Профессия геолога когда-то была одной из самых престижных, самых романтичных.
О былой востребованности сегодня можно только мечтать.
Об этом с болью рассуждает советник руководителя межрегионального департамента геологии и недропользования «Запказнедра» Алексей Бачин, ветеран геологии, первооткрыватель ряда месторождений в Западном Казахстане, действительный член Уральской академии геологических наук.
Родители Алексея Бачина не были геологами и даже поначалу скептически отнеслись к выбору сына. Он очень хорошо учился в школе и в выпускном классе стал победителем одной из физико-математических олимпиад по физике, что дало ему право поступить вне конкурса в КазГУ. Блистал он и в спорте, играя в молодежной сборной республики по баскетболу. А это — прямая дорога в физкультурный институт. Но, делая окончательный выбор, молодой человек понял, что не видит себя в будущем ни в школе, ни в науке, ни в спорте. Он рискнул на общих основаниях поступать в Алма-Атинский политехнический институт. В ту пору нужно было сдавать шесть экзаменов, а на факультет, который выбрал Бачин, – семь, о чем он узнал в последний момент. Но не отступил. Днем сдавал вступительные экзамены, а вечерами играл за сборную. Напряженная августовская неделя увенчалась успехом. Тем не менее Алексей, не проучившись и дня, чуть не вылетел из института. Первая неделя учебы совпала с поездкой на очередные соревнования в Грузию.
— Не жалеете о своем выборе?
— Ни разу не пожалел, раз до сих пор «в строю». Мало того, так получилось, что и жена, и сын — геологи, дочь — геофизик, брат и жена его — геофизики, но вот внуки не пошли по нашим стопам, — рассказывает собеседник. — В пятидесятые-шестидесятые годы прошлого столетия профессия геолога была престижна. Все хотели учиться в горных институтах. В Казахстан приезжало много специалистов из России, Украины. К нам приезжало много ребят из Москвы, Ленинграда, Киева, Свердловска, Днепропетровска. Многие, отработав три года, уехали, а некоторые остались. Есть и те, кто после выхода на пенсию продолжают работать.
Алексей Петрович начинал в Берчогурской геофизической экспедиции. В пятнадцати километрах от железнодорожной станции Берчогур во время войны добывали каменный уголь. В 1957 году на базе опустевшей шахты организовали экспедицию. В 1961 году она переехала в Эмбу, на тот момент районный центр. Рядом работали еще несколько экспедиций. В ту пору были открыты месторождения не только нефти, но и хромита, меди, цинка, колчеданных руд, железных руд, золота, вермикулита и т.д.
— Но в годы перестройки кто-то переквалифицировался в челночники, кто-то нашел себя в других сферах. На освободившиеся места никто не пришел. Получается, что сейчас работают либо пенсионеры, либо люди предпенсионного возраста. Смены нам почти нет. Большой отток геофизиков произошел в нефтяную отрасль, где зарплата в разы больше. Выпускники институтов ищут места, где хорошо платят, где стабильная работа и гарантирована социальная защищенность.
Аксакал геологии считает: чтобы не случился кадровый коллапс, нужен целый комплекс мер. Во-первых, институтам необходимо готовить специалистов для конкретного направления. Во-вторых, должна быть гарантия их дальнейшего трудоустройства.
К примеру, Алексей Петрович проходил институтскую практику в Новосибирске в аэрогеофизической партии. И когда в родном Алматы предложили работу в подобной экспедиции в Актюбинске, он сразу согласился. Был уверен, что едет на время, а остался навсегда. И надеется, что былая слава любимой профессии еще вернется.
