На его долю выпали самые суровые испытания: ужас гулаговских лагерей Колымы, доля солдата штрафной роты — участника обороны Москвы, многочисленные тяжелые ранения. Но они не сломили его: бывший заключенный стал на фронте офицером Красной Армии, командиром стрелкового взвода, коммунистом. Пройдя горнило Великой Отечественной войны, он вернулся домой с Победой.
Медных труб славы ветеран сторонился, жил скромно, в газетах о нем никогда не писали. За годы журналистской работы я написал десятки материалов о ветеранах войны. О нем же, несмотря на очень давнее личное знакомство, рассказываю впервые. Видимо, время написать о судьбе этого Солдата — так я его назову — пришло только сейчас.
Один из миллионов
Каждый из нас сын своего времени, и в этом смысле Солдат не исключение. Родился он в 1914 году, в ауле за Петропавловкой, который потом в советское время назовут Туражол. Учился в медресе, потом в детском доме. Голод познал не понаслышке: ел сусликов, траву, коренья. Об этом впоследствии не раз напоминал своим детям, видя где-либо пренебрежительное отношение к хлебу.
К середине 30-х годов Солдат окончил педагогический техникум и стал работать в отделе образования Актюбинской области инспектором по детским домам. В его обязанности входила работа с беспризорниками, скитавшимися по стране после голодомора. Вместе с милиционерами он отлавливал их на железнодорожном вокзале Актюбинска, регистрировал и направлял в детские дома страны. Он рассказывал, что многие беспризорники, выросшие в подвалах, подворотнях и вокзалах, даже не знали своих фамилий, откуда они, кто их родители. Оформляя таких детей, он давал им разные фамилии, порой, исходя из каких-то детских воспоминаний своих подопечных или своей фантазии. Многих записывал даже под своей фамилией. Но все изменилось в один день.
Штрафник
В то время в районе Петропавловки находился один из детдомов. Однажды, летом 1935 года, два воспитанника учреждения утонули в бурных водах Каргалы.
Компетентные органы нашли виновных быстро – группу вредителей, врагов советского строя. В том числе и 22-летнего инспектора управления образования, курировавшего детдом. Его осудили. Так наш Солдат стал зэком, врагом народа. Он столько раз — на перекличках, на этапах, в тюрьмах и лагерях на вопрос «За что осужден?» — заученно отвечал: «Сознательно истреблял будущее поколение советских людей», что помнил эту формулировку приговора всю жизнь.
Тюрьма, затем лагерь в городе Соликамск Пермской области. После трех лет каторжного труда в соляных шахтах Солдата отправляют в другой гулаговский лагерь, теперь уже северный — на Колыму, на лесозаготовки. Здесь он познал самые страшные условия содержания и взаимоотношений. Еще три года тяжелейшей работы на выживание. Наступает 1941 год, начинается Великая Отечественная война.
Через какое-то время выходит постановление о формировании воинских штрафных подразделений из числа осужденных и направлении их на фронт боевых действий. Для тысяч советских людей, находившихся в лагерях, это был шанс выжить, а если и умереть, то защищая Отечество. Так наш герой попадает в штрафбат, на самый ответственный и кровопролитный участок фронта – московское направление.
Кровью
смыл судимость…
Оборона Москвы — героическая глава в истории подвига советского народа. Но кроме парадных, известных страниц этой эпопеи, есть и малоизвестные — такие, например, как бои сформированной в Актюбинске и брошенной в настоящую мясорубку 101-й стрелковой бригады. А есть и совсем неизвестные страницы, те, о которых предпочитали не говорить, такие, как участие в обороне столицы штрафников.
По рассказам Солдата, штрафбат был настоящим адом. Вчерашние зэки стали пушечным мясом. Штрафники, часто невооруженные, шли на врага в первых рядах, а за ними с винтовками и автоматами — регулярные войска. При отступлении штрафников красноармейцы имели право стрелять в них. В первом же бою почти все штрафники роты погибли: из 120 человек в живых осталось только трое тяжелораненых. В их числе был и Солдат…
Получивший пулевое ранение в голову, Солдат попадает в госпиталь. Справка, выданная командиром — серая бумажка с надписью, сделанной химическом карандашом о том, что «осужденный кровью смыл свою судимость», стала Солдату наградой за все лишения и унижения лагерной жизни, пропуском в мир честных советских людей. После излечения он вновь отправляется на фронт. Позже, 26 марта 1943 года, постановлением № 022 Военного совета Калининского фронта «за проявленное им отличие в боях с немецкими захватчиками» судимость с него будет снята.
Тем временем бывший зэк продолжает воевать, он станет командиром стрелкового отделения, сержантом. В перерыве между боями ему вручат удостоверение кандидата в члены ВКП (б). После очередного ранения и выписки из госпиталя он окончит 6-месячные курсы младших офицеров и в звании младшего лейтенанта его назначат командиром стрелкового взвода. И вновь передовая линия фронта. Ранения. Госпитали. Демобилизация.
