Много ли мы знаем жыршы, сопровождающих дастан игрою на кобызе? Жетес Жамеков пока единственный в Западном Казахстане. История взаимоотношений этого музыканта и его инструмента заслуживает отдельного внимания.
Яблоко – от яблоньки
– Я не знаком ни с кем, кто поет дастаны и сопровождает их аккомпанементом кобыза, – говорит собеседник. – В четырех западных областях их точно нет, в целом в Казахстане – несколько, и я буду рад знакомству. Хотя очень хороших кобызистов много, самая любимая из них – Раушан Оразбаева из Астаны. Выступаю везде, куда приглашают. Например, в Омске, Орске, в московской школе имени Алии Молдагуловой по приглашению их городской казахской диаспоры. Был с кобызом и в Турции. В 1997 году представители ТЮРКСОЙ пригласили меня принять участие в симпозиуме «Наследие Коркыта и мелодии Великой степи» в Кызылорде. Тогда меня буквально потряс мемориальный комплекс на месте предположительного рождения Коркыта, особенно стела в центре (авторы – архитектор Бек Ибраимов и физик Совет Исатаев). Звуки, издаваемые ветром в стеле, потрясают: точь-в-точь звуки кыл-кобыза! Как же надо знать природу звука, чтобы построить такую стелу?
Жетес вырос на станции Карашокат Шалкарского района в семье, где пели и играли на струнных все. Сам начинал с гитары. Потом была популярная с подачи Шамши Калдаякова мандолина, потом домбра, кобыз. Последний инструмент навсегда.
– Примерно в восьмом классе в родной Тогызской школе мы со сверстниками организовали ансамбль «Жасдаурен», нас заметили и пригласили выступить на областном телевидении, – вспоминает наш собеседник. – Братья и отец тоже хорошо играли на домбре, гитаре, мандолине. Я взял домбру в руки классе в пятом, а всерьез занялся в Алма-Атинском сельскохозяйственном институте, куда поступил после школы. Узнали, что играю, и направили в оркестр народных инструментов при вузе, там как раз не хватало домбристов.
После института Жетеса распределили на опытную станцию в Джурун, где молодой инженер-механик проработал недолго.
– Меня пригласили в Актобе вести уроки народного искусства в 32-й школе-гимназии, – продолжил кобызист. – Потом была школа номер четыре в Кандыагаше, где я преподавал искусство терме. Работал и в Областном доме народного творчества, и Доме дружбы. Музыка и педагогика так увлекли, что себя видел только в паре с кобызом.
Кобызы делаю сам. Первый изготовил лет в 35, потому что душа требовала его звучания, а купить было негде. В юности собирал пластинки с записями терме и кюев, а также книги музыковедческого направления. К сожалению, во время переездов библиотека сохранилась не вся, а пластинки целы.
Люблю всех народных казахских композиторов, начиная с Коркыта. Любимые книги детства – эпосы «Алпамыс батыр» и «Кобланды батыр». Книг этих было с избытком в библиотеках и домашних, и общественных. Интерес к ним перерос в интерес к жыру. Дастанов знаю много: о подвигах батыров Барака, Утегена, Едиге и других.
– Это древняя традиция серы, которая должна продолжаться. Когда нас видели сельчане, то радовались: будет хороший концерт! Я, Жетес, Бурибай Картенов, Жайлау Асылханов, Елдос Жумагулов, Кайсар Жарикин исполняли кюи, терме, дастаны, народные песни. При этом учились друг у друга технике, манере, усваивали мелодии, тексты, поэтому считаю каждого из них своим учителем, – говорит руководитель школы жыршы «Ер Едиге» при ОЦНТ Адильбек Сарин.
Древняя традиция должна жить
На вопрос, есть ли у него звания и премии, Жетес отвечает так:
– По современным стандартам у меня их не может быть, потому что имею только техническое образование. Так ведь у любого серы и жыршы не было никакого: народные традиции передаются из рук в руки. В середине 1990-х я вместе с местными жыршы и кюйши ездил по аулам с программами. Мы не только выступали, но и многому учились друг у друга.
Казахские инструментальные традиции давно вызывают интерес мирового сообщества. Например, музыковед из Японии Нурико Тони, влюбившись в домбру, приехала в Караганду, чтобы освоить искусство кюев шертпе, потом выучилась в консерватории имени Курмангазы и пропагандирует нашу культуру. После домбры научилась играть на кобызе.
Уникальный вокалист Димаш — большой патриот: он пропагандирует родной язык, домбру. Его клип к песне «Самалтау» меня просто потряс: вот где представлены реальные возможности кобыза! Многие думают, что в начале клипа звучит запись волчьего воя, но это звучит кыл-кобыз! Тот самый, который затронул струны моей души в детстве и помог понять истинное предназначение.
На вопрос о древесине для изготовления кыл-кобыза мастер ответил, что она не имеет значения:
– Из сосны делаю, из клена: смотрю на кусок ствола и думаю, выйдет из него инструмент или искать другое дерево. Но смычок и струны – только из конского волоса.
Говорят, настоящий казах – не казах, настоящий казах – домбра. Но казах с кыл-кобызом всегда будет под покровительством аруахов.
Беда в том, что традиция терапии звуком, идущая от Коркыта и которую мы должны передать потомкам, постепенно исчезает. Но я готов делиться и очень надеюсь, что мы ее восстановим.
Татьяна ВИНОГРАДОВА
Фото Куандыка ТУЛЕМИСОВА
