Секреты синхронного перевода активно постигают в госорганах и компаниях Актобе.
С начала года в городе прошли две серии недельных курсов для синхронных переводчиков. Первые были организованы в феврале, вторые — в мае. Более двадцати сотрудников госорганов, бюджетных организаций и частных компаний повысили свою квалификацию. Профессиональными секретами с ними щедро делилась первопроходец в этой сфере, кандидат филологических наук Камал Альпеисова.
— Летом прошлого года Комитет по развитию языков и общественно-политической работы Министерства культуры и спорта провел в Астане семинар по проблемам подготовки переводчиков-синхронистов. Среди участников была и руководитель областного управления по развитию языков Гуляим Тюлебаева, которая сразу же предложила сотрудничество. Дело в том, что Актобе определен четвертой агломерацией страны, в скором будущем этот город станет местом проведения масштабных мероприятий и привлечения инвестиций. И управление уже готовит почву для плодотворной работы, — объяснила Камал свой приезд.
Она никогда не отказывается от приглашений из регионов. Ее учеников, а их не так уж много, но это профи, вскоре устраивают в солидные учреждения столицы.
В душе журналист.
Камал выросла в простой семье, где с филологией никто не был связан. Отец — фельдшер. На маме — воспитание шестерых детей и домашний уют. Девочка с малых лет любила книги и думала стать библиотекарем или учителем казахского языка и литературы. Жили в Аркалыке — городе комсомольской стройки, где молодежь со всего Союза общалась на русском.
В те времена в городе было семь школ, шесть из них русские. И лишь в одной шло обучение на казахском языке, это была школа-интернат, которую и окончила книгочей.
На филологическом факультете КазГУ некоторые преподаватели, отмечая ее хорошее знание русского, подозревали, что абитуриентка специально выбрала казахское отделение, чтобы поступить наверняка.
В студенчестве появилась тяга к переводу. Находя в русской прессе интересные, познавательные публикации, решила сделать их доступными сначала для родных и друзей, а однажды решилась предложить переводы и редакциям казахских изданий. Начала с того, что переводила с русского на казахский интересные тексты.
Однажды четверокурсница получила приглашение от завотделом журнала «Мәдениет және тұрмыс» Шарбану Бейсеновой. Она предложила начинающей переводчице сотрудничество. После учебы стала работать в «Лениншіл жас», позже переименованный в «Жас алаш». Связь с этой газетой не теряет до сих пор. Так Камал стала журналисткой, начала писать и собственные статьи, ездить по командировкам.
В 1990 году была принята Декларация о суверенитете Казахстана, следом Закон «О языках». Оказалось, что в стране в целом и во властных структурах, в частности, не хватает людей, одинаково владеющих казахским и русским языками. Ее пригласили в Верховный Совет республики.
— Вы не поверите, когда меня пригласили, я категорически отказывалась. Было страшновато, но с заданиями справлялась легко. В итоге с 1990 по 2011 годы проработала в Сенате Парламента. Первые навыки синхрониста приобрела там же. Тогда мои коллеги работали группами, менялись через каждые полчаса по законам синхронного перевода. Сейчас заседания в Парламенте проходят в основном на казахском языке, — рассказывает Камал.
Научный подход к синхрону.
В 1991 году Камал вела Наурыз мейрамы в Верховном Совете, здесь он впервые отмечался широко. Заведующему редакционно-издательским отделом Зейнулле Сериккалиеву понравилось, как она легко переходит с одного языка на другой. Он как раз подыскивал людей, хорошо владеющих двумя языками. Депутаты чаще выступали на родном языке и срочно искали переводчиков с казахского на русский, но не каждый выдерживал нагрузку.
— Вестибулярный аппарат устает быстро, от этого страдает качество перевода, а я в кабинке переводчиков сидела с утра до вечера одна. Со временем поняла: одной не справиться. Вы, наверное, заметили, что я часто покашливаю, першение в горле — следствие нарушения режима. Синдром лектора, — отмечает собеседница.
Несмотря на большую занятость, ей все чаще советовали защитить кандидатскую диссертацию по профилю работы, но не было возможности проводить долгие часы в библиотеках, копаться в книгах, участвовать в конференциях.
В 2003 году Камал Альпеисова стала победительницей республиканского конкурса переводчиков. В тот же год на одном из мероприятий ей пришлось переводить Мухтара Шаханова. В какой-то момент своего выступления он по обыкновению стал читать стихи. Увлекшись, Камал продолжила перевод в рифму. Во время кофе-брейка к ней подошла доктор филологических наук, профессор Нурсулу Шаймерденова.
— Я перерыла весь интернет, эта ниша в казахстанской науке не заполнена. Вам обязательно надо защищаться, — сказала она.
Предложила темы диссертаций.
— Я выбрала «Закономерности синхронного перевода с казахского на русский язык на материале политического дискурса», — продолжает Камал.
Позже выяснится, что она стала первопроходцем в этой сфере не только в Казахстане. В российской науке много научных работ о синхронных переводах, но с русского на языки дальнего зарубежья и постсоветского пространства не было. В этом, прежде всего, дальновидность Нурсулу Шаймерденовой.
