Пропотев на дачных грядках, пошел освежиться на Бутак.
Середина лета. Речка небольшая, и постоянное изъятие воды на полив дач и огородов основательно ее истощило. Некогда быстрая, она кое-где совсем пересохла, кое-где разбилась на бочажки, жизнь которых поддерживалась многочисленными родниками. Смотришь – лужа лужей, а ступишь босой ногой в воду, и она обожжет тебя, как крапивой.
Сполоснувшись в прохладных струях, прошелся дальше по берегу.
На небольшом котлованчике на изгибе реки еще недавно пацан короткой удочкой ловил голавликов и подъязиков. Сейчас здесь все выглядело безжизненно и уныло.
Котлован начинался резким понижением дна, затем следовала относительная глубина, постепенно переходящая в отмель. Сверху и снизу бочажка течение уже отсутствовало, в самой яме было не меньше метра глубины.
Длина обособленного водоема составляла не более пятнадцати метров. С той стороны берег высокий, обрывистый, зарос деревьями, их корни выползают из грунта и, извиваясь, ныряют в воду и где-то на дне опять уходят в землю. С моей стороны берег также обрывист, но не особенно; при желании я даже кое-где могу сойти вниз и коснуться ладонью воды. Здесь сверху тоже властвуют тополя, а понизу – ива и шиповник. Иногда попадается ежевика.
Выйдя к реке, я долго смотрю в воду сверху вниз. Она настолько прозрачна, что вижу каждый камушек, каждый корешочек на дне. Как-то я сюда запустил черепаху, пойманную в Каргалы, а через несколько лет обнаружил целое ее семейство ближе к устью Бутака. Я уже собираюсь уходить, но настораживаюсь: с противоположной стороны в придонных корнях тополя, который уже вот-вот обвалится и перегородит реку, почудилось какое-то шевеление. И действительно, из-под корневой ниши что-то стало вылезать. Вода скрадывает размеры, но это в любом случае большой зверь. И им мог быть только бобр! Других таких зверей здесь не водится. Но что забыл он в столь мелкой речушке?
Сверху бобр был очень похож на утконоса (австралийца нам часто показывают по телевизору). Хвост закруглен, как весло для лодки, морда тоже овальная – это не может не вызвать улыбку, и кажется, что перед тобой неповоротливое существо. Ох, как ошибочно первое впечатление. Передо мной – проворный и очень осторожный зверь.
Меня, стоящего на обрывчике, бобр не видел, и только тем объяснялось его спокойствие.
Вот, развернувшись, он раз-другой ткнул носом вход в обиталище, откуда только что вылез. Затем, степенно развернувшись, также неторопливо двинулся к началу бочажка. Ногами двигал, как тюлень ластами. Метра через четыре он подплыл к корням другого дерева, видимо, там у него было другое жилище или другой в него вход.
Массивный зверь, на удивление, без труда протиснулся в отверстие под корнями дерева и исчез.
Я долго ждал его повторного появления, но напрасно. Тем не менее был счастлив: так близко наблюдать осторожное животное в его родной стихии в течение минуты – это дорогого стоит. Бобров, бывая на рыбалке, я вижу часто, но как-то все мельком. Появившись на поверхности воды и увидев человека, они тут же уходят под воду, не давая возможности разглядеть себя. Ну ведь должно же мне было когда-нибудь повезти!
