Мы, казахстанцы, не перестаем гордиться тем, что в наших недрах находится «вся таблица элементов Менделеева». И это правда. В других, скажем, европейских государствах, территории которых в разы меньше нашего Шалкарского или Байганинского районов, и где нет ни хрома, ни нефти, ни газа, таких богатств нет. Но они успешно пользуются ресурсами других стран, которые не знают, а скорее всего не хотят знать цену истинных богатств своей земли.
Оставим недра. Давайте говорить о том, что мы производим своим трудом. Хорошо или плохо, мы все-таки обеспечиваем себя хлебом и мясом. А одеждой, обувью? Ведь шкур, шерсти — основных компонентов, которые необходимы для их производства, у нас в избытке!
Почему мы не можем наладить собственное производство и использовать сырье, которое за бесценок уходит от нас к другим? Между тем, как утверждают специалисты, кожа и шерсть намного дороже нефти и газа, потому что на их производство делаются мизерные затраты, а прибыль от них колоссальная.
Ответы на эти непростые вопросы мы искали в Главной теме.
Не боги горшки обжигают
Когда еще крепка была экономика бывшего Союза, Актюбинский мясокомбинат, теперь уже бывший, решил заняться переработкой кожевенного сырья. И взялся за это вполне серьезно: начал строить в районе промзоны большой кожевенный завод, закупил необходимое оборудование и дорогостоящую технологическую линию. Кто знает, заработай этот завод, и, возможно, не пришлось бы нам метаться между Китаем и Турцией, завозя в страну совсем недешевые изделия из кожи. Но наступили девяностые годы — время всеобщего экономического кризиса. Мясокомбинат не только не завершил свои амбициозные планы, но и сам не устоял перед кризисом и объявил себя банкротом…
В это самое время вставал на ноги предприимчивый алгинский коммерсант Куандык Сейтов, который, как сам признается теперь, свои первые доллары заработал именно на шкурах. По его мнению, начало девяностых было исключительно благоприятным временем для создания капитала, а наша область оказалась Клондайком, где началась настоящая «шкурная лихорадка».
Именно в 1992-1993 годы шел повальный забой скота. Скот уходил за бесценок, а шкура — за символическую сумму. Мы тогда не знали и вряд ли теперь узнаем о настоящей цене этого товара. А турки и китайцы ее знали, поэтому скупали этот товар в неограниченном количестве. При этом за ценой не стояли: за шкуру давали по 13-14 долларов! Вот на этом товаре и нажил свой капитал Куандык Сейтов.
Убедившись, что это прибыльное предприятие, Куандык построил в Алге мини-цех по обработке шкур. Правда, цехом его можно было назвать с большой натяжкой — обработка велась вручную, а воду грели посредством газовых баллонов. И все-таки начало было.
В этот-то период и начался закат Актюбинского мясокомбината, а уникальное оборудование, предназначенное для кожевенного завода, было выставлено на аукцион. Его и выкупил Куандык Сейтов, который к тому времени встал на ноги и строил радужные планы по переработке кожевенного сырья. Он создал ТОО «Казахская кожевенная компания» и решил запустить кожевенный завод. Занимаясь долгое время реализацией шкур, Куандык понял, что казахстанцы, часто не ведая того, работают на благо других народов, не получая при этом никакой выгоды. Проще говоря, сливки снимают турки и китайцы. Последние, скупая наше кожевенное сырье, оставляют изготовленную из нее продукцию у себя, а экспортируют грубые поделки из искусственного материала, до последней клетки пропитанного химикатами.
Куандык понимал, что обработка шкур, а тем более пошив изделий из кожи — это весьма серьезное дело, поэтому к составлению бизнес-плана привлек лучших казахстанских и зарубежных специалистов. Те рассчитали все до мелочей и подтвердили, что создание кожевенного завода в Алге вполне реально, тем более, что компания имела уже готовое помещение и, как уже говорилось, необходимую технологическую линию и оборудование. Началась подготовка специалистов.