Слезы воина
Он никогда не рассказывал о войне, не хвастал пройденными огненными верстами, не козырял корочкой, выпрашивая льготы. Помню, соседка-учительница Алия Байниязова уговорила его прийти на встречу с учениками. Из школы он вернулся очень быстро. Оказалось, Солдат, услышав вопрос о войне, вдруг замолчал и не сказал детям ни слова: на него нахлынули воспоминания, на глазах выступили слезы, он встал и вышел из класса, постукивая палочкой и припадая на одну ногу.
А однажды, когда зашел разговор о национализме, он рассказал мне об одном эпизоде войны.
…Это случилось 9 августа 1944 года под городом Белый. Зажигательная пуля попала ему в голень левой ноги, и он остался в воронке на нейтральной полосе. Как смог, перетянул ногу повыше раны жгутом из подручных средств и стал ждать темноты. Жара была неимоверная. Местность простреливалась немецким снайпером. Вдруг через час-другой к нему приползает 18-летний русский солдатик из его взвода: «Товарищ командир, я вам воды принес». Он отругал того: «Не надо ничего, не приходи до ночи, убьют тебя!». Через несколько часов тот солдатик опять приполз, на этот раз с котелком еды: «Товарищ командир, покушайте». Он его опять отругал, причем, рассказывая об этом, в сердцах употребил и все непечатные выражения, сказанные им тогда. Понять его можно: оказалось, что тогда на глазах Солдата парнишку на обратном пути настигла пуля снайпера.
Закончив рассказ, он вдруг замолчал: по его лицу медленно катились слезы. Всю жизнь он жалел, что, попав тогда в госпиталь, потерял следы своего взвода, и, не зная ничего о том пареньке, не отыскал его родных, не поклонился матери…
И Любовь…
На этом его участие в Великой Отечественной войне закончится. Солдат попадет в эвакогоспиталь № 3080, что находился в городе Вичуга Ивановской области. Ранение окажется серьезным. Та пуля буквально выжгла сухожилия, мышцы, повредила кость. Помощь сразу оказана не была, начался остеомиелит. После длительного лечения его выписали, раненная нога стала короче на 10 сантиметров. Домой в Актюбинск инвалид войны вернулся в 1945 году. На костылях, но живой. И не один: выхаживавшая его в госпитале медсестра Агрипина Парамонова стала его женой.
Но жить в Актюбинске вместе с родителями Солдата Агрипина долго не смогла — слишком разные они были люди, и через год уехала домой. Об этом можно было бы не упоминать (мало ли чего не происходит в жизни?), если не знать о том, что чувства между ними остались. Оказывается, что и спустя десятилетия (когда у него была уже другая семья и трое-четверо детей), они продолжали переписываться! В одном из писем, а это было уже в 1962 году, он просил Агрипину выслать «мануфактуру на пеленки», и эта русская женщина слала посылки из славного текстильного края для очередного ребенка своего Солдата-казаха. Вот такие удивительные жизненные коллизии случались в то время…
Вместо послесловия
Такова судьба одного из миллионов солдат, принесших Победу.
После войны в сферу образования он уже не вернулся. Поступил в финансовый техникум, устроился в областной банк и проработал в банковской системе 33 года. В 1956 году его направят осваивать целину и наградят трудовой «целинной» медалью. Из боевых у него три награды — «За победу над Германией», «За оборону Москвы» и «За отвагу». Их он ценил. А вот к многочисленным юбилейным медалям и к ордену Отечественной войны второй степени относился по-другому.
Что касается семейной жизни, то, как уже говорилось выше, после отъезда Агрипины Солдат в 1946 году женился на трудармейке Салихе, тоже прошедшей военными дорогами России. Но жизнь преподнесла новое испытание: первые четверо их детей умирали, не прожив год-два. Им посоветовали сменить местожительство. В 50-х годах Солдат переехал в Алгу. Его направили в местное отделение Госбанка начальником кредитного отдела. И только здесь, когда ему было уже за сорок, он впервые испытал радость настоящего отцовства. Воспитал шестерых детей, понянчил внуков. В окружении детей, внуков и жены он и умер двадцать лет назад, исполнив свой долг на этой Земле…
Я часто думаю: Солдат перенес в жизни столько страданий, и, тем не менее, оставался веселым и очень доброжелательным, открытым человеком. Может быть, именно это помогло ему перенести все трудности и прожить долгую и счастливую, несмотря ни на что, жизнь? Или дело в том, что Солдат жил просто и честно?
И последнее. Этот Солдат — мой отец. Балмухан Кульмухамбетович Джармухамбетов.
Мирал
ДЖАРМУХАМБЕТОВ
