Издавна традиционным занятием казахов является животноводство. Трудным и подчас опасным было это занятие. Я хочу рассказать всего лишь о двух эпизодах из жизни одной чабанской семьи, чтобы понять, насколько сильные духом эти люди, для которых не было секретов в родной степи, и как умели они выживать в непростых условиях существования.
Неравный бой
Эту удивительную историю, которая случилась ранней весной 1976 года в местечке Сасыкколь Иргизского района, мне поведали непосредственные участники того драматического события — мать и дочь, Сайлау и Куляй Мусины. Матери в то время было тридцать лет, а Куляй чуть более пяти.
А случилось вот что. За день до происшедшего глава семейства, знатный овцевод совхоза «Коминтерн» Елеусиз Мусин, перекочевал со своей отарой на жайляу. Рано утром он погнал отару на выпас, в доме остались супруга Сайлау, сын Аман, дочь Куляй и еще две малышки.
Сайлау сепарировала в юрте молоко, а Куляй с сестренками вышла погулять. Рядом на лавке сидел одиннадцатилетний Аман. У него сильно болели ноги, и он передвигался с трудом.
Вдруг в юрту вбежала Куляй:
— Апа, апа, там Лайка ягнят хочет съесть! — закричала она.
Как вспоминает Куляй, животное, которое она увидела, было похоже на собаку, изображенную на папиросах «Лайка», которые курил отец.
— Откуда здесь быть собаке, — пробормотала Сайлау и вышла из юрты. Она обомлела, увидев около загона огромного волка, пытавшегося проникнуть внутрь, к ягнятам.
— Это волк, быстро всем в дом! — торопливо затолкнула детей в помещение и закрыла за ними дверь. Во дворе остались Сайлау и Аман.
В это время маленький щенок, которого недавно привез хозяин, побежал к волку, серый ринулся к нему. Щенок развернулся и побежал к Сайлау. Женщина не растерялась: она схватила попавшийся под руку медный таз и швырнула его в волка. Таз со звоном откатился, хищник с разгона набросился на Сайлау, вонзив когти передних лап в ее плечи. Сайлау от резкого удара пошатнулась, но удержалась на ногах и успела схватить одной рукой волка за горло.
— Дай мне что-нибудь! — крикнула она Аману.
Тот подал ей кнут, висевший около входа в юрту.
— Нет, дай коромысло! — торопила Сайлау. Вероятно, она спланировала свои действия.
Аман подал коромысло, также висевшее на юрте. Чтобы коромысло было удобно вешать, отец к одному концу прибил большой гвоздь. Это и спасло Сайлау и ее детей.
Сайлау, продолжая удерживать волка за горло, размахнулась и что было силы ударила коромыслом хищника по голове. Удар пришелся как раз тем концом, на котором торчал гвоздь. Он пробил череп волка и вонзился в мозг…
Волк в агонии пытался достать до горла Сайлау, но она удерживала его уже с помощью гвоздя, на прежнем расстоянии. Постепенно тело волка обмякло и сползло вниз. Рухнула на землю и Сайлау.
Они лежали рядом — мертвый хищник и обессилевшая женщина. Когда подбежали дети, они не смогли разомкнуть пальцы матери, которые мертвой хваткой сжимали горло волка.
— В ящике отца есть одеколон, принесите его, — прошептала Сайлау.
Куляй принесла его и вылила на руку матери. Постепенно ее пальцы разомкнулись. В это время Куляй на пригорке увидела отца, который возвращался на обед. Дочь чабана, Куляй прекрасно управляла конем. Она взобралась на привязанного к загону коня и бросилась навстречу отцу.
— Мама волка убила! — закричала она издалека.
— Какого волка, откуда тут волки средь бела дня? — подумал Елеусиз, но, почувствовав неладное, погнал коня.
— Я подъехала, — вспоминает Куляй, — когда отец уже заводил маму в юрту.
Елеусиз вернулся к месту развернувшейся драмы и долго стоял молча. Он никак не мог понять, как его жена голыми руками смогла одолеть матерого хищника. Елеусиз сам был прекрасным охотником и хорошо знал повадки волков. Они умны и расчетливы, и просто так с ними не справиться даже опытным охотникам, а тут женщина…
Сколько продолжался тот неравный бой, сегодня утверждать никто не может. Скорее всего, он длился минуты, но Куляй, наблюдавшая за ним из дверной щели, считает, что он шел долго.