Проект Куандыка Сейтова поддерживали и одобряли везде. Еще бы! Такое дело для региона, где сырье всегда в наличии и само идет в твои руки, — очень даже необходимо. Чиновники всех уровней говорили «Да!», но дальше обещаний дело не шло. Ведь такой проект требовал немалых затрат, поэтому Сейтов рассчитывал на поддержку государства. В конце концов государству должно быть прежде всего выгодно, чтобы в стране создавались производства по переработке собственного сырья, чтобы открывались новые рабочие места.
По нынешним меркам не так и много просит предприниматель — около миллиарда тенге — остальное собирается развивать за счет собственных средств. Свой проект Куандык Сейтов предложил в 2008 году. «Никто конкретно не отказывает, но и не предпринимает конкретных мер», — говорит он.
Все, к кому он обратился, предлагают составлять новые бизнес-планы, на которые уходят немалые средства. Так поступают и в Инвестиционном фонде Казахстана, и в «Казагрофинансе», и «Банке развития Казахстана», которые по своему статусу призваны оказывать предпринимательству всемерную поддержку. Но Сейтов под разными предлогами везде получает отказ.
Может, производство собственной продукции невыгодно государству? А что тогда, собственно, выгодно? Выгодно со стороны наблюдать, как добро, нажитое потом наших сельчан, за тиыны переправляется за кордон, а потом за десятки и сотни тысячи тенге ими же приобретается?! Это мы так выполняем указание Президента о развитии в стране конкурентоспособной продукции? Вопросов много.
А что касается предпринимателя Куандыка Сейтова, то он человек практичный и расчетливый. Он понимает, что, даже пользуясь зарубежной технологией, невозможно сразу создавать кожевенные шедевры. Поэтому на первых порах его производство будет ориентировано на экспорт wet blue, то есть полуфабрикатов и на пошив рабочей обуви из кожи. Как показал мониторинг, нужда в этом товаре на предприятиях нашего региона огромная. А что до шедевров, то это дело времени. Ведь, как говорится, не боги горшки обжигают.
Вернуть бы Заготконторы
Наш сельский округ, можно сказать, чисто животноводческий. Все население, кто в крестьянских хозяйствах, кто в индивидуальном порядке, занимается разведением скота. Его становится с каждым годом все больше и больше. Это хорошая тенденция. Рост скота говорит о росте благосостояния народа.
Но для людей по-прежнему остается большой проблемой сбыт шкур и шерсти. Мне, ветеринарному врачу, знающему цену этой поистине бесценной продукции, особенно больно видеть, как разбазаривается добро. Раньше во времена колхозов мы отчитывались за каждую шкуру забитого животного, специально организовывали стрижку овец. Это была целая кампания, в которой были задействованы десятки людей. Все шкуры упаковывались, шерсть тюковалась и отправлялась на специальные приемные пункты. Для первичной обработки шерсти в Актобе был построен целый завод.
У индивидуальных владельцев скота шкуры принимали заготовители, которые ездили по селам по строгому графику. Во всех районах существовали заготовительные конторы. Теперь все это осталось в прошлом. Сейчас к нам редко заглядывают сборщики шкур. И то скупают продукцию по дешевке. Людям от этого проку мало — попросту овчинка не стоит выделки. Самим же возить сырье накладно.
Я думаю, у нас есть богатый опыт заготовки кожевенного сырья, поэтому надо не терять его, а постараться применить к нынешним условиям. Необходимо по старым и уже испытанным схемам создать государственные заготовительные предприятия, тогда будут устойчивые цены, и у людей появится заинтересованность в бережном отношении к коже и шерсти. Ведь это такой же продукт сельского хозяйства, как хлеб, на производство которого сделаны огромные материальные и финансовые затраты. Так беспечно относиться к этой стабильной статье дохода — недопустимая роскошь.
