Тридцать два года минуло с декабрьских событий в Алма-Ате, но в памяти их участницы – учителя Каратогайской средней школы Каламкас Турмаганбетовой – до сих пор свежи воспоминания о тех днях.
В 1984 году, после окончания школы, наша героиня приехала поступать в КазГУ на факультет филологии, отделение арабского языка, но на вступительных экзаменах завалила историю. Вернулась домой, год проработала лаборантом и во второй раз попыталась стать студенткой университета, но ее опять ожидало разочарование. Экзамены сдала, а конкурс не прошла (на одно место претендовало 25 человек). В село девушка не возвратилась, а поступила в ПТУ.
– В 1986 году, несмотря на то, что являлась выпускницей казахской школы, я окончила русское отделение училища с красным дипломом. Меня приглашали работать в Иваново и Кострому, но я решила пройти практику на ткацкой фабрике в столице, так как не рассталась с мечтой учиться в КазГУ и надеялась все-таки туда поступить, – рассказывает Каламкас Байбактиевна. – 16 декабря был обычный день. Мы с девчонками трудились во вторую смену. Закончили работу в пять вечера. Вышли на остановку, ожидали маршрутный автобус. Предстояло из старой части города добраться в микрорайон «Орбита». К нам, четырнадцати молодым ткачихам, подошел парень-казах и задал вопрос: «Вы знаете, что происходит на площади?». И позвал: «Идемте туда!». Мы, абсолютно далекие от политики, ничего не поняли. Да к тому же подошел долгожданный 54-й автобус. Ничего не подозревая, потихоньку добрались до общежития. У входа в здание увидели милицейский патруль. Это показалось очень странным. От ребят узнали, что начались события и на площадь стала стекаться молодежь.
Так как из общежития никого не выпускали, а на первом этаже дежурило руководство училища, девушки решились на отчаянные действия.
– Окна нашей комнаты выходили во внутренний двор, где не было милицейского оцепления. Мы открыли окно и спустились на землю по длинной напольной тканевой дорожке, которую принесли из коридора, остановили на улице такси и поехали на площадь. Едем по городу, везде все закрыто, в том числе и магазины. У известного в то время магазина «Океан» разбиты витрины, побиты были стекла и у легковых автомашин, – вспоминает Каламкас Турмаганбетова.
– Мы не испытывали никакого геройства, это было время нашей молодости и перестройки, но с годами пришло осознание того, что на самом деле в тот день молодежь, требующая свободы, сделала первый шаг к обретению независимости, – говорит 51-летняя женщина. – Мы увидели, что к площади начала стягиваться милиция, затем воинские подразделения, а все происходящее приобретало угрожающий характер, так как диалога с народом никто не вел, наоборот, были провокационные действия, поджигались колеса машин, туда спешили пожарные машины, начались беспорядки. Милиционеры хватали декабристов, заталкивали их в автозаки. Нам стало очень страшно. Мы пустились врассыпную. От пережитого стресса я не помню, как добралась до общежития. Мне тогда шел девятнадцатый год.
Последствия для участников декабрьских событий были разными. Кто успел скрыться и остаться незамеченным, тот молчал. Кто попался, оказался в тюрьме. Не могу без слез вспоминать тот период, когда парней и девушек выгоняли из партии, комсомола, с работы, отчисляли из институтов. Многие друзья и знакомые пострадали. Очень жалко было талантливого парня, который учился на пятом курсе архитектурного института, вместе с ним было отчислено несколько сокурсников и студентов четвертого курса. Мы все общались и переживали друг за друга. Это наказание довлело над каждым. Было очень горько слышать по телевизору, что в митинге участвовали наркоманы и пьяные хулиганы. Я являлась живым свидетелем происходящего и знала, что это была неправда. Но мы были в испуге, нас контролировали. Нам запрещалось ездить в общественном транспорте. В течение месяца, пока действовал комендантский час, из общежития на фабрику и обратно всех возил специальный автобус. Активные поиски организаторов митинга длились более полугода, но никого так и не нашли, вероятно, их не было, это было простое волеизъявление народа.
Но как бы ни было боязно, жизнь шла своим чередом. Наша собеседница никому не рассказывала о тех событиях, но взгляды на жизнь у нее поменялись. Летом 1987 года она успешно поступила в КазГУ на филологический факультет, отделение казахского языка и литературы. Получила профессию учителя. Вышла замуж. Родила и вырастила четверых детей. В этом году отметила 30-летие своей преподавательской деятельности.
– Страх присутствовал в моей душе вплоть до 2006 года. В тот юбилейный год я предложила ребятам написать сочинение, посвященное декабрьским событиям. Когда стала проверять их работы, то поняла, что они неправильно понимают произошедшее. И тогда я открыла тайну. Призналась, что была участницей исторического митинга в Алматы и поведала им правду. Нашу независимость надо беречь. Передавать из поколения в поколение. Казахстанцы, проявив силу духа и гражданственность, пережили тяжелые 90-е, когда не выплачивались пенсии, зарплаты, отключали свет, экономика пришла в упадок. Я работала в школе учителем и помню, что год не получала зарплату. Но страна под руководством нашего Президента выстояла, закалилась. Все невзгоды остались в прошлом. Люди соседствуют в мире. Когда на Родине царит согласие, тогда и на душе каждого человека спокойно. Тогда, стоя на площади в 1986 году, мы не знали, что ждет нашу страну, а сегодня есть уверенность в будущем наших детей, – заключает собеседница.
Елена ОНИСЬКОВА