Волк, который, как оказалось, страдал болезнью бешенства, успел все-таки навредить. Он покусал несколько коров и щенка, и все они погибли. На другой день из райцентра приехали ветеринарные врачи, стали проводить санитарно-профилактические мероприятия. Следовало сделать вакцинацию и самой Сайлау, но она наотрез отказалась. Слава Всевышнему, что все обошлось нормально.
В то время ей было только тридцать. Позже она родила еще шестерых детей. Елеусиз из жизни ушел рано, поэтому ставить детей на ноги пришлось ей. Дети росли дружно, помогали друг другу.
Сайлау в совхозе была уважаемым человеком. Работала хорошо, имеет правительственные награды, неоднократно была депутатом районного Совета народных депутатов.
Сейчас Сайлау (по документам Сауле) Мусина живет в Актобе. Сюда переехали все ее дети, она радуется им и многочисленным внукам.
Недавно героическая (а по-другому и не скажешь) женщина отметила семидесятилетие. О происшествии сорокалетней давности вспоминает по случаю и совсем не считает, что совершила настоящий подвиг, ведь она защищала жизнь своих детей.
В согласии с природой
Суровая степная жизнь заставляла людей жить по законам природы, быть ближе к ней, поэтому казахи, лучше чем любой другой народ, приспособлены к выживанию в степи. Даже в самые жуткие бураны они по знакомым только им приметам находили свои жилища, сохраняли скот.
Елеусиз Мусин был чабаном. Многие годы зимой и летом он пас скот, так что кому, как ни ему, было знать все тонкости природы. Его сын Мейрамбек рассказывает, что отец был заядлым охотником, и теперь очень жалеет о том, что не научился у него всем премудростям этого занятия.
Однажды отец сказал ему:
— Запомни, на какой высоте во время бабьего лета задержится на траве паутина, на такую высоту зимой выпадет снег.
Так или нет, Мейрамбек не проверял, он просто забыл об этой примете, но знает, что Елеусиз безошибочно мог определить, когда выпадет снег.
— Если отец готовил охотничье снаряжение, я уже стопроцентно был уверен, что ночью выпадет снег, — рассказывает Мейрамбек. — И я тоже втайне от него готовился к охоте, потому что он никого с собой не брал.
Как-то рано утром Елеусиз отправился на охоту. Через некоторое время вышел и Мейрамбек. Он видел, в какую сторону уходил отец, поэтому направился в противоположную. Под ногами лежал свежевыпавший снег. Через час-полтора он напал на след зайца, пошел по нему, а еще через час встретил отца. Тот тоже шел по следу, только другого зайца. Следы зайцев пересеклись.
— Отец не стал ругать меня, что я вышел на охоту, — вспоминает Мейрамбек, — только спросил: «По какому следу пойдешь?». Я решил идти за своим зайцем.
Отец и сын снова пошли в разные стороны. Мейрамбек вернулся домой под вечер, усталый и голодный. Отец сидел у калитки на скамейке и курил:
— Что с зайцем, взял его?
— Нет. Я догнал его, но не смог попасть, он стал прыгать, когда я начал стрелять.
— Правильно, — сказал он, — потому что это была зайчиха. Они очень легки и, когда наступает опасность, беспрерывно прыгают из стороны в сторону, так что в них попасть трудно. А у меня был заяц. Они более спокойны, даже ленивы. Прыгнут пару раз — и все. Я еще когда шел по его следу, знал, что иду по следу мужской особи. Знаешь, почему? Зайцы оставляют на снегу под брюхом едва заметный след от своего причинного места.
Вот так благодаря своим знаниям, наблюдательности отец вернулся домой с зайцем, а я ни с чем.
А еще был такой случай. Послал отец Мейрамбека расставить капканы на волков.
— Я взял несколько капканов, кусочки мяса и пошел в ложбину. Вроде, все сделал правильно, но на другой день в капкане оказался корсак. День так было, другой. Попадались только корсаки, — рассказывал сын.
На третий день Елеусиз позвал сына с собой и направился к капканам. Он обновил приманки, затем рассыпал вокруг них конский навоз и аккуратно присыпал снегом. Потом он аккуратно замел следы нашего пребывания. По пути домой он объяснил сыну, что конский навоз привлекает волков своим специфическим запахом. На следующий день в один из капканов попал волк.
Елеусиз был знаменитым на всю округу чабаном, не зря он был удостоен ордена Ленина и других государственных наград. Наверное, в работе ему помогало и хорошее знание особенностей природы.
Муапих БАРАНКУЛОВ
