не возникало, нужно вглядеться в суть проповедуемой веры.
Каждая семья должна анализировать явления, происходящие в обществе. Только в этом случае мы придем к единому мнению и отношению к вере.
Таковы лишь некоторые моменты двухчасового оживленного обмена мнениями. Разговор даже вышел за рамки обсуждаемой темы, поэтому многое из сказанного не вошло в материал (что, кстати, только подчеркивает актуальность вопроса).
Но эта встреча не последняя: в завершении беседы ее участники договорились продолжить обсуждение подобных тем в стенах редакции «АВ». Мы также приглашаем к разговору и других заинтересованных лиц, а наших читателей просим предложить новые темы для обсуждения.
Ведущий круглого стола
Мирал Джармухамбетов
