Болату Атраубаеву довелось стать первопроходцем во многих значимых делах. Сейчас он добивается отдельного Дома для ремесленников региона.
Внук кузнеца
Мастерские областного историко-краеведческого музея находятся на цокольном этаже. За дверью с именной вывеской «Болат Атраубаев» узкой змейкой вытянулось замысловатое угловатое помещение. С порога наталкиваюсь на молодежь. Это ученики мастера. Среди студентов профильного факультета будущие юрист и врач. Они быстро освобождают место для нашей беседы.
Кстати, в их возрасте Болат мечтал носить погоны, сам напросился в армию, серьезно занимался модными в ту пору боевыми искусствами и имел серьезные успехи. Все же от судьбы не уйдешь. Природа щедро наделила его способностями.
За физической закалкой, военной дисциплиной и любовью к порядку следует талант педагога. Школьный преподаватель, заметив способности подростка, наставлял: даже в войну и голод всегда будет востребован учитель. И он, прислушавшись к совету, поступил на только что открывшийся в пединституте факультет «педагогического образования и рисования».
Отец Болата был механизатором. Он запомнился старожилам села Калиновка Хобдинского района не только игрой на гармошке, но и умением хорошо рисовать. Труд художника на периферии особо не ценился, воспринимался на уровне малярного дела. Все же, как только в селе появлялись профессиональные живописцы, он тут же приглашал их в свой дом. Любил общаться с ними, видимо, в этом человеке была заложена любовь к искусству, что передалось и детям.
Дипломной работой младшего Атраубаева стал гобелен «Песня степи». Воплотить задумку помогла мама: вместе они готовили шерсть, красили в нужные цвета, затем сушили на заборах, удивляя соседей. Экзаменаторы высоко оценили творчество начинающего прикладника.
То было время кардинальных преобразований в обществе. В девяностые на зарплату преподавателя сельской школы невозможно было прокормить семью, потому Болату приходилось после уроков подрабатывать охранником, вести спортивные секции и даже челночить. Тогда и появилась привычка носить в карманах карандаш и блокнот, зарисовки отвлекали от реалий.
Решив, что в городе будет легче выжить, уехал из села. На новом месте не сразу нашел работу и приобрел собственное жилье. Начинал в частной школе. Однажды решился явиться к ректору родной alma-mater. Выпросил помещение, сам полностью обустроил его. Набрав группу студентов, стал учить их всему, что умел. Через год организовал первую выставку молодых дизайнеров. Видимо, тогда и появился вкус к участию в выставках. В последующем их у него будет много, от скромных городских до солидных зарубежных.
Узнав, что при мечети «Нұр ғасыр» собираются открыть музей «Руханият», вновь сам вызвался взяться за новое дело. В его распоряжении оказалось совершенно пустое огромное помещение без окон. Разработав концепцию, круглыми сутками оформлял его с другими мастерами. Работали в ускоренном темпе, на воплощение замысла дали всего три месяца, хотя рассчитывал на год как минимум.
Сюда часто приезжали жители районов. Общаясь с ними, Болат записывал имена сельских ремесленников, владевших секретами создания казахских изделий. Особенно кузнецов, но потом выяснял, что от них не осталось ничего. В советское время простому человеку опасно было работать с драгоценными металлами, а если и были украшения, то их скупали цыгане. Мастеров за нетрудовые доходы преследовали по закону. К тому же они были ближе к религии, потому чаще попадали под репрессии.
Через пять лет перешел в областной историко-краеведческий музей, который переехал в новое здание. Стал художником-реставратором. Болат предпочитает называть себя не ювелиром, а зергером. Для него это понятие более емкое, включает в себя не просто умение, но и образ жизни, философию ремесленника.
Зергеры, как правило, приступали к работе, соблюдая определенные ритуалы. Признавали: творят не мои руки, это дар Небес. Точно таким запомнила своего отца мать Болата. Кузнец Молдагали приступал к тонкой работе в белой одежде и темной безрукавке.
— Я все никак не мог понять, как такое возможно? Оказалось, в этом и заключается высший уровень мастерства, когда сложная работа выполняется не пачкаясь, — делится Болат.
