У входа в супермаркет мое внимание привлекла старушка, сжимавшая в руках желтый пучок стеблей.
— Это у вас что? – заинтересовался я.
— Липовый цвет, сынок. Купи, дома чай заваришь, — с молчаливой мольбой в глазах попросила пожилая женщина.
Липовый цвет мне был совершенно не нужен, но я купил. Все, что у нее было в руках. Потому что в одно мгновение понял: ей просто стыдно просить милостыню открыто.
Голодные 90-е научили нас смотреть на все последующие кризисы с легкой улыбкой. До нынешнего года. В последнее время снисходительная улыбка стремительно преображается в плохо скрытую гримасу. Причина одна — страх вернуться в недалекое прошлое.
Обвал нацвалюты и последовавший за ним постепенный, но мощный, как танк, прессинг цен: вдруг начавшие расти цены на социальный хлеб и не всем понятное решение городских властей по замене льгот на адресную помощь. Все это заставило многих почувствовать явную близость опасности. И винить в этом вроде некого. Все достаточно подкованы и знают о снижении цен на нефть, необходимости оптимизировать расходы. Поэтому молча сверлят дырочки на ремнях, чтобы затянуть их потуже.
Но вопросы все же возникают. Как быть с теми, кто теряет из-за очередной встряски часть своей зар-платы, которая по сравнению с растущими ценами стоит как вкопанная? Как теперь жить на тот остаток, который лучше было бы назвать сдачей мелкими купюрами?
Олигархам тоже нелегко. Можно себе представить, какую нестерпимую боль им принес очередной кризис. Трудно, наверное, свыкнуться с мыслью, что теперь придется ежегодно обходиться какими-то 50 миллионами долларов вместо 100. Но у богатых свои причуды, для них не существует само понятие нищеты, а мы привыкли вести счет времени от кризиса к кризису.
И уже есть опасения, что опять настанут времена, когда слова «стабильность» и «благополучие» станут синонимами слова «роскошь».
Нам все время твердят, что все в наших руках и мы все сможем. Мы, конечно, сможем. И выживем. Но вот старушка у супермаркета вряд ли выживет. Может, отнести это к разумным потерям в условиях суровой действительности?
