Те родители, которые водят детей в детский сад №15 «Жидек», наверняка каждый день видят ее. Вдоль забора детсада, параллельно дому 2а по улице Ломоносова, тянутся трубы теплотрассы. На них-то то в одном, то в другом месте лежит груда, как это может показаться с первого взгляда, старых тряпок. Но если приглядеться, можно увидеть, что кто-то в этой куче дышит и изредка шевелится. Смотришь еще внимательнее и понимаешь — это человек, женщина.
Она не бродит по округе, а проводит на теплых мягких трубах круглые сутки. Либо неподвижно сидит, либо лежит, закрывшись по брови старой чужой одеждой. Не пьет, не курит. И никогда ни у кого ничего не просит: ни на еду, ни на «опохмел», как это бывает иногда с ее «коллегами» по образу жизни. Никогда и ничего. Просто сидит на месте изо дня в день. Чего-то ждет? Трудно понять, ведь она молчит.
Еще труднее наблюдать тяжелую безнадегу в ее глазах. На проходящих рядом с ней она смотрит без интереса, как и они на нее. И я ходила бы мимо, нерадостно удивляясь ее безучастию. Ведь даже собаки, которые греются на тех же трубах, и те подбегают, заглядывают в глаза, тычутся носом в ладони — словом, как-то пекутся о себе. Да и прочие бездомные сочинят какую угодно историю о попавшем в больницу ребенке и украденном кошельке, лишь бы заработать грошик.
В конце концов я сама заговорила с ней. Она стала отвечать мне односложно, не жалуясь ни на что, просто констатируя факты. Привожу наш первый диалог:
— Как вас зовут? Полностью, с фамилией и отчеством?
— Умбетова Бижамал Сертаевна.
— Почему вы здесь всегда сидите?
— У меня нет дома. Ноги не ходят.
— А где раньше был дом?
— В Родниковке.
— А документы есть?
— Они в «бич-приемнике».
Кроме этого, Бижамал рассказала, что у нее есть ребенок, который живет в детдоме. И что в прошлом году она перенесла операцию на ногах. На трубах сидит, потому что нужно тепло, а ест то, что выбрасывают с балконов жильцы дома. Насчет последнего можно и не сомневаться: отходами, валяющимися за домом, можно «укомплектовать» десяток мусорных контейнеров.
Я оставила ей немного денег на хлеб. Правда, потом сообразила, что вряд ли она с больными ногами сможет пойти в магазин.
Придя на работу, сразу стала обзванивать все инстанции. В так называемом «бич-приемнике», а точнее, в приемнике-распределителе для лиц без определенного места жительства про Бижамал Умбетову вспомнили сразу. Да, бывает у них эта женщина. Но удостоверения ее никто не забирал. И еще — у нее немного не в порядке психика. Словом, документы Бижамал Умбетовой канули в небытие.
В следующий раз, когда я увидела Бижамал, хлеб был куплен заранее. Но женщина попросила горячий чай — на улице как раз были очередные холода. Чай мне было негде взять, пришлось уйти, не оказав ей никакой помощи.
А звонки продолжались. Один из мартукских знакомых тоже вспомнил Бижамал и ее родню. «Все Умбетовы из Родниковки» — так выразился этот человек. У Бижамал действительно есть родственники. Один из них, как мне ясно дали понять, носит ту же фамилию Умбетов и работает в городе, в одном из областных департаментов. И якобы в семействе Умбетовых произошла какая-то деликатная, не очень хорошая история.
Про другую родню рассказали в акимате Родниковского сельского округа. Старший специалист Лайык Баков, давний житель Родниковки, поведал, что Бижамал давно уже не живет в родном ауле.
— Она жила при овцеводческом отделении Сынтас. Потом делась куда-то. Что за неприятность у нее, я не знаю. Тут живет ее старший брат Жанаберген. Он семейный человек, с детьми и внуками. Сейчас находится на вахте.
Последние дни, когда ударили ощутимые морозы, мне все тревожнее было отыскивать на трубах бесформенную кучу тряпья с лежащим под ней человеком. Каждый раз я боялась увидеть уже неживое тело. Я понимала, что надо поторапливаться, добывать еще сведения и скорее обнародовать их.
Последние данные — с отрицательным результатом — появились буквально на днях. Пенсионерки с такими данными в Мартукском районном ГЦВП нет, хотя в базе жителей она числится. А есть или нет такой пациент на учете, в психоневрологическом диспансере не смогли ответить из-за служебной тайны. Правда, один из знакомых практикующих психиатров, услышав от меня «апатия, неподвижность, замкнутость, отсутствие интереса к собственной судьбе», предположил следующие расстройства: астения, депрессия, аутизм, шизофрения.
Вот, собственно, и весь рассказ о женщине, живущей на трубах возле детского сада. Живущей без еды, тепла, крова, пенсии, но с набором вполне благополучных родственников в городе и районе. Женщине, которой кто-то не может или не хочет простить давнюю ссору. И которая уже не ждет от людей ничего хорошего.
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
