История любого народа богата и интересна. Но мы редко
вспоминаем, что историю делают люди. И чтобы грядущие поколения не оставались равнодушными к родной истории, всегда находятся те, кто хранит традиции и хорошо знает, где их истоки.
Прадед, дед, отец, сын…
Корни Жаксыбая Тулегенова в Айтекебийском районе. Его дед был мастером многопрофильным: тачал из кожи обувь и шил одежду, легко превращал дерево в бытовые шедевры, делал домбры и ортеке… Отец Жаксыбая Халмуратовича замечательно делал арбы. В конце 30-х годов прошлого века он с семьей уехал в Каракалпакию. Наследная тяга украшать мир нестандартными вещами остается и передается по наследству.
В 2005 году Жаксыбай вернулся на землю предков уже состоявшимся мастером: в 1974 году окончил отделение скульптуры Алматинского театрально-художественного училища имени Гоголя, многие его работы из гранита, мрамора, песчаника, бетона украшают улицы и парки Каракалпакии.
— Скульптура «Скорбящая мать» сначала появилась в моем исполнении в Нукусе. Потом Ильхома Джаббарова — в Ташкенте. В 2010 году тема скорбящей матери имела продолжение: в селе Кумтогай Иргизского района к 65-летию Победы был установлен памятник «Умит», прототипом которого стала моя бабушка по матери. В Великую Отечественную она получила похоронку на сына, но до конца жизни надеялась, что он вернется, и часто выходила встречать сына, взяв за руку внука. В композиции «Умит» я как раз этот момент и изобразил, — рассказывает Жаксыбай ага о работе, которая теперь заняла достойное место уже и на исторической родине.
— А когда стали проявляться ваши художественные наклонности, Жаксыбай Халмуратович?
— Я родился в 1950 году. Какие тогда были игрушки? Помню, напильником вырезал фигурки из жженого кирпича. Получалось, нравилось. И к окончанию школы уже твердо знал, что буду скульптором. Впоследствии сын тоже хотел стать скульптором, но видя его универсальные наклонности, я посоветовал ему выбрать керамику. Тем более, что опыт узбекских мастеров-керамистов уникален, и хотелось, чтобы Орынбасар перенял этот опыт из первых рук в академических условиях.
— Да, я прислушался к совету отца и после окончания оформительского отделения Нукусского училища искусств выбрал отделение керамики прикладного факультета Ташкентского художественного института, — вступает в разговор Орынбасар.
— Какие керамические изделия сегодня особенно востребованы?
— Изготавливать объемные сосуды в условиях частной мастерской – процесс достаточно трудоемкий и нерентабельный, поэтому кувшины и вазы я делаю только на заказ. Очень востребованы сувениры, казахские родовые символы – они и приносят хоть небольшой, но доход.
— Орынбасар, где вы берете глину и что представляет собой процесс непосредственного изготовления керамических изделий?
— Приехав в Актобе, глину искал почти два года, а нашел рядом с домом: хорошие вязкость, эластичность, нет камешковых примесей. Обыкновенная серая глина, которая после обжига делается красной. Для твердости и прочности в глину добавляю кварцевый песок и камышовый пух. Обжигаю в муфельной печке, она обеспечивает температуру от девятисот градусов. Тонкостей в такой работе много, обо всех не расскажешь.
Орынбасар охотно показывает свои работы и попутно рассказывает о прежней работе в художественном кружке Каргалинской средней школы имени М. Арынова:
— Школьники были готовы день и ночь проводить в кружке, так им нравилось! Конечно, я был горд этим. Учил их конструировать из бумаги, картона, работать с деревом и глиной. На выставке, посвященной Дню космонавтики, мой воспитанник получил диплом за макет ракеты – двойная радость. Еще мне было приятно давать мастер-класс, когда перед празднованием 20-летия Независимости Казахстана в Астане проходили дни Актюбинской области: поставил гончарный круг, и каждый желающий мог, чаще с моей помощью, сотворить все, что ему хочется.
Керамика сопровождает кочевые народы на протяжении всей истории: в каждом захоронении археологи находят останки не только бытовых глиняных предметов, но и жертвенники, игрушки, порой даже украшения. И замечательно, что традиции этого красивого древнейшего ремесла живы в современном Казахстане.
В поисках
изюминки
Лаура Бердибекова мечтала стать врачом, но, не поступив после школы в мединститут, пошла работать на трикотажную фабрику. И в конечном итоге стала учителем технологии.
