В нашу область в разные годы были сосланы тысячи репрессированных. С момента начала процесса их реабилитации по сегодняшний день вскрываются новые факты, цифры, имена, которыми интернет ужасает. Фактаж нынешнего материала интересен не только поисками исторической правды, но и тем, что подтверждает: ко многим публикациям на интернет-ресурсах стоит относиться критически.
Прецедент
Поводом для статьи стала публикация Владимира Ардаева «За сына в ответе» на сайте РИА Новости, датированная 2018 годом. В ней приводятся сведения о том, как после заявления Ольги Николаевны Тухачевской, сестры маршала Михаила Тухачевского, с просьбой о реабилитации матери прокуратура СССР сделала запрос в прокуратуру Актюбинской области на недостающее для реабилитации свидетельство о смерти ссыльной Мавры Тухачевской. Документа не было, о чем свидетельствует переписка, представленная в публикации. Но в октябре 1990-го дело увенчалось решением Актюбинского суда, установившего факт смерти Мавры Петровны по документам и газетным вырезкам, рассказывающим о поисках точки на карте, где мать знаменитого маршала обрела последний приют. Этой точкой стал поселок Талдыкум Шалкарского района Актюбинской области. Но в материале Владимира Ардаева находим мнение доктора исторических наук Юлии Кантор, автора книги «Тухачевский» (серия ЖЗЛ): «Я с осторожностью отношусь к изысканиям краеведов, опирающихся на воспоминания свидетелей и очевидцев с таким сроком давности по отношению к событию». Странно, что историк не придает значения формам работы краеведов, тем более что свидетельские показания всегда имели юридический вес. Лично от себя добавлю слова защиты в адрес краеведа, фигурирующего в материале «За сына в ответе»: «Могилу Мавры Петровны Тухачевской отыскали не прокуратура, не МВД, не КГБ — студенты Актюбинского педагогического института. Один из них, Геннадий Макаревич, фигурирует в розыскном деле. Изучая архивы, опрашивая местных жителей, он и другие энтузиасты восстановили последние недели жизни матери маршала. И нашли маленький холмик в степи…». Добавим, что это же имя — Геннадий Макаревич — всплывает и в связи с Верблюжьей горой, открытой во время археологических раскопок под руководством Сергея Гуцалова на Жаман-Каргале в 1987 году. Более всего Геннадия Макаревича в тех поисках, как и во всем, интересовала только правда. К слову сказать, тогдашний преподаватель кафедры истории АПИ, кандидат исторических наук Сергей Гуцалов подтвердил, что поисками могилы матери маршала Геннадий занимался вместе с сокурсником Олегом Сотниковым — в силу интереса (и квалификации!) студентам был дан карт-бланш, и они довели дело до конца. А табличка над могилой и оградка сооружены уже хлопотами Челкарского райисполкома — к могилам у казахов отношение трепетное.
Операция «Поиск»
Под такой рубрикой в газете «Путь к коммунизму» (ныне «Актюбинский вестник») от 26 апреля 1989 года студенты истфака Макаревич и Сотников поделились информацией о встрече с Софьей Радек, к которой они ездили в Москву в поисках следов Мавры Тухачевской. Софья Карловна рассказала о том, что до ареста Радеки и Тухачевские жили в одном доме на Набережной и что высылали ее с Маврой Петровой по одному маршруту, что она помнит, как умирала мать маршала, как ее хоронили и т.д.
Через месяц в газете от 28.05.1989 года уже была статья «В песках Талдыкума» с новыми сведениями: свидетели проживания ссыльных в Талдыкуме подтвердили сказанное Софьей Радек и даже указали холмик, под которым упокоилась Мавра Петровна. Более того, нашлись люди, засвидетельствовавшие факт передачи ею писем и семейных фотографий другой ссыльной, приводятся имена людей, в чьих руках видели эти документы… Но люди умирают, переезжают, и на этом цепочка поиска реально оборвалась.
Татьяна ВИНОГРАДОВА
