Более 100 лет назад родоначальник семьи Кушкеновых, как и его отец, дед и прадед, пас скот в просторных степях Актобе. Менялось время, на смену режиму царской России пришла диктатура пролетариата, страна пережила страшную войну, короткое время оттепели, эпоху застоя, дикого капитализма, обрела независимость и свободу. А потомки Кушкена, как многие их предки, продолжают заниматься делом, которое считают единственно верным и правильным. И вот уже праправнук Кушкена, Олжас, получивший высшее образование и проживающий в столице, принял твердое решение вернуться на родную землю и продолжить дело своего рода.
Привычное ремесло
В 1938 году сын Кушкена, Дюсемби Кушкенов, перебрался вместе с семьей из Уилского района в только что образовавшийся совхоз «Пролетарский», который сейчас называется село Аккемер в Мугалжарском районе. Как утверждает сын Дюсемби, 80-летний аксакал Толеген ата, причиной их переезда стало событие, принесшее горе многим казахским семьям.
— В 1931 году сюда перегонялись большие отары овец, — вспоминает старый бакташи (пастух). Скот был конфискован, как тогда объяснили власти, у баев, а проще говоря, у всех, кто имел более десяти овец.
Конфискованное поголовье разделили и образовали два хозяйства. Из одного из них в 1932 году был создан совхоз «Пролетарский», туда и переехала семья Кушкеновых, занявшись пастушеством на одной из точек совхоза в местечке Шолаксай. Поголовье конфискованного скота насчитывало более 10 тысяч овец и 200 лошадей, поэтому работы хватало. Всю свою жизнь, начиная с детских лет, Толеген ата, как и его отец, пас скот в совхозе.
— Отец занялся привычным для него делом, а в 1941 году вместе со всеми мужчинами призывного возраста ушел на фронт, — вспоминает аксакал. — В военное время многие выживали лишь благодаря ведению своего хозяйства. Огороды давали овощи, скот — мясо, молоко, сметану и даже брынзу, которую сельчане изготавливали из овечьего молока.
Отец, демобилизовавшийся из армии в 1946 году, продолжил пасти совхозный скот, а Толеген в свободное от учебы в школе время помогал ему в нелегкой работе.
— Люди приходили в себя от голода, — вспоминает послевоенное время ветеран. — Сельчане стали держать больше скота в личном хозяйстве, большим подспорьем были огороды, жизнь налаживалась.
Я все свободное время проводил в степи, присматривая за скотом. У меня был выбор: после учебы в школе я мог поступить в высшее учебное заведение, получить профессию, жить в городе. Но, когда настала пора выбирать, я не колебался ни минуты, очень уж не хотелось покидать родные места, дом. Я, как и отец, стал пасти скот, но уже официально, устроившись чабаном в совхоз. Так и проработал всю жизнь.
Сейчас не хочется вспоминать годы после развала СССР, всякое бывало, но я всегда был уверен, что в самую трудную минуту нас спасет только то, чем мы, казахи, занимались на протяжении всей своей истории — скотоводство. Так оно и вышло, сейчас мои дети продолжают заниматься тем, чем занимался весь род Кушкеновых на протяжении столетий, и уже могут себе позволить жить в городе, пользуясь всеми благами цивилизации. Но особого желания перебраться в город я в них не наблюдаю, и это меня радует. Каждый человек должен твердо знать, что для него дорого, и быть на своем месте. Судя по выбору моих детей, наше место — степь, а единственно любимая профессия — пастух.
Вот уже полтора десятка лет мы с супругой живем в Актобе, но я так и не привык к городской жизни, размеренности и часто езжу к детям, помогаю им в хозяйстве. Да и не могу уже без этого. Родные места дают силу, там я чувствую себя на своем месте, там моя родина.[divider]
Дело рода Кушкеновых
Двое из пяти сыновей Толегена ата продолжили его дело, оставшись жить в Шолаксае. 46-летний Нурболат Кушкенов и его брат, 44-летний Бекболат, ведут крестьянское хозяйство, остальные братья живут в городе, оказывают посильную помощь. Сын Нурболата Олжас заканчивает магистратуру Евразийского университета имени Льва Гумилева в Астане, дочь Гаухар студентка второго курса факультета иностранных языков университета имени Жубанова, по программе взаимного обмена обучается сейчас в одном из университетов Китая. Самая младшая дочь Нурболата живет с дедушкой и бабушкой в Актобе и учится в 4-м классе.
Нурболат по профессии и образованию зооветеринар, в свое время окончил Темирский совхоз-техникум. Супруга Нурболата, педагог по образованию, все время находится рядом с мужем на чабанской точке. Его брат и компаньон Бекболат не женат и также трудится на семейной ферме Кушкеновых. Все пятеро братьев до тонкостей знают все нюансы этого традиционного для казахов ремесла.