— Начав трудовую деятельность в 21-й школе, я пришла к выводу, что просто уроки по программе – это скучновато, нужна изюминка для привития девочкам интереса к ведению хозяйства. В поисках этой самой изюминки не пропускала ни одной выставки, знакомилась с ремеслами и техниками, консультировалась у художников и мастеров. О тонкостях техники кесте узнала, когда в университете им. К. Жубанова выставлялись дипломные работы, — рассказывает Лаура. — Я начала немедленно осваивать биз кесте, и на сегодня имею определенные творческие достижения: мои работы демонстрировались в дни Актюбинской области в Астане в ноябре 2011 года, на выставке «Лики любви» в Доме дружбы в марте нынешнего года, участвовала в республиканской выставке «Шебер» (сейчас жду результат), несколько работ отправлены на выставку в Атырау.
— Скажите, Лаура, тяга украшать быт – явление наследственное, или она возникла ни с того ни с сего? – интересуюсь у мастера.
— Думаю, что это все-таки наследственность. Мама крючком вяжет очень красивые вещи. И у всех моих детей тяга к творчеству уже давно проявилась: дочка замечательно шьет и, будучи химиком по образованию, задумывается об открытии своей мастерской по пошиву одежды. Старший сын, будущий металлург, всерьез увлекается современной казахской музыкой. Младшему десять лет, он одарен как художник, регулярно участвует в республиканских и городских конкурсах, имеет награды. Шынасыл уже готов делать эскизы для моих новых работ, — рассказывает мастер.
Специально для читателей нужно дополнить, что за работу в технике «біз кесте» школьница Гульбахыт Толеужанова, ученица Лауры, заняла второе место на защите творческих проектов по технологии – есть у мастерицы достойные продолжатели, не зря она искала свою изюминку…
На все руки мастер
Еркосай Абилов владеет многими ремеслами: изготавливает музыкальные инструменты, работает с деревом, кожей, рисует… Но мы попросили Еркосая ага рассказать о его пристрастии к изготовлению оружия.
— Значение оружия для степняка сложно переоценить, ведь просторы, по которым они кочевали, всегда требовали защиты. Традиции казахских оружейников восходят корнями к традициям прототюрков, тем самым, которые основали Страну городов более пяти тысяч лет назад, которые первыми на Земле научились выплавлять из руды металл и у которых железо было привычным металлом – его не выменивали на равноценный вес золота, как на западе. У наших предков было все свое. Ну а воевать приходилось, чтобы уберечь территории, по которым перегоняли стада, — вводит нас в курс дела собеседник.
Традиции предков для Еркосая Кожбановича – не праздное слово. Хотя бы потому, что мастер, выросший в мартукском селе, владеет многими ремеслами, а знание истории гуннов, саков, савроматов, скифов способствует в первую очередь одухотворенности его работ.
— Как давно вы стали делать оружие?
— С детства. Как все мальчишки, из проволоки делал пистолеты, автоматы, чтобы играть в «войну». А в возрасте около сорока всерьез начал изготавливать луки и колчаны: с коммерческой целью, но настоящие, в традициях древних оружейников, выдерживая все технологии.
Еркосай ага рассказывает о разновидностях наконечников стрел, о формах мечей, о значении украшений оружия, и становится понятно, что не было ничего лишнего у воина-степняка: лунообразный увесистый наконечник стрелы предназначался для вывода из строя подвесных конструкций противника; меч алдаспан имел высокую мобильность и поражающую силу; изображение в верхней части рукояти грифона, а в нижней – волка символизировало пребывание человека в равновесии между небом и землей. Чешуйчатая кольчуга, составленная из металлических пластин, пришитых к обычной плотной ткани, не стесняет движений воина в бою, способствует скольжению вражеского оружия при нанесении ударов и вдобавок легка для коня. Именно такая была у казахских батыров. Сейчас один из вариантов кольчуги, а также шлем, выполненные нашим собеседником, экспонируются в мемориальном комплексе Кобыланды батыра.
Дар отца унаследовал и сын Еркосая Кожбановича Азамат. В качестве доказательства мастер показал дипломную работу сына:
— Это оружейная композиция, и называется она «Четыре акинака». Каждый из клинков символизирует стихию: прямой – солнце, закругленный – луну, волнообразные – огонь и воду. Короткие мечи установлены на подставке, по ободу которой вырезана фраза из бата Коркыт ата руническим кюль-тегинским шрифтом: «Луна пусть не гаснет, солнце пусть не гремит, огонь пусть не потухнет, вода пусть не утечет». В центре подставки – степной орнаментальный символ вечности.
Безусловно, становится понятно, что человеку, приобщившемуся к символике, культуре и традициям предков-кочевников, очень трудно отказаться от вдохновения, дарованного Степью, особенно, когда руки у тебя золотые…
Над страницей работала
Татьяна ВИНОГРАДОВА