Жарылкасын АБДУАЛИЕВ, ветеринарный врач, с. Баскудук
Айтекебийского района
На откуп соседям
Член комитета по экономической реформе и региональному развитию Мажилиса Парламента Республики Казахстан Ержан Рахметов обратился к премьер-министру Кариму Масимову с депутатским запросом, который опубликован на его личном сайте. В своем запросе он рассказывает о ситуации, которая сложилась в кожевенной и овчинно-меховой отрасли казахстанской экономики. Приводим основные моменты его запроса.
— Следует отметить, — сказал Ержан Оразович, — что кожевенные ресурсы во всем мире считаются стратегическим сырьем и национальным достоянием. Во многих развитых странах их вывоз вообще запрещен, а в иных — облагается высокими экспортными пошлинами. Страны с сырьевыми кожевенными источниками являются привлекательными для иностранных инвесторов. К примеру, кожевенно-обувная промышленность Китая успешно развивается на итальянских, португальских и германских инвестициях. В результате доля Китая в мировом производстве достигает 60 процентов от общего объема производства. Эта страна производит 6 миллиардов пар обуви в год, половину из которых экспортирует. При мощной государственной поддержке Китай практически уничтожает обувную промышленность других стран, в том числе и Казахстана.
Интересен такой факт: предприятия нашей страны покрывают лишь один процент потребности населения в обуви. Это намного ниже уровня экономической безопасности. В чем причина слабости отечественного обувного производства? Прежде всего в недостаточной обеспеченности сырьем. Все кожевенное сырье уходит за границу. А уходит оно потому, что в Казахстане уровень пошлин на вывоз кожсырья в 2,5 раза ниже, чем в соседней России. У нас 200 евро за тонну, в России — 500.
По данным Российского союза кожевников, в 2003 году 70 процентов экспорта российского сырья осуществлялось через Казахстан. Из них только 5 процентов подверглось переработке, остальное было переправлено в другие страны.
Другим препоном является налоговое законодательство. В частности, в 2007 году в Налоговый кодекс республики были внесены изменения, которые предоставили льготы предприятиям, осуществляющим переработку сельскохозяйственного сырья, однако они не коснулись переработки шкуры и шерсти.
Поскольку мы не производим свою обувь, вынуждены пользоваться китайским ширпотребом, а это очень даже небезопасно. Китайская обувь не адаптирована к ногам казахстанского потребителя, к тому же низкого качества и изготавливается из бросовых синтетических материалов. Ношение такой обуви, особенно в детском возрасте, ведет к опасным заболеваниям, как плоскостопие, артроз, сколиоз, к аллергическим и грибковым заболеваниям. Эти заболевания у молодежи стали массовыми. По данным Семипалатинского департамента обороны, 50 процентов юношей призывного возраста страдают плоскостопием. Такое, естественно, по всей стране, и это тревожная ситуация.
В запросе, главным образом, речь шла о том, что необходимо создавать условия для развития отечественного кожевенного производства.
Оптом и в розницу
«Прием шкур». Таблички с таким объявлением изобилуют прежде всего на улицах частного сектора. К примеру, в одном из кварталов около Центрального рынка мы насчитали шесть пунктов приема.
Один из приемщиков, который согласился рассказать о своем занятии, представился Куаном. Этим делом он занимается с 1993 года. За это время, по его мнению, многое изменилось.
— Родоначальниками шкурного бизнеса в Актобе были оралманы из Ирана, — рассказывает собеседник. — Государство их обеспечило квартирами в поселке Пригородный и в течение пяти лет создавало им все условия для занятия бизнесом. Помню, в 2001-2002 годы они шкуры крупнорогатого скота закупали по 3 300 тенге за 1 единицу. И такие высокие цены держались до 2007 года. Многие из них разбогатели и уехали в Туркестан или вернулись на родину. Здесь остались единицы.
По его словам, новые игроки на рынке кожевенного сырья не обращали внимание на качество, брали все подряд. А вот покупатели из России к таким вещам относятся более тщательно. При взвешивании они отрезают грязные места, овечьи шкуры сортируют: с грубой шерстью отдельно, с тонкой — отдельно. В это же время покупать шкуры в Актобе приезжали турки и китайцы. Теперь их нет.