— Крестьянское хозяйство мы создали в 1997 году и начинали буквально с нуля, — вспоминает Нурболат Кушкенов. — Отец и мама помогали, но в дела хозяйства старались не вмешиваться, предоставив нам полную свободу.
Чабанская точка Шолаксай и 200 гектаров земли достались им в качестве пая, но скота практически не было. Было лишь с десяток собственных овец, столько же коров и лошадей, нескольких коз, техники не было никакой. Чтобы приобрести колесный трактор, с помощью которого можно было бы косить траву, пришлось продать почти всех лошадей, половину коров. Сенокосилку арендовали у более обеспеченных хозяев.
— В течение десяти лет мы, как говорят, топтались на месте, — признается Нурболат. — Приходилось пускать выросший скот под нож, чтобы купить технику, стройматериалы для ремонта старой скотобазы и постройки нового коровника. Каждый ягненок был на вес золота, мы сразу забирали его домой и выкарм-ливали вручную. Скот первые годы был нашей единственной валютой и оборотными средствами.
Но настоящим испытанием стали для них первые годы самостоятельного хозяйствования.
— Зима 1998-99 годов выдалась особенно тяжелой, — вспоминает Нурболат. — Сена почти не осталось, скот из-за глубокого снега не мог кормиться в степи, начался падеж. Более половины взрослого поголовья скота пало. Чтобы уберечь остатки, всей семьей выезжали в степь на санях, искали в степи копнушки сена, бережно собирали и сразу же везли скоту, дети трудились наравне со взрослыми, выкапывая вилами и руками из-под снега клочки сена. То, что мы каким-то образом дотянули до весны, было просто чудом, а потом нам пришлось все начинать сначала.[divider]
Опора государства
Они шли к относительному благополучию долгих 10 лет, и порой казалось, что ничего не получится. Лишь упорство, труд и вера помогли выжить и встать на ноги.
Через несколько лет удалось увеличить поголовье скота и, продав его часть, купить 150 гектаров земель, где в советское время совхоз сеял житняк. Теперь они могли продавать кое-какие излишки сена. Еще через пару лет братья приобрели 120 гектаров пахотных земель, где через год удалось посеять ячмень.
Так, неимоверными усилиями, тяжелым трудом они строили то, что сейчас по праву считается крепким крестьянским хозяйством. Они бы не справились в одиночку, но была еще семья, братья и сестры, которые помогали преодолеть трудности.
— Хозяйство мы ведем вдвоем с братом, но это все же наше семейное, общее дело. Здесь родились и выросли все Кушкеновы, это наша родина и земля, — поделился Нурболат. — Поэтому наши братья, сестры и их дети здесь не гости, а равноправные хозяева. Старшие братья оказывают большую помощь. Один из них взял на себя работу по организации посевной кампании. Другой брат занимается строительством нового коровника. Моя обязанность, кроме всего прочего, следить за окотом скота ранней весной. Бекболат присматривает за скотом в степи. Отец, несмотря на свои годы, очень часто приезжает в Шолаксай и по старой привычке впрягается в работу, уходя с отарой овец в степь. Работы хватает всем, и в нашей большой семье не знают, что такое лень, потому что очень хорошо понимают цену благополучия.
Сейчас в хозяйстве Кушкеновых имеется десяток тракторов и сель-скохозяйственных агрегатов. Начинавшееся с десятка овец и 200 гектаров земли хозяйство располагает тремя тысячами гектаров пахотных и пастбищных земель, имеет 50 лошадей, 700 овец и коз, 80 голов КРС.
— Заниматься животноводством трудно, — признается Нурболат. — И, несмотря на внедрение новых технологий, современную технику, оно все еще остается очень трудным занятием. Я даже растерялся, когда мой сын твердо заявил, что вернется в родной Шолаксай и продолжит наше дело. Я был уверен, что, получив высшее образование, он уже не захочет возвращаться, так как с детства познал все трудности и тяжесть нашей работы. Но я ошибся и рад тому, что сын продолжит наше дело.
Мой отец всегда с гордостью называл себя не чабаном или пастухом, а бакташы, и сейчас я понимаю почему. Мы — бакташы, так всегда называли тех, кто живет в степи и кормится тем, что дает степь. Я горжусь, что с незапамятных времен все мои предки и моя семья занимается делом, которое кормило многие поколения нашего рода и продолжает кормить нашу большую семью.
Остается лишь добавить к этим словам, что слово «бакташи», имеющее тюрские корни, означает «берегущий, стоящий на страже, хранитель». И это глубоко символично.
Именно они, простые бакташы, тысячелетия назад были главной опорой, хранителями степного государства наших предков и продолжают оставаться основой и надеждой нашего молодого государства сейчас.
Как и родниковые воды Шолаксая, питающие Илек, они питают своим трудом и любовью наш край и страну, стоят на страже, охраняя ее покой и благополучие.
Санат РАШ
Фото автора