Для беседы он отложил в сторону свои инструменты и заготовки. На столах вдоль стен тут и там в глаза бросались кусачки. Их было примерно полсотни, от миниатюрных до плоскогубцев. Как и молотков от почти игрушечных до громадных.
— Каждый из них рассчитан на определенную толщину металла. Всегда под рукой тиски, вальцы, пресс. Самым первым инструментом стали щипцы. Я их берегу, они достались от нағашы ата, — продолжил внук кузнеца.
Он, соблюдая заповеди деда, начинает священнодействие с того, что обязательно погладит стальной брусок.
Дух Алтын адама
Два года назад в ходе раскопок вблизи села Таскопа в Темирском районе ученые Института археологии имени А.Х. Маргулана обнаружили захоронение сарматского вождя, разграбленное еще в древности. Тем не менее кое-какие артефакты в погребении V века до нашей эры сохранились — конская сбруя, парадный погребальный головной убор, украшенные золотом.
— Предполагалось, что делом займется Крым Алтынбеков, именно он работал над талгарским Золотым человеком, но на этот раз работу предложили мне. Поначалу я испугался, одно дело делать украшения, где допустимы фантазии, совсем другое — заняться реставрацией на научной основе, где нельзя отходить от исторических данных.
Взяв время на раздумье, слетал в Алматы, внимательно посмотрел проделанную работу по Золотому человеку, перечитал книги, заглянул в интернет. И решился. Собрал свою команду из десяти человек и, помня о сжатых сроках, взялся за дело. Считаю великим счастьем для себя, что довелось восстанавливать образ степного полководца. Горжусь тем, что достойно справился с задачей, — признается реставратор.
Работали почти год, по крупицам восстанавливали образ. Постоянно на связи были с Институтом археологии имени Маргулана, с кунсткамерой в Санкт-Петербурге.
Всего в Казахстане насчитывается восемь Золотых человек, и если предыдущие безликие, то актюбинцы рискнули пойти дальше. Почти год ушел на сбор информации, детализацию. Придавая конкретный образ музейному экспонату, посадили его. Определили рост – 1,8 метра, возраст — 50 лет, даже шрам нанесли.
Взяли на вооружение силикон. Каждый волосок, каждую бровинку, ресницу вшивали отдельно. Кожа — не одежда, иголку каждый раз вытягивали плоскогубцами. В работе было около пяти тысяч фрагментов. Последнюю деталь завершили за день до открытия экспозиции. Это была большая ответственность. На презентации некоторым зрителям показалось, что перед ними живой человек.
Окунувшись в воспоминания, реставратор поделился и такой необычной подробностью. Во время работы над образом порой ощущал присутствие рядом духа вождя, энергию сильной личности. До последнего казалось, что он контролирует процесс. Отпустило только после презентации. Творческий человек воспринимает происходящее очень тонко.
Стимул выставок
Более десяти лет назад мастера Актобе, Караганды, Актау, Кызылорды, Шымкента, Усть-Каменогорска, Алматы, часто пересекавшиеся на различных выставках, решили объединиться в «Союз ремесленников РК». Союз возглавила Айжан Беккулова. Очень позитивная и креативная, а главное, патриотичная личность.
— Лет десять союз хорошо финансово поддерживала компания Шеврон. Нас, творческих людей, учили составлять бизнес-планы, ориентироваться в ценообразовании, маркетингу. Учили осваиваться в рыночных реалиях. В каждой области проводили мастер-классы, тренинги. В результате изменились подходы, технологии стали современными. Полученные знания помогли в участии в международных выставках. В моей жизни их было более 15, — продолжает Атраубаев.
Многие мастера, творившие в квартирах или на дачах, получили замечательный стимул, поняли, что их умение создавать вещи из войлока, керамики, кожи, дерева, пользуется большим спросом у ценителя народного творчества, национального искусства.
Сегодня они не только зарабатывают сами, обеспечивают благополучие своим семьям, но и поднялись на такой уровень, что помогают другим мастерам, создают новые рабочие места, возвращают утраченное умение. Они выставлялись во Франции, Индии, Индонезии, Китае, Армении, Узбекистане, России. Даже на престижной ярмарке ремесел в Сантафе, куда, по словам собеседника, пробиться очень сложно.