— Затем разработала методику подготовки синхронистов. Нельзя скопировать опыт русско-китайского или русско-английского перевода. К примеру, у нас сказуемое стоит в конце предложения, а в русском можно поставить в начале: приехали гости – қонақтар келді. Поэтому, прежде чем перевести, надо выслушать предложение полностью. До конца выслушаешь и начнешь переводить, а человек уже говорит о другом. Его речь не прерывается. Такие сложности в нашей работе, — объясняет Камал.
Каждый человек, который поднимается на трибуну, настроен завоевать внимание аудитории. Для этого активно использует в своей речи примеры, цитаты, читает стихи, и ты должен все это знать, чтобы мгновенно правильно перевести.
— Первый раз я случайно перевела крылатую фразу. Один из депутатов возмущался: «Члены международного комитета разъезжают по разным странам, а мы невыездные. Почему такое отношение, мы что — лысые?». Я тут же нашла адекватный перевод: «Біз не, тоқалдан тудық па?».
В процессе работы находит такое вдохновение, что все получается само собой. Тогда в перерыве меня похвалили за удачную находку, а я не сразу поняла о чем речь.
Позже подумала: в том и другом случае речь о дискриминации. В следующий раз Шерхан Муртаза сказал: «Бір қарын майды бір құмалақ шірітеді», я тут же выдала: «Ложка дегтя портит бочку меда». Потом стала искать близкое по смыслу казахскому менталитету и вспомнила: «Паршивая овца все стадо портит», — вспоминает Камал.
Она согласна с переводчиком ООН Линн Вильсон, что крылатые слова — бич для переводчиков. Именно из этой необходимости Камал стала коллекционировать пословицы, поговорки, а со временем издала специальный фразеологический словарь.
Коллеги однажды подметили, что она порой неосознанно копирует поведение говорящего. Его голос, его тон.
Курсанты переводчика.
Синхронистов, которых она подготовила, немного — человек двадцать, но это специалисты высшего уровня. Обучением начала заниматься вплотную лет десять назад. Зачастую в ущерб своему отпуску ездила в регионы по приглашению дальновидных руководителей управлений по развитию языков, таких как Гуляим Тюлебаева.
— Курсантам рекомендую трезво оценивать свои возможности. Письменный и устный перевод сильно разнятся. Синхронисту нужны дополнительные навыки, способности. Он должен четко, внятно выговаривать слова, особенно с сонорными звуками. Хорошая дикция обязательна. Мы не имеем права своим коверканием, аканием, оканием, вздохами в микрофон, употреблением слов-паразитов портить настроение людям, для которых работаем, — отмечает Камал.
Еще нужно иметь широкий кругозор, быть информированным, чтобы интуитивно знать, что будет сказано в следующую минуту для перевода. Нужно быть ходячей энциклопедией, хорошо владеть языками, свободно ориентироваться в аббревиатурах. Начинающим советую, читая текст, тут же мысленно переводить его.
— В советское время наша профессия не нужна была, все мероприятия, все собрания проходили на русском языке. Сейчас мы — независимое государство, и у нас есть собственный государственный язык. Синхронный перевод нужен для того, чтобы государственный язык применялся в соответствии с данным Конституцией статусом. Он должен применяться не только на кухне и на тоях, а являться и языком делового общения.
— Когда был съезд мировых традиционных религий, делегация буддистов Китая привезла переводчицу с китайского на казахский. Я переводила с казахского на русский и дальше следовал перевод на пять языков ООН. Президент еще в 1997 году во время вручения медали «Алтын қыран» международного фонда «Қазақ тілі» сказал, что все собрания должны проходить на казахском языке с осуществлением синхронного перевода.
Камал Альпеисова припомнила случай, когда на одном из экономических форумов решили сэкономить на переводах и какой случился казус из-за этого. В следующий раз в залах работали 18 переводчиков. Она отмечает, что все чаще деловые встречи проходят на государственном языке.
— Например, на АЭФ секция, посвященная развитию кумысоводства, прошла только на казахском. Да и на других мероприятиях, если докладчик видит, что есть синхронист, то говорит на родном языке, если нет — то переходит на русский. Проблема в том, что у нас еще много людей, думающих на русском языке, — рассказывала она слушателям курсов.
Делясь с ними опытом, призналась, что докладчику, тараторящему по бумажке, предпочитает живое выступление.
— Пройдет лет десять, и необходимость в вашей профессии отпадет, — замечаю в конце беседы.
— Ну и слава Богу, — улыбается в ответ Камал Альпеисова. – Еще в 2005 году, работая в предвыборном штабе Президента, сама высказала пожелание, чтобы со временем отпала необходимость в переводчике. Горжусь, что способствовала тому, чтобы несколько человек заговорили на казахском. В том числе и те, кто совсем не владел языком. Одного депутата во время его предвыборной кампании обучила буквально за месяц… Было в практике и такое, что переводишь человека, а через время он уже сам выступает с трибуны на государственном языке. Это и есть результат твоего труда.
Жанат СИСЕКЕНОВА