— Их к нам не подпускают южане, — считает собеседник. — При въезде иностранных покупателей через южные границы посредниками становятся предприимчивые шымкентцы.
В пунктах приема на данный момент за одну шкуру крупного рогатого скота дают 500 тенге или 30 тенге за килограмм.
— Сейчас в Актобе находится иранец, готовый закупить товар по тысяче тенге. Но мы не торопимся ему сдавать, потому что ходят слухи, что сырье подорожает, — признается предприниматель.
Куан говорит, что они закупают шкуры у населения поштучно. Редко когда к ним привозят КамАЗами. По его словам, сельчанам стало невыгодно возить сырье в Актобе, и они просто-напросто выбрасывают его.
— Сейчас мы собрали порядка 5-6 вагонов шкур КРС, — говорит заготовитель. — Сколько у других, не знаю. Если цена на наше сырье поднимется, мы отправим сырье в Россию. Надеемся, что со вступлением в Таможенный союз продавать нам станет легче.
Все упирается в деньги
Ситуацию со «шкурным вопросом» мы попросили прокомментировать начальника отдела новых технологий и переработки сельхозпродукции областного управления сельского хозяйства
Мурата Токболатова.
— У нас в области нет специализированного предприятия, которое бы занималось переработкой кожевенного сырья, — говорит Мурат Токболатов. — Было одно хорошее предприятие в Кандыагаше — ТОО «Владимир». Его владелец Владимир Шубаев строил грандиозные планы, но теперь его нет, нет и предприятия, которое занималось этим бизнесом.
Овечьи шкуры обрабатывали раньше и в поселке Жайсан Мартукского района, там же шили полушубки. Какие-то станки остались, но все это оборудование морально устарело. По словам Мурата Токболатова, с инициативой перерабатывать шкуры обращались алгинские бизнесмены.
— ТОО «Казахстанская кожевенная компания» предложило очень хороший бизнес-план. Но все упирается в деньги, — говорит чиновник. — Для раскрутки им потребуются немалые средства.
Как сообщили в управлении сельского хозяйства, актюбинская фирма «Ақ руно» намерена изготавливать теплоизоляционные материалы из грубой шерсти. Их проект рассматривается в национальной компании «КазАгро». Если одобрят, то эта продукция может охватить весь Западный регион.
В то же время поступают предложения из-за рубежа по линии министерства сельского хозяйства. К примеру, бизнес-структуры Саудовской Аравии, Кувейта, Финляндии ищут доходные проекты, куда бы они хотели вложить свои средства. А вот турецкие бизнесмены не спешат инвестировать в нашу экономику: открывать в Казахстане производство, которое создаст конкуренцию турецким производителям, доминирующим на этом рынке, им невыгодно.
— В последнее время поголовье скота увеличивается, и стоит вопрос, куда девать шерсть и шкуру, — говорит Мурат Токболатов. — Мы выдвигаем свои предложения по инвестированию этой сферы сельского хозяйства. Согласно приказу министерства сельского хозяйства в каждом районе должны быть убойные пункты, а в каждом сельском округе — убойные площадки. Естественно, там будут накапливаться шкуры, то есть параллельно надо создавать инфраструктуру по их приему, — считают в управлении сельского хозяйства.
Как пояснил Мурат Токболатов, проекты в сельском хозяйстве сразу не окупаются. Само кожевенное производство усложнено тем, что оно трудоемкое.
В 1991 году в Актюбинской области насчитывалось почти 600 тысяч голов крупного рогатого скота. По данным на 1 декабря 2009 года, эта цифра едва достигает
488 тысяч. Если 18 лет назад в Актюбинской области было
2,8 миллиона овец, сейчас — 1,2 миллиона.
Над Главной темой работали Муапих БАРАНКУЛОВ, Ляззат ЕГИБАЕВА и Абат КАРАТАЕВ Фото авторов