Исходя из республиканского опыта, Болат Атраубаев решил основать союз ремесленников Актюбинской области. В начале года его давняя идея совпала с планами региональной палаты предпринимателей «Атамекен», и она уже воплощена в жизнь. На сегодня проведены четыре выставки.
Но есть существенный момент. Ассоциация «SheberART Aktobe» создана, но нет у нее отдельного здания. При этом в Актобе есть Өнер орталығы, Дом народного творчества, где собираются исполнители фольклора и от которого почему-то отсекли ремесленников.
Зергер хочет осуществить свою инициативу полностью, видит главную миссию в строительстве отдельного здания для создателей декоративно-прикладных изделий.
— Их деятельность будет эффективна только при полной государственной поддержке. К развитию традиционных видов искусства, креативной индустрии, предпринимательства призывает нас Глава государства. За этим следует занятость населения, привлечение молодежи к возрождению исчезающих промыслов. В мире всегда особо ценится то, что умеет делать коренное население, — оживляется энтузиаст.
Он обращает внимание — мало, что мастера работают там, где придется, так они еще не научились красиво преподносить свою продукцию заказчикам, покупателям. К примеру, женщина показывает тюбетейку, но на ней нет указания на автора, нет этикетки, упаковки. Много важных деталей, которые нужно продумать.
В подтверждение сказанному он переходит к соседнему столу, чтобы показать последние работы. Одна удивительнее другой. За годы увлечения он добился совершенства, научился оформлять свою уникальную продукцию. Все это вызывает восхищение и уважение к автору.
А он хорошо помнит свои первые шаги работы с металлом и с природными камнями. Искусство зергера всегда окутано тайной. Первой работой Болата стал серебряный кулон с жемчугом и костью. Признается, получился несколько топорным. Все же постепенно стихия огня поглотила его. Процесс так увлекал, что не замечал наступления утра.
— Наши предки жили богато. Владельцы табунов зачастую не знали точного числа лошадей. Могли позволить себе носить золото, рубины, бриллианты, но предпочитали серебро, — отмечает Болат.
И напоминает: в степи мерилом торговли были не деньги, а именно скот. Действовал эквивалент: одно кольцо – одна овца. Цена саукеле приравнивалась стоимости нескольких табунов.
На столе появляется отау жузик, символ семьи и шанырака, который передавался по наследству. Кудаги жузик – символ единения двух семей. Шаш бау, шолпы, которые вплетали в косы девушки до замужества. Браслеты казашки носили на обоих запястьях. По старинным поверьям, энергия женщины уходит через руки, а браслеты удерживают ее.
Сегодняшняя тенденция следует европейскому варианту – носят браслет на одной руке. По перстням на пальцах мужчин можно было определить их социальный статус: хан, би, батыр и т. д. Рубины не носили. В основном сердолик, достаточно распространенный в Казахстане. Он считается камнем Пророка, символом достатка и благополучия.
Кстати, в Арабских Эмиратах изделия актюбинского мастера шейхи раскупали с удовольствием, приобретали и для музея исламских государств, который открылся в Шардже. Иностранцы всегда отмечают массивность наших украшений, в этом символ достатка и благополучия.
— Мастер обязан выставляться на различных уровнях, его профессионализм растет от выставки к выставке. Плох тот, кто не выходя из своей мастерской считает себя великим. Миссия каждого из нас — пропагандировать культурное наследие предков, познавать родовые корни. При этом я не боюсь конкуренции и с удовольствием ее создаю, потому что в ней основа развития. Те, кто боится соперничества, не растут, — отмечает в завершение встречи Атраубаев.
Последовательный пропагандист искусства зергеров Западного Казахстана полон творческих планов. И одна из его существенных побед заключается в том, что семейную эстафету подхватил младший сын. Намерения Темирлана столь велики, что отец приготовил для него в своей мастерской новый фрезерный станок.
Жанат СИСЕКЕНОВА
Фото Аслана МУСЕНОВА
